Василий Звягинцев - Дальше фронта

– Благодарю, господин генерал, честь имею!

– Работайте, полковник, желаю успехов, – благосклонно кивнул генерал, протягивая руку. – Только примите мой личный совет…

Ляхов изобразил почтительное внимание.

– Командир передаваемого вам полка, подполковник Лисицин Геннадий Андреевич, милейший, конечно, человек и хозяйственник очень хороший, во всем в этом смысле на него положиться можете. Только…

– Пьет? – догадался Вадим.

– Да уж лучше б пил, – поморщился Заковоротный. – Знаете, как Суворов одного офицера характеризовал – «в бою застенчив»…

Ляхов хмыкнул.

– Так что пусть он на месте остается и продолжает полк доукомплектовывать и снабжать, а вы, если и вправду воевать придется, командиром боевого ядра поставьте начальника штаба, полковника Андреева Виктора Петровича. С ним у вас ни проблем, ни трений не будет. Орел-командир!

– Что же так – комполка подполковник, начштаба – полковник?

– Да была там одна история, – неохотно ответил генерал. – Его вообще на комдива планировали, да вмешалась глупая случайность. Нет-нет, ничего недостойного! Просто… Ну, в общем, решили его на пересидку отправить. Так он теперь, чтобы выслужиться, землю рыть будет!

– Благодарю за совет, господин генерал.

«Везет мне, однако, – думал Ляхов, садясь в машину. – То Уваров, теперь Андреев. Ссыльнопоселенцы какие-то. А Заковоротный не прост, совсем не прост. Моими руками решил все свои проблемы снять. Своей власти, значит, не хватило, чтобы одного задвинуть, другого выдвинуть. Видать, у Лисицина рука еще помохнатее имеется, а с княжьего флигель-адъютанта взятки гладки. Полномочия, мол, самые обширные, что пожелает, то и сделает, а об этом «дружеском намеке» все равно никто не узнает. Ну а что – дипломатия! Остается только посмотреть, как там на самом деле все выглядит».

Вернувшись в казармы, Вадим первым делом сообщил о результатах своей миссии Уварову. И встретил со стороны заместителя самое горячее одобрение:

– Само же собой, Вадим Петрович! На базе полка мы такой маршевый батальон сделаем – пальчики оближешь. И что «кадр» [47]на месте остается – отлично. Милое дело – на собственные тылы опираться, а не выпрашивать каждую ерунду у чужого дяди, которому своя рубашка…

Что же касается вашего разговора с генералом – такие вещи нам знакомы. Хотя бы и на собственном опыте. Если б не один хороший человек, я бы до сих пор под Кушкой трубил. Знаете, как у нас в ТуркВО говорят – «есть на свете три дыры, Термез, Кушка и Мары». А благодаря другому хорошему человеку мы сейчас с вами беседуем.

Короче, своими глазами смотреть нужно, что за народ полком командует. Сейчас вот вместе пойдем, приказ до них доведете, обсудите, как его выполнять будем, а я рядом молча посижу, послушаю. У меня, честно скажу, глаз пристрелянный. Особенно на господ штаб-офицеров. Нам, «оберам» [48], без этого нельзя. Не выжить…

При личном знакомстве с командирами информация начупраформа показалась Ляхову заслуживающей внимания. Командир полка выглядел человеком спокойным, обстоятельным, вежливым, с негромким голосом приятного тембра. На левой стороне кителя имел только ленточки наград, даваемых к юбилейным датам, за выслугу лет и безупречную службу (ордена Станислава и Владимира, 4-й степени без мечей).

Но это как бы и не в упрек, не всем же воевать. Вот другое дело, что глаза у него посверкивали странновато. Похоже, понимает гораздо больше, чем желает сказать. К своему переподчинению незнакомому полковнику он отнесся спокойно. Какая, в сущности, разница, кто военному человеку приказы отдает. Уточнил только, какова будет ближайшая задача.

– До утра сформировать усиленный батальон полного штата, подготовиться к стандартному 600-километровому маршу со всем вооружением и техникой, позволяющей с ходу вступить в бой. Ориентировочный срок выступления – завтра в восемь ноль-ноль. Водителям и старшим машин с двух ночи отдыхать, остальному личному составу – по мере возможности. Подготовку поручить начальнику штаба полка, по всем вопросам обращаться к штабс-капитану Уварову.

– Почему – начальнику штаба? Я, кажется, командир полка и по уставу сам вправе решать, кому поручить выполнение возложенной на меня задачи, – впервые попытался показать зубы подполковник.

– Потому что я так решил, – не стал деликатничать и Ляхов. – По тому же уставу начальник штаба является первым заместителем командира полка. Считаю, что маршевый батальон с частями усиления должен возглавить именно он, так как вы остаетесь в расположении и продолжите выполнение своих обязанностей по развертыванию части. Начальник штаба, я надеюсь, в наибольшей степени владеет обстановкой, поэтому приложит все силы, чтобы под его командой оказалось по-настоящему боеспособное подразделение.

Андреев едва заметно кивнул.

Все сходилось со словами Заковоротного. Начальник штаба – истинно боевой офицер. На щеке шрам от осколочного ранения, на планках весь набор наград, нормальный для добросовестно, пусть и без особого блеска служившего и воевавшего сорокалетнего полковника. Чувствуется, что в особых ладах со своим комполка он никогда не был, даже и сейчас они словно бы игнорируют присутствие друг друга, не проявляя естественной общей заинтересованности. Развести их подальше – самое время.

Хотя Андреев сейчас формально низводился еще одной ступенькой ниже, он, похоже, успел просчитать статусные преимущества нового назначения. Воюющий сводный батальон – фактически и есть полк. Причем отдельный. А уж остальное – в собственных руках.

Когда, отдав необходимые распоряжения, Ляхов вышел с Уваровым в коридор, тот слегка подмигнул и показал большой палец:

– Все верно, Вадим Петрович. И генерал вам дельный совет дал, и вы вели себя нормально. С Андреевым мы сработаемся, а Лисицина нужно шугать почаще и не снисходить до общения на равных.

Манеры заместителя, его интонации по-прежнему слегка раздражали Ляхова, но для пользы дела он решил не обращать на это внимания.

– Вряд ли у нас будет необходимость часто с ним общаться. В особенности у меня. Одним словом, действуйте по плану. Если ничего не изменится, батальон я подниму по тревоге в половине восьмого. И никаких чтоб мне ефрейторских зазоров [49]. А пока продолжу занятия большой политикой.

Как бы там ни было, войдя во вкус задания и новой должности, Ляхов старался использовать каждый доступный ему шанс. Потом может оказаться поздно. На Ближнем Востоке ему неоднократно приходилось готовить к походу и бою свой бригадный медпункт, и наловчился он это делать вполне успешно, с превышением нормативов. Но там весь вверенный ему личный состав численно не превышал стрелкового взвода, хотя и приравнивался БМП дисциплинарно, по числу офицеров, унтер-офицеров и техники к отдельной роте.