Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 2

— Кого— то из наших. Кого там не должно быть

— Дьюи Кларидж, сэр — моментально ответил Авратакис

— Что он там делает? — не понял Гейтс

— Получает неплохое жалование от саудовского короля, сэр.

Вот же...

Гейтс просек мгновенно. Саудовский король нанял для своих дел бывшего начальника контртеррористического отдела ЦРУ. Тот, в свою очередь, пользуясь старыми связями — нанял кого-то с американского флота. Они решили ликвидировать Хусейна и вляпались. Но вляпались сильнее, чем они думают. Им светит лет тридцать — сорок в федеральной тюрьме — и не по иракскому закону, а по американскому.

Остается выяснить только одно

— Давно он там?

— Сэр, он уже был здесь, когда я приехал.

— Выясни, не связывался ли он с кем-то через секретную связь в Посольстве. С кем то из наших. Сколько надо времени?

— К утру, сэр

— Хорошо.

— А что с агентом, сэр...

— С этим потом. До связи.

Гейтс прервал разговор, вышел из защищенной комнаты. У нее, в сопровождении агента безопасности — стоял человек из советского отдела.

— Сэр...

Они отошли в сторону

— Сэр... наладить секретную связь с Багдадом за назначенное время технически невозможно.

Гейтс принял решение.

— Выясни через кого можно быстро передать информацию в Ирак. Посольство или представительство ООН. Что-то в этом роде.

— Да, сэр...

На лифте — Гейтс поднялся на последний этаж. Замдиректора Штольц уже ждал его в приемной директорского кабинета

— У нас есть добро по Ираку.

— Вот как, сэр?

Штольц был опытным волком и вида не подал.

— Да. Начинаем работать. Мне нужен общий оперативный план и как минимум три плана на чрезвычайные обстоятельства. Если Саддам задумал недоброе — мы должны узнать об этом быстрее него самого. И мне плевать, как это будет сделано.

Авратакис позвонил утром. Голос был бодрым, видимо в Саудовской Аравии был хороший кофе.

— Вы угадали, сэр — с порога заявил он — бинго

— Говори яснее — у и.о. директора ЦРУ кружилась голова от бессонной ночи

— Известный вам человек — имел семь сеансов закрытой связи через комнату посольства только в этом году.

— С кем?

— Шесть из них — одним и тем же человеком.

...

— Зам директора Штольц, сэр. Минимальная длина сеанса восемь минут, максимальная двадцать три минуты.

Интересные дела...

— Добейся того, чтобы тебе сделали выписку из книги учета. Прямо сейчас, пока о ней не сообщили сюда.

— Да, сэр. И еще.

— Что еще?

— Известное нам лицо очень активно с начала года. У них здесь была база. Все финансируется из местной казны.

— Понял. Отличная работа.

Два слова, редко встречающиеся в одном предложении

— От меня еще что-то требуется, сэр?

— Оставайся на месте и не светись. Да... еще посмотри, каким образом можно пересечь границу с Ираком. Меня интересуют все варианты.

— В какую сторону, сэр?

— В обе. Как можно больше вариантов.

— Понял, сэр.

— Отлично поработал. Конец связи.

Если все пойдет кувырком — возможно, даже один, но опытный агент, знающий местность и с заранее подготовленными заготовками — будет козырем в игре.

И.о. директора ЦРУ — поднялся на последний этаж здания в Лэнгли. Вместо своего кабинета — свернул в кабинет заместителя директора Штольца. Тот, серый от усталости — сидел, и делал какие-то пометки в папке с косой красной чертой [49] Совершенно секретно . Рядом дымилась чашка с кофе. Подняв глаза на и.о. директора — он сразу просек.

— Саддам был и есть подонок — сказал он

...

— И я сделал то, что счел нужным сделать.

Да, но сейчас ситуация изменилась. И если бы еще неделю назад, случись так, что покушение на Саддама удалось бы — его бы похлопали по плечу и сказали бы — черт да и с ним, с уродом, он получил то, что заслужил. Но сейчас — все перевернулось на стол восемьдесят градусов, и теперь активность заместителя директора Штольца выглядит совсем по-другому. Заговор с целью убийства, неавторизованная активность... учитывая тот факт, что ЦРУ сейчас под прицелом, его конечно постараются спасти от суда. Но о любой работе на правительство США, даже в роли уборщика мусора — придется забыть.

— И облажался — припечатал Гейтс — знаешь, мне плевать на то, что ты сделал. Меня беспокоит то, что ты не сделал.

...

— Ты знаешь правила.

— Когда? — внешне спокойно спросил Штольц

— Не сейчас. Когда скажу. Надо расхлебать то, что уже успели натворить. У вас есть что-то, что бы можно было представить?

— В первом приближении.

— Давайте, посмотрим.

Примерно в час дня, перед тем, как ехать в Пентагон — Роберт Гейтс снова встретился с человеком из советского отдела. Тот показал и.о. директора неизвестно как у него оказавшееся досье ФБР.

— Хасан Аель. Тридцать восемь лет, иракец. Приписан к представительству Ирака при ООН. Здесь больше года.

С фотографии — смотрело грубое, словно вытесанное топором лицо. Откровенно уголовное лицо, такие видишь в криминальных сводках.

— Что на него есть?

— Занимается деятельностью, мало совместимой с дипломатической. Нанял двоих частных детективов, чтобы следить за иракскими эмигрантами. Собирает информацию, правда в этом — ничего криминального, только открытую — скупает всю техническую прессу, на которую может наложить лапы.

— ФБР следит за ним?

— Периодически, сэр, все силы брошены на советских дипломатов. Ирак это так, еще уличная банда.

— Надо зачистить концы — многозначительно сказал Гейтс — и как можно быстрее. У нас в Багдаде должно быть чисто.

— Я понял, сэр.

— Возьми командировку в Балтимор. Оттуда — на машине. Будь осторожен.

— Несомненно, сэр.

— И как можно быстрее.

И.о. директора ЦРУ — проводил взглядом своего человека. В сущности — он сам был виноват не меньше в том, в чем обвинил Штольца — но ему на это было плевать. Что же касается агента в Багдаде... жаль, но всякое бывает. В конце концов — он был даже не американцем.

Во время войны — Ирак претерпел значительные экономические трудности, усугублявшиеся еще и падением цен на нефть. Чтобы снизить негативный эффект — Саддам Хусейн уже во время войны начал либерализацию экономики. Так, в 1983 году был начат процесс приватизации в сельскохозяйственном секторе, а с 1987 года — Саддам провозгласил курс на многоукладную экономику с поощрением малого и среднего бизнеса. В 1989 году, возможно под влиянием бюджетных трудностей — уже говорили о полной приватизации всей иракской промышленности за исключением нефти и предприятий оборонного сектора. Существовали планы образования Иракской биржи и выдачи лицензий на образование частных банков.