Константин Калбазов - Фаворит

Н-да. Ну это вообще-то ему показалось, что распрямился. На самом деле он едва стоял, сгорбившись и выставив руки в некоем подобии боевой стойки. Мотало его из стороны в сторону знатно. Но тем не менее он был готов драться. Как там говорил десятник? Скажи когда хватит и все закончится. А вот хрен ему! Он еще покажет им Кузькину мать!

–Пф-лха-тфы,–прошамкал он окровавленными губами, наконец рассмотрев одного из своих противников.

–Чего ты там шамкаешь?–Приложив ладонь к уху, поинтересовался дюжий парень немногим за двадцать.

–Пфхати,–вновь выдал перл Агап, подкрепляя свои слова подманивающим жестом.

–А-а, подойти,–догадался парень.–Ну так сам подходи, коли тебе надо.

–Я-а и мау,–устало выдохнул Дорохин, все так же раскачиваясь из стороны в сторону.

–А ты через не могу,–продолжал потешаться парень.

Агап бросил на него тоскливый взгляд. Нет. Его обидчик и не подумает упрощать ему жизнь. Вон стоит и лыбится во все тридцать два зуба. Хм. Пока тридцать два. Дайте только до него добраться. Шагов шесть, не меньше.

Дорохин горько вздохнул, и сделал первый шаг. Потом еще. И снова. Каждый последующий давался все трудней. Пожелай его противник уклониться от дальнейшего боя и ему не нужно было бы даже ускоряться. Он мог оставить своего противника далеко позади двигаясь прогулочным шагом. Но вместо этого продолжал поджидать его на месте. Не пошелохнулся и тогда, когда Агап ударил его в лицо.

Н-да. Ну, в смысле попытался ударить. Да только тот удар не прихлопнул бы и комара. На этом его силы иссякли окончательно и он повис на противнике. Так и не сумев пустить кровь противнику, Дорохин измазал его в своей.

Вот только парень и не подумал возмущаться по этому поводу и отталкивать изнемогающего противника. Наоборот приобнял за пояс и поддержал, чтобы он не упал. Ноги Агапа подкосились окончательно и он безвольно повис на руках того, кому еще недавно намеревался выбить зубы.

–А молодца, а парни! Вот ты Елизар куда меньше продержался при прописке,–задорно произнес подошедший Киря.

При этом он начал обтирать лицо избитого мокрым полотенцем. Причем делал это заботливо, чтобы не доставлять лишних страданий. Словно и не он на пару с Елизаром метелили парнишку буквально несколько минут назад. Хм. Те минуты Агапу показались вечностью. Потому что на смену этой парочке, пришла другая. Потом третья. И наконец перед ним предстал вот этот громила, с былинным имечком Добрыня.

Когда ему предложили показать чему его там научили в учебной роте, он не сомневался в том, что ему начистят морду. Еще бы. Лешаки! Здесь служат только лучшие из лучших. Вообще непонятно, что такое-эдакое могло издохнуть в лесу, чтобы Агапа взяли прямиком к ним, минуя разведку. Он уже не был тем наивным новобранцем, едва прошедшим курс молодого бойца и прекрасно отдавал себе отчет в происходящем.

Именно это отсутствие наивности и подсказывало ему, что ему не выстоять не то что против двоих, но и против одного лешака. Однако все же присутствовала уверенность, что хорошенько достать хотя бы одного он сумеет. Н-да. Он так и не сумел ни к кому из них приложиться. Ни разу. Если не считать, вот этот, последний.

–Скажешь тоже. Да я после второй пары уже не смог встать. Вот ей-ей, если бы не вырубился окончательно, что и водой отлить не смогли, то сказал бы это самое «хватит». А так, лежал себе ни бе, ни ме ни кукареку,–тут же задорно поддержал Кирю, Елизар.

Новичка обмыли. Как смогли обработали раны. После чего повели в лазарет. Так уж вышло, что без парочки швов красоту никак не сберечь. Но Агап все это воспринимал уже с радостью, хотя и кривился каждый раз от боли. Как бы они ему еще и не сломали чего, ч-черти. Но это ерунда. Главное что его приняли в десяток. А то с чего бы тогда им так-то с ним носиться.

–А что, Добрыня, не тот нынче пошел новобранец?–Не без самоиронии поинтересовался Агап, когда вышел на крыльцо лазарета.

–Ты это о чем, Агап?–Искрясь добродушной улыбкой и набрасывая на плечи новичка зимний кафтан, поинтересовался здоровяк.

–Так ить ни разу не сумел ни до одного из вас дотянуться.

–Дурья башка. Да если бы ты дотянулся, то Александр Григорьевич с нас семь шкур спустил бы. И вообще, мы тут с парнями подумали и решили. Оно даже хорошо, что ты неумеха. Переучивать не надо. А науку мы в тебя быстро вколотим. Главное, что характер есть. Остальное приложится. Ладно. Пошли обедать. Сегодня отдохнешь, придешь в себя.

–А завтра?–Не удержавшись поинтересовался Агап.

–Завтра. Х-хе. А завтра сдохнешь,–хлопнув новичка по плечу, скаламбурил Добрыня.

Но как ни легок был дружеский хлопок, лицо Агапа тут же скривилось от боли. Впрочем, он всячески постарался это скрыть. Хм. Ну а Добрыня не заметить.

—Господа совет, вот тут боярин Карпов вещает нам о том, что дела Пскова не так чтобы и плохи. Он это вещал и прошлым летом, когда наша торговлишка рушилась. Твердит о том и сейчас. А меж тем это не так,–убежденно произнес боярин Горячинов.

—Ну, о твоей любви к Карпову, Яков Игоревич, ведомо всем,–не без иронии в голосе оборвал его старейший из бояр Офросимов.

Представитель старинного рода чьи отпрыски уж не одно поколение занимали высокое положение в Пскове и неизменно входили в состав совета бояр. Сергей Гаврилович в свои семьдесят пять всегда был ярым сторонником Москвы. Сегодня он возглавлял самую влиятельную партию. Из семи псковских бояр, четверо были его союзниками. А если учесть то, что и на княжеском столе восседала младшая сестра русского царя. Она любима и почитаема народом. То казалось бы москвичи победили и им под силу вертеть Псковом как заблагорассудится. Но не все так просто.

Шведы оказались достаточно ушлыми чтобы захватить Великие Луки. И Псков вновь оказался отрезанным от Русского царства, как и в свое время Новгородом. Княгиня вроде как и сестра царю, но вот под его руку особо не стремится. И причина крылась в том, что она безмерно любила Карпова. Этот же вместе с Пятницким ратуют за независимость Пскова, будто он может в одиночку выстоять против сопредельных держав.

А тут еще и Горячинов все никак не уймется, хотя казалось бы проиграл вчистую. Представители этого рода всегда выступали за тесную дружбу с Новгородом. Н-да. От республики нынче остались одни рожки да ножки. Немалую часть земель захватили шведы, остальные поспешили сами уйти под руку русского царя. Горячинов же вместо того, чтобы примкнуть к какой-нибудь из двух партий, продолжает оставаться на особицу. Ну и желчью брызжет во все стороны, как старик. А ведь ему только тридцать пять годочков.

—Сергей Гаврилович, господа совет, я никогда не стремился к дружбе с Карповым,–возразил Горячинов.–Более того, мы всегда были противниками. И не думаю, что нам суждено примириться в будущем. Потому как я уверен, что он желает склонить Псков под себя и утвердиться на княжеском столе самодержавным правителем. И так уж выходит, что чем хуже наши дела, тем ему лучше.