Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 1

И потому — за спиной аналитика к которому к первому должны были поступить снимки — столпилось все руководство Национального офиса рекогносцировки, а так же и гости из ЦРУ и Пентагона...

Несмотря на наличие технологии — здесь до сих пор просматривали снимки на просмотровых столах, распечатанные — а не на персональных компьютерах в электронном виде — на последние просто не было денег. И когда сержант принес рулоны только что просохших снимков — все бросились к столу, подобно изжаждавшимся — увидевших водопой.

Глен Картрайт, старший аналитик НОР — нарочито неторопливо расписался в журнале, развернул рулоны снимков, выбрал из них нужный, расстелил на просмотровом столе с прозрачной столешницей и лампах под ним, закрепил зажимами. Освещение — включалось ножным переключателем, он включил его и вывел на максимум. Раздался общий, разочарованный выдох.

Абкейка просто не было видно. На том месте, где он должен был быть — было лишь черное облако дыма. Оно было намного больше самого комплекса и его сносило на Восток, словно указывая на виновников...

— Пресвятой Боже... — потерянно сказал один из собравшихся — они его не потушили.

— Звоните в Белый дом — сказал еще кто-то.

— ... Да, сэр. Им не удалось потушить, мы даже не видим что там, все затянуто дымом. Судя по снимкам — все очень серьезно...

— Что — вообще ничего не видно? — переспросил министр обороны

— Да, сэр. Сплошная пелена дыма и больше ничего. Полагаю, все очень серьезно, такая дымовая завеса означает, что там продолжается сильный пожар.

— Понял, держите меня в курсе.

— Да, сэр.

Министр положил трубку. Сидевший напротив президент вопрошающе смотрел на него. Это был Вашингтон, округ Колумбия. Утро.

— Они не потушили, сэр — сказал министр, который так же был техасцем и соображал в нефти — там продолжается сильный пожар.

— Господи...

— Есть данные, что это диверсия. Одновременно с этим — взорваны нефтяные скважины в Персидском заливе. Судя по всему — подводными диверсантами.

— Кто это сделал? — требовательно спросил президент

Директора ЦРУ здесь не было. К его счастью.

— Полагаю, что иракцы, сэр — ответил министр — Саддам Хусейн не раз выступал с открытыми угрозами, связанными с ценами на нефть. Он угрожал взорвать нефтяные скважины и парализовать судоходство в регионе. Судя по всему, ему удалось это сделать и нас ожидают нелегкие времена. Очень нелегкие.

...

— И еще, сэр.

— Да?

— Я полагаю, что Хусейн сделал это не один. Если бы он мог это сделать до этого — он бы уже это сделал. Несколько скоординированных террористических ударов по охраняемым точкам — я полагаю, что Хусейну помогли русские. Или — что это и были русские.

— Я хочу нанести ответный удар по Ираку и по СССР немедленно! — закричал президент, выйдя из себя — пусть ваше ведомство подготовит расчет уязвимости объектов! Нефтеперерабатывающий завод, трубопровод, военный завод — мне все равно! Я хочу, чтобы эти ублюдки не получили от своей подлой игры ни цента, мать их!

— Я бы не советовал этого делать, сэр — замогильным голосом сказал министр обороны Ричард Чейни.

— Что вы хотите сказать этим, Дик? — не на шутку разозлился президент

— Сэр, все не так просто. Вспомните — и вы и я из Техаса и просто обязаны знать про нефть все. Ежедневное потребление нефти на этот год у нас — шестьдесят миллионов баррелей в сутки, оно достаточно стабильно. На США — приходится около семнадцати миллионов баррелей и двадцать пять — тридцать процентов от этого количества нам поставляет Саудовская Аравия. По моим предельно грубым подсчетам, к которым прошу не придираться — с рынка ушло примерно три миллиона баррелей надолго, и добычу и отгрузку еще четырех — пяти миллионов удастся восстановить в самое ближайшее время. На рынке образовался временный краткосрочный дефицит в семь миллионов баррелей и долгосрочный дефицит в три миллиона баррелей. Долгосрочный дефицит — вполне может быть покрыт увеличением добычи другими членами ОПЕК, теми же кувейтянами, которые просто сидят задницами на нефти. Через несколько суток — мы устраним физический дефицит нефти с рынка, останется лишь страх и спекулятивный ажиотаж, который уляжется. А вот если мы нанесем удар по Ираку, выведем у него из строя что-то из нефтедобычи и нефтепереработки — то мы создадим еще более сильный дефицит нефти, который не устранишь за короткое время — и цены дальше пойдут вверх — я не удивлюсь, увидев цифру шестьдесят, а ней дай Господь и семьдесят долларов за баррель. Учитывая состояние нашего бюджета — через шесть месяцев у нас будет в нем дыра размером с весь Техас, а через год — наступит Депрессия, по сравнению с которой тридцатые годы покажется сказкой. По этой же причине — я категорически не советовал бы наносить удар по русским. Они только порадуются — что бы мы не сделали, сэр.

Буш внимательно смотрел на недавно назначенного министра.

— Тебя случайно не Адам Смит [23] Великий экономист зовут, а, Дик?

— Спасибо, сэр. Увы, нет.

— Так что же — ты предлагаешь утереться и жить дальше? Это ублюдки пнули нам сапогом в рожу, а мы должны сделать вид, что ничего не произошло.

— Конечно же, нет, сэр. Надо мстить. Но мстить по-умному.

— И что ты предлагаешь?

— Для начала — надо убить Саддама Хусейна, сэр.

Буш поднял брови

— И все?

— Это первое, что пришло мне в голову, сэр — ответил Чейни

— А как быть с тем, что это противозаконно?

— Сэр, у нас нет другого выхода — Дик Чейни понимал, что за слова придется отвечать, и если все пойдет прахом, то эти же слова обрушатся на него подобно тонне кирпичей — у нас по сути два выбора. Первый — ударить по Ираку, что неприемлемо по многим причинам. Удар по СССР в сегодняшних условиях может немедленно привести к Третьей Мировой войне. В Кремле сидят сталинисты, сэр, и они уже показали, на что способны. Но если мы не ответим — будет еще удар и еще. Единственный способ это предотвратить — нанести точечный, хирургически точный удар. По одному человеку — но который будет символом всего.

— Символом?

— Да, сэр.

Буш задумался.

— Это можно сделать быстро?

— Относительно, сэр.

— Что это значит? — разозлился президент

— Относительно быстро — потребуется время на подготовку. Но немного — намного меньше, чем если бы мы готовили что-то крупное. И намного тише.

Президент мрачно подумал, что Рейган все-таки проклял его. Они никогда не были особенно близки — ни по политическим, ни по личным взглядам. Рейган — взял в команду Буша под серьезным давлением со стороны ветеранов партии — им нужен был свой человек в Белом Доме. Они же — слили в газеты информацию об истинном состоянии здоровья президента и продавили его досрочный уход — опасаясь, что президент назначит своим политическим наследником не Буша, а Джека Кемпа, республиканца, но такого, который нравился демократическому электорату и мог рассчитывать на какую то часть его голосов. Второй подряд «нетипичный республиканец» в Белом Доме для традиционалистов мог означать катастрофу.