Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 1

— Сэр... — вызванный человек появился в кабинете

— Присядь — показал на стул Гейтс — как у тебя дела в отделе? Есть что-то интересное?

— Пока все тихо сэр.

— Отлично. Мне — нужен человек. Я хочу, чтобы ты его нашел.

...

— Мне нужен не обычный агент. Мне нужен тот, кто находится на грани увольнения из ЦРУ. Можно так же недавно уволенных — но лучше все-таки, чтобы его дело не рассматривалось дисциплинарным комитетом. Будет проще.

Молодой человек никак не показал вопроса. Он уже прослужил в ЦРУ достаточно, чтобы разучиться удивляться.

— Основания, сэр?

— Насильственные действия, неподчинение приказам, неавторизованная активность — что-то в этом роде. Мне нужен человек, которому нравится насилие. И который плевал на приказы, если они мешают ему его совершать.

— Сэр, я могу вам сразу назвать такого человека.

— Вот как? — Гейтс тоже не выдал ни удивления ни возбуждения — и кто же он?

— Гас Авратакис. Его дело как раз готово на рассмотрение дисциплинарным комитетом, оснований для увольнения достаточно.

— Каких?

— Как вы и сказали, сэр. Целый набор — от неавторизованной активности до прямого нарушения приказа. В Бейруте он ввязался в бойню, не запросив никаких санкций, вышел на прямой контакт с французами — опять таки не получив санкции на это. Есть и еще, сэр. За ним тянется длинный след — еще с Греции.

— Отлично, где он?

— Полагаю, где то в этом здании, сэр.

Удивительного ничего не было. ЦРУ — было построено по довольно странному проекту, достаточно было сказать, что планировка этажей не совпадала, а кабинеты вообще проектировал какой-то дебил, и видимо из расчета того, чтобы у сотрудников было как можно меньше желания в них находиться. Оно и понятно — волка ноги кормят, но для аналитиков, старших офицеров это представляло большое неудобство. Усугублялось все тем, что на дверях не было табличек с именами и названиями отделов, а те что были — скорее уводили в сторону, чем помогали ориентироваться в бетонном лабиринте Лэнгли. Даже сотрудники, сидящие за соседними столами — могли годами не знать, чем занимается другой. Тем более — не знал отдел, занимающийся бухгалтерским учетом и начислением жалования. Это приводило к тому, что можно было ничего не делать и продолжать получать жалование. Особенно, если знать, как скрываться в здании и делать вид, что занят. Технические работники такого не могли — а вот такие оперативники как Гас Авратакис — запросто. Да, наверное, он где-то здесь.

— Найди его — велел Гейтс — найди и приведи ко мне.

— Да, сэр...

— Что еще?

— Полагаю, вы должны знать...

Гейтс снял очки

— Что именно?

— На комиссию давят. В смысле — скорейшего прохождения дела.

— Кто?

— Отдел по борьбе с терроризмом. Дьюи Кларидж, сэр. Кажется, Авратакис не сдерживал свой французский [29] Мат. В США почему-то именно так это и называется. Следи за своим французским — значит, не выражайся в присутствии мистера Клариджа

Гейтс понял, что это именно тот человек, который ему нужен. Он даже вспомнил его... история, как обычный оперативный агент обматерил начальника департамента, причем в присутствии третьих лиц — уже вошла в анналы истории. Особенно скандальным было то обстоятельство, что когда примирительная комиссия присудила Авратакиса публично извиниться — он в ответ еще раз публично обматерил Клариджа.

— Найди его.

Зазвонил телефон, заместитель директора ткнул в клавишу, не желая поднимать трубку

— Что там?

— Сэр, Белый дом на связи.

Гейтс посмотрел на своего агента. Тот — вылетел из кабинета пулей.

Гас Авратакис и в самом деле — скрывался в здании ЦРУ.

Это было не первый раз, когда он был на волоске — третий. Первый раз — ему не нашлось работы, когда он вернулся из Греции. Там — свирепствовал антидемократический режим черных полковников, и он, сам по национальности грек — разъезжал по Афинам с Кольтом сорок пятого калибра за поясом и был кем то вроде «еще одного члена банды». Но по возвращению в Америку — он узнал, что наступили времена политической корректности, и режим, расстреливающий студентов не годится в союзники США — даже если эти союзники поголовно коммунисты и долбанные троцкисты. Его тогда спас визит в Конгресс, где он наткнулся на Чарли Уилсона. Конгрессмен из Техаса искал возможности вступить в войну с Советами, которой он был лишен во время службы в Военно-морском флоте — и Гас подсказал ему, как это сделать. То были золотые времена... деньги на афганский проект лились ручьем, а в их конторе прав был тот, кто мог достать еще денег через Конгресс. Но они проиграли... Советы сбросили на Пакистан атомную бомбу, а Чарли — подослали пакетик с чистым, неразбавленным кокаином в Тель-Авиве. Черт бы его побрал. Он сам сколько раз заставлял его прекратить пить, прекратить употреблять этот долбанный порошок. Недавно — выпивка довела его до обширного инфаркта, но он так и не бросил. Но все равно — это неправильно. Долбанные Советы подослали к нему убийц — а в Вашингтоне его облили грязью. И сделали вид, что никакого двойного дна в этом деле нет.

Второй раз — был после того, как погиб Чарли. Он нашел себе работу в Бейруте — но та история быстро вышла из берегов — и все затопило кровью. Им так и не удалось взять армянского перебежчика, имеющего выходы на нелегальную подрывную сеть Дашнакцутюн непосредственно в СССР. Русские — оказались первые, взяв его ценой бойни в самом центре только приходящего в себя Бейрута. За это — кто-то должен был ответить. И ответственным — назначили его самого. Его контакты с армянским движением сопротивления — были объявлены неавторизованной активностью. А это — прямой путь к увольнению. Если в пятидесятые годы — его бы просто похлопали по плечу и отправили начальником станции в какую-нибудь срань в Латинскую Америку или Африку — то теперь его ждал путь на Голгофу. Его судьба — должна была послужить назидательным примером для молодых сотрудников управления: вот что происходит с теми, кто смеет не выполнять приказы. Даже если приказы эти — полное дерьмо.

Но Авратакис был не из тех, кто сдается. Его фамилия — сражающийся голым — говорила о том, что он происходил родом из личной стражи греческих царей. Те и в самом деле бросались на врага голым, дико крича и размахивая мечом. Увы, сейчас были другие времена — и нужно было делать строго противоположное — сидеть тихо и желательно, не на своем рабочем месте, где тебя легко найти...

У Авратакиса — тоже были свои люди в ЦРУ. Он давно запомнил и уяснил, что очень много зависит от маленьких и в сущности незаметных людей — именно они выполняют распоряжения начальников, таких как Кларидж, которого он обматерил и совершенно заслуженно. Сами начальники — ничего не могут, и только от этих маленьких людей зависит — будут они выполнять поручение в полную силу или наоборот — спустя рукава. Среди технического персонала — Авратакис был неизменно популярен, он никогда не позволял себе оскорбить ни одного из них — и они его просто спрятали. Он не явился на предварительное рассмотрение дела дисциплинарной комиссией — и дисциплинарная комиссия с тех пор безуспешно искала его.