Александр Афанасьев - Стальное поколение, ч. 2

В это же самое время была запрещена деятельность московско-хельсинкской группы, а СССР заявил о готовности в одностороннем порядке дезавуировать все договоренности, достигнутые в Хельсинки в 1975 году, включая все соглашения по защите прав человека. Ответа на этот демарш СССР не последовало.

Тем временем, первый секретарь ЦК компартии Армении не вылезал из Москвы. Армянин, он хорошо понимал, что силовой разгон митинга с погибшими, удары по нагорно-карабахскому подполью создали в республике обстановку, когда общество подобно сжатой пружине. Вопрос не в том, кто прав, а в том, что обидели. Вопрос сейчас был в том, какие приговоры получат участники сепаратистского мятежа, закончившегося терактами, мятежом и кровью. По обычной для СССР практике — выносилось по одному смертному приговору за каждого убитого. Но если даже брать митинг, то пятнадцать смертных приговоров могут стать последней каплей, после которого армянское общество взорвется и люди с кулаками бросятся на танки. Это он пытался доказать на Политбюро и кое-что получалось. Мягкий вариант предусматривал один — два смертных приговора и освобождение не менее трети задержанных, прежде всего представителей интеллигенции, которые попали с террористическое движение случайно, и жизни которых представляли большую ценность для армянского народа. Такую позицию поддерживала часть Политбюро во главе с Генеральным Секретарем, но против был силовой блок во главе с Алиевым, и против мог выступить Верховный Совет, там было большинство сторонников жесткой линии. Но первый секретарь проталкивал, точнее пытался проталкивать еще более благоприятное для республики решение, чтобы смертных приговоров не выносилось вовсе. Что сделано — уже не воротишь, и даже один смертный приговор внесет новый раскол в общество и поддержит сепаратистов, которые и так агитируют по всей республике, что русские и азербайджанцы убивают армян. Пока такая точкам зрения твердой поддержки не находила. Одновременно с этим пробивался вопрос о направлении в республику дополнительных фондов по линии разных министерств, для улучшения жизни трудящихся.

КГБ сдало в доказательство своей лояльности почти полностью готовый «Кировабадский мятеж». В Кировабаде — азербайджанском городе с большой армянской общиной — базировался триста тридцать седьмой полк ВДВ, планировалось одновременно взорвать несколько машин в тех местах, где обычно скапливаются отдыхающие ВДВшники, после чего — по сути, натравить город на десантуру, а десантуру — на город. Учитывая тот факт, что совсем рядом, в Армении было большое количество частей ВДВ, это запросто могло бы привести на следующий день к побоищу по всей Армении. Республика маленькая, информация расходится быстро — достаточно крикнуть, что мол «десантура беременных женщин саперными лопатками» — и понеслась душа в рай. Нападение населения республики на части Советской армии, тем более на элитные части Советской армии, тем более на те, которые помогали армянам оправиться после землетрясения — было бы для СССР делом еще невиданным и затруднило бы процесс возвращения к «статусу-кво» до крайности...

О том, что армянское КГБ должно было направлять и координировать этот мятеж, в частности — планировалось делать съемки зверств советских солдат для передачи на Запад, о том, что армянское УКГБ должно было распускать в республике слухи — об этом ничего конечно сказано не было.

Московская комиссия — работала по теракту. Работать стало сложнее: с одной стороны, в городе был наведен порядок, с другой стороны — большинство армян просто замолчало.

В самом армянском УКГБ была создана комиссия с привлечением представителей армянского горкома, которая должна была проверить весь Армянский УКГБ на наличие националистических настроений, подобных настроениям полковника Андраняна.

Одновременно с этим Генеральная прокуратура СССР и МВД СССР создали специальную следственную группу для проверки многочисленных фактов коррупции в Армянской ССР и некоторых других регионах. Одно из первых — выделили специальную следственную группу для проверки информации о причастности к делам армянских «деловиков» работников Ставропольского обкома и горкомов КПСС. Понимающие люди многозначительно переглядывались: дали сигнал к началу охоты на выдвиженцев покойного Генсека.

Деловые люди страны на примере Армении делали выводы о том, что власть может вытерпеть все кроме поддержки национализма и сепаратизма. Урок мотался на ус — в этом деловые люди многократно превосходили туповатых и неповоротливых, вальяжно-чиновных партийцев.

Но по самой верхушке КГБ удар нанесен не был. Этому вероятно были причины — в самом КГБ, особенно во внешней разведке, существовало мощное армянское лобби. Да и... проще было свалить все на тех, кто погиб при взрыве, тем более что погибло — всё предыдущее руководство республики.

Стало понятно, что можно собраться на первое после разгона митинга собрание, с целью определения, что делать дальше. Для того, чтобы снизить риск — решили собраться в кабинете председателя УКГБ Армении, защищенном от прослушивания.

Здесь были те, кто остался. Одиннадцать человек...

— Мы должны сейчас больше внимания уделить тому, что будет происходить через десять-пятнадцать лет, — сказал Председатель КГБ, — сейчас дело проиграно.

— Пока не проиграно — сказал другой заговорщик — нас поддерживают! И Франция, и Америка, и везде нас поддерживают! А мы просто так сдадимся!? Оставим то, что взяли?

— Ты еще ничего не взял, чтобы отдавать.

— Для нас главное сохранить кадры. И умножить счет. То, что произошло в Ереване — не забудут ни через десять лет, ни через пятьдесят! Это второй геноцид!

— Хватил...

— Да, геноцид! Даже убийство одного армяна — геноцид!

— Правильно!

— Хватит, помолчи. Что делать предлагаешь?

— Народ поднимать!

— Уже подняли.

— Народ поднимать сейчас бессмысленно, — сказал Председатель, — народ не пойдет за нами. Все хотят свободы, но никто не желает платить ее цену.

Цена была понятна — кровь.

— Что же нам делать?

— Что делать? Первое — нам нужен второй Горбачев. Его надо найти. Второе — сохранить контакты среди деловиков и воров.

— Они от нас шарахаются.

— Нужно сохранить контакты среди деловиков и воров, — упрямо сказал Председатель. — Мы небольшая, но сильная нация. Мы не можем давить массой как русские. Не хватит сил. Но мы можем взять свое хитростью.

— Это как? Взятками?

— И это тоже.

— Надо предложить в Москве, чтобы здесь сделали другие правила, да? — предложил другой КГБшник, до этого помалкивающий. Я был у китайских товарищей вместе с Горбачевым: у них есть интересные наработки по свободным экономическим зонам. Там таможня немного другая, частые бизнес-мизнес можно. Можно предложить сделать и нам так же.