Computers - Как один день

- Здравствйуте, здравствуйте, барышня!

Она тоже засмеялась.

- Какая же я барышня, Владимир Ильич? Мне уже лет шестьсот, по крайней мере. А вы то тут какими судьбами?

- Да вот, Вадим Васильевич пригласил подсобить ему в одном деле.

- Я так и думала, что он ввяжется во что-то эдакое. Иисус не зря на него сразу глаз положил!

- Иисус? А вы его видели?

- Разумеется. Он разговаривает с каждым, кто появляется здесь. Да и потом – в любой момент, стоит только пожелать…

- Как же это? Ведь тут, наверное, огромное количество обитателей?

- Парадоксы времени, Владимир Ильич. Он может одновременно общаться хоть с миллиардом людей.

- Хм… И кто же он такой, по-вашему?

Хельга казалась удивленной.

- Бог. Творец всего сущего. Разве вы не в курсе?

- Возможно, возможно… А как он здесь руководит людьми?

- Никак. Тут каждый живет так, как ему вздумается, и занимается тем, чем хочет.

- Н-да… Наверное, тут хорошо жить?

- Да, очень!

- Так вы говорите, что вам уже шестьсот лет? И чем же вы все это время тут занимаетесь?

- Читаю книги, в основном. А здесь помогаю другим находить то, что им нужно.

- Полезное дело, конечно. Вы сами его выбрали, или вас обязали этим заняться?

- Кто же тут может обязать? Сама, конечно.

- Ну, спасибо, Хельга, за объяснения. Извините, что отвлекли вас.

- Пожалуйста. Вы надолго к нам, Владимир Ильич? Или только временно?

- Можно сказать, что временно. Вот огляжусь, и обратно на Землю – дела ждут!

- Ну, желаю вам всяческих успехов. И тебе, Вадим!

- Спасибо, пока, Хельга!

- Пока, Вадим, пока, товарищ Ленин!

- А откуда вы меня так хорошо знаете, Хельга?

- Ну, как же! Я столько раз вас на фотографиях видела! О вас тысячи книг написаны. А я правильно сказала – товарищ? Вы не против такого обращения?

Ленин засмеялся:

- Разумеется, не против! Мне очень даже приятно, что вы знаете…

- За шестьсот лет чего только не узнаешь! Заходите к нам, я всегда вам буду рада.

* * *

Мы вышли и направились обратно к реке. Ленин молчал и о чем-то сосредоточенно думал, а я не стал прерывать его размышления. Наконец, он встряхнул головой и сказал:

- Вадим Васильевич, я вот подумал… Эта Хельга… Такая спокойная, уверенная, приветливая… Откуда это у нее? Ведь шестьсот лет назад… Кем она была там, в этом феодальном обществе?

- Просто маленькой девочкой, которая умерла от чумы.

- Но она так легко приспособилась, нашла тут свое место…

- Она знает Бога, Владимир Ильич, может, поэтому? – сказал я.

- При чем тут Бог? И как так получается, что этими людьми никто не управляет, а они живут в свое удовольствие, находят свое место? Правда, им, конечно, не приходится зарабатывать на кусок хлеба…

- Что да, то да, Владимир Ильич. Но возьмите людей своего времени, поместите их даже в такие идеальные условия, и что будет? Они воспроизведут свой родной, знакомый им мир – одни будут работать, другие – только пользоваться результатами их труда. Я уже бывал здесь в таких местах, насмотрелся. Они просто живут в привычных условиях. Они даже помыслить не могут, что что-то может быть по-другому. Психология рабов и господ, знаете ли. И никакое материальное изобилие это изменить не может, да и нет у них там изобилия. Все так, как они сами для себя считают обычным. Это – своего рода ад, который они сами себе создают. Большинство из них – неверующие в прошлом. Или считали себя верующими, а в действительности…

- Вы хотите сказать, что одной материальной базы для построения коммунизма недостаточно?

- Ничего я не хочу сказать, Владимир Ильич. Но человек, даже попав в условия полного материального благополучия, не всегда может его разумно использовать, удержаться от желания командовать, угнетать, отбирать, а другой – от желания отдавать и пресмыкаться.

- Но кто же их здесь разделяет, кого куда поместить?

- Никто. Они сами. Эти области, конечно, изолированы друг от друга, и только изменив свою психологию, человек может перейти к иному существованию.

- И часто они… м-м-м… переходят?

- Случается, но не часто.

- Значит, религия играет тут такую большую роль?

- Тут нет религии, Владимир Ильич, тут – Бог. И только от человека зависит, принять или не принять Его существование.

* * *

Мы подошли к реке. Олега на знакомом месте не было.

- Хотите порыбачить, Владимир Ильич?

Он оживился:

- С большим удовольствием, Вадим Васильевич!

Мы присели на траву, я раздобыл два спиннинга, вручил один Ленину и показал, как его забрасывать. Он быстро освоил эту науку. Клев, как всегда, был хороший, и мы за полчаса натаскали больше дюжины жерехов и судаков, причем Ленин поймал больше меня, чем явно гордился.

Захватив ведро с уловом, я направился к домику Олега, Ленин пошел следом, неся спиннинги. Постучав в дверь, я подождал, но никто не ответил. Мы вошли, оставив в сенях снасти и ведро с рыбой. Из мастерской доносился звон молотка и зубила – Олег работал. Приоткрыв дверь, я заглянул. На столе стояла мраморная глыба, из которой Олег высекал скульптуру. Уже просматривалась группа стоящих плечо к плечу людей с автоматами и винтовками, с напряженными и решительными лицами, как бы кому-то преграждающая дорогу.

- Олег! – негромко позвал я.

Он обернулся.

- А, Вадим! Давно не виделись.

Тут в комнату шагнул Ленин. У Олега сделались большие глаза.

- Не смущайтесь, пожалуйста! – сказал Ленин. – Извините, что помешали.

- Здравствуйте, Владимир Ильич! – воскликнул Олег, поспешно снимая фартук, покрытый каменной крошкой, и протягивая Ленину руку, которую тот охотно пожал. – Пойдемте в комнату.

- А мы рыбы наловили, - сказал я. – В сенях стоит. Может, уху сварим?

- Давайте, давайте! – оживился Олег. – Тогда пошли на кухню.

Почистив судаков, причем Ленин принял в этом деятельное участие, скинув пиджак и надев передник, который предложил ему Олег, мы поставили уху вариться, добавив в котелок лук, перец и лавровый лист, а сами расположились на стульях. Жерехов Олег сразу же отнес в коптильню.

- Олег, Вадим Васильевич рассказывал о вас и обещал с вами познакомить. Вы ведь воевали?

- Да, Владимир Ильич. Оттуда прямо сюда и попал. – Он усмехнулся.

- Расскажите об этой войне, если можно.

- А что бы вы хотели услышать?

- Ну, как все началось, как вы попали на фронт…

- А что тут рассказывать? Я учился в Художественном, в Москве. Началась война, и нас всех отправили в учебный лагерь в Подмосковье. Там мы пробыли около четырех месяцев. Учились стрелять, кидать гранаты и прочее. Изучали военную технику, уставы. Вышли сержантами, и сразу – на фронт. Мне дали отделение первого взвода в стрелковой роте, а что я знал о войне? Спасибо, были у нас старые солдаты, которые видели, какой я желторотый, и помогали. Сначала мы стояли в тыловом охранении, пропускали на фронт людей и технику. А обратно – раненых. Охраняли мосты, дороги. Отступали со всеми.