Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 2

С гулким хлопком — Вольво ударилась в багажник Тойоты и остановилась. На тихой иракской улочке — воцарилось подобие Бейрута.

Перекатившись еще раз — он вскочил. Из домика, который занимал Бахметьев — а у него не было сада, не было подъездной дорожки, простой, по советским меркам очень хороший дом — затрещал еще один немецкий автомат. Он ответил очередью из АКМ и укрылся за белым микроавтобусом...

Времени терять — было нельзя. О перестрелке сообщат — и минут через десять здесь будут первые полицейские патрули. А потом и армия.

Но и идти на штурм дома в одиночку — безумие.

Он продвинулся дальше, прикрываясь медицинским фургончиком — и тут обнаружил, что фургончик не пустует. Там сидел водитель, причем скорее всего — настоящий водитель этой машины. Его буквально колотило от страха...

— Сколько их там? — резко спросил Николай по-арабски

— Трое! Трое, эфенди! Пощадите...

— Кто такие?

— Не знаю... не знаю, эфенди...

— Кто. Это. Такие...

— Остановили... сказали, убьют...

Неужели, Мухабаррат? Им не проблема раздобыть любую машину. Но то тогда? Федаины? Да, это те еще отморозки...

— Заводи мотор. Уезжай.

Трясущимися руками — водитель повернул ключ. Снова ударил автомат из окна — но Николай был начеку и тут же ответил. Иракский автомат — замолк внутри — грохнули несколько выстрелов...

Не обращая внимания на иракского водилу, не зная жив он или мертв — Николай перебежал к дому, держась правее. Выстрелов не последовало...

В магазине автомата осталось восемь или девять патронов, он начал продвигаться к двери — но штурмовать не пришлось. Дверь открылась... он вскинул автомат — но это был Бахметьев.

— Зайди! — прошипел он, оглядывая улицу.

Николай зашел в дом — и Бахметьев тут же закрыл дверь. В доме — пахло горелым порохом, они прошли в соседнюю комнату. У самого окна на полу — труп, коренастый, усатый иракец, рядом с ним — валяется автомат. Немецкий, модель МР5. тут их полно. Военные трофеи, иранского производства, в свое время шах закупил линию и производил по лицензии. Чуть дальше — еще один... этот совсем молодой. Третий — у самой двери на кухню.

— Что происходит?

— Хреново все — сказал, как отрезал Бахметьев — хорошо, если из страны выедем Ты как?

— Нормально. Я быв глянул, что на улице.

— Давай. Потом — возвращайся. Огородами уходить будем.

Держа автомат под рукой Николай выглянул на улицу. Никого, и сирен не слышно, но это ничего не значит — иракские полицейские машины, за редким исключением сиренами не оснащены. Перебежал к Тойоте... тот, кого он застрелил — белый европеец. Лет тридцать, с небольшим, усы, рост средний, лицо ничем не приметное — обычный работяга. Рядом автомат МР5, подобрал, посмотрел — клейма немецкие, не иракская вязь. Легкая куртка, под ней ... ху, а под ней — что-то вроде разгрузочного жилета, но такого, какой он никогда не видел. Какой-то скрытный и с первого взгляда видно — отлично продуманный. Он вытащил один за одним три кривых, похожих на калашниковские магазина, сунул за пояс. Посмотрел по карманам — документов нет. Только ключи — одни от машины, другие от хрен знает чего...

Второй. Намного темнее... не араб, а скорее левантиец, спесь арабской и средиземноморской, римской крови. Тоже усы — но короткие, тщательно подбритые, то же самое оружие и то же — эта разгрузка под легкой курткой. Документов нет.

Вернувшись в дом, он протянул автомат Бахметьеву, тот глянул на клейма, скривился

— Понятное дело.

— Один — белый европеец. Второй — не знаю кто, но точно не араб.

— Это американцы.

— Американцы?

— Саддам принимал решение, с кем ему быть. Нами или с ними. Кажется, принял.

В руках у Бахметьева уже была сумка. Он повесил оружие на плечо, кивнул

— Пошли!

Вместо того, чтобы выйти через дверь — они перебрались через забор на соседний участок. Там тоже была вилла и тоже дипломатическая. На шум — выглянул пожилой, с лошадиным, унылым лицом мужик.

— Was...

Увидев автомат, он побелел как мел и заткнулся. Бахметьев подмигнул

— Второй секретарь посольства ФРГ — и заорал во весь голос — это вам за Ленинград, с...

На подъездной дорожке -стоял Мерседес с германскими дипломатическими номерами. Бахметьев сунулся и открыл... немец был настолько законопослушен и беспечен, что даже не запирал машину...

— Поехали. До посольства проскочим.

Николай — сел в машину, положил автомат на колени. Тронулись.

— Давай, рассказывай. Ты то — как влип.

Николай рассказал последние новости. Включая расстрел на дороге. Бахметьев кивнул

— Так оно. В игре с нами — Саддам больше полагается на этих отморозков, он не может быть уверенными в мухабаррате и армии — даже в мухабаррате. Везде есть сочувствующие коммунистам А соплеменники — законченные негодяи. Саддам обещает им власть.

— Зачем ему это?

— Кому — Саддаму?

Бахметьев — ловко управлял Мерседесом. Остановить их не пытались.

— Я тебе кое-чего расскажу, только ты никому это не передавай. Мотай на ус и помалкивай. Что мы, что американцы — играем в одну и ту же игру, здесь. Но знаешь, чем дружба с нами отличается от дружбы с американцами?

...

— Когда ты дружишь с нами, ты все-таки должен заботиться о народе. Что-то делать для него. А не просто повторять одни и те же слова про неминуемую победу коммунизма. С американцами — ты можешь делать все, что угодно. И сколько бы ты не наворовал — они все это помогут тебе вывезти и пристроить.

Бахметьев говорил... как то легко, беззаботно — но, прислушавшись, за глубоко укоренившимся цинизмом можно было уловить и ярость и боль

— Бабрака Кармаля... думаешь, мы его просто так скинули? Сначала поставили — а потом скинули. Он на подсосе у американцев был. И стоило это американцам — триста чем-то тысяч долларов. Понимаешь? Мы, б... в страну миллиардами деньги бахаем. Пацанов гробим. Тюльпаны над Союзом летают. А американцы — приходят и дают триста тысяч долларов. Только лично и наличными. И все — страна их. Так и тут... наверное.

Посольство — было совсем рядом. Перед съездом — стоял бронетранспортер. У будки охранника — маячили солдаты в красных беретах — Республиканская гвардия.

— Ни х... себе... — КГБшник и не подумал останавливаться, вальяжно просквозил мимо, на машине с чужими не советскими дипломатическими номерами — придется через аэропорт. Или в Курдистан дуть, там есть канал...

Николай оглянулся. Посольство, блокировавшие его солдаты — оставались позади.

— А ведь мы предаем их... — вдруг сказал он

— Кого?

— Иракцев. Тех, кто поверил нам.

КГБшник покачал головой

— Пионерские костры в ж... не отгорели? А ведь ты после Афгана.

— Да нет. Просто мы уедем. А они останутся. А ведь мы коммунисты — нет?