Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы

Гардемарин Белли, которого Кетлинский пока использовал в качестве вестового, подчеркнуто вежливо сообщил, что господин адмирал просит господина генерала к себе.

«Однако, – подумал Шульгин, – выздоровление «пациента» идет хорошими темпами».

Судя по расчету времени, они подъезжали к Тайшету.

Колчак был собран и мрачен. В купе густо висел табачный дым. Два патрубка вентилятора в потолке не успевали очищать воздух. На столике, обратил Шульгин внимание, лежала книга Николсона «Как делался мир в 1919 году» на английском языке, изданная в Лондоне, которую он сам же и дал почитать адмиралу. В ней подробно описывался процесс поготовки и заключения Версальского и сопутствующих договоров, подводивших итоги Первой мировой войны (без участия России в каком угодно качестве).

– Генерал, вы знаете, я долго думал над вашим вопросом, – сказал Колчак, чуть наклонив безупречно, насколько позволяла корявая стрижка тюремного парикмахера, причесанную голову. – Особого выбора у меня нет. Прав я или ошибаюсь, но часть «золотого эшелона» совсем недалеко от нас. От станции Тайшет начинается ветка строившейся перед войной железной дороги. Она должна была идти на Братский острог и далее к северу. Успели построить не более сотни верст. Предчувствуя, что до Владивостока нам доехать не удастся, мы, в предвидении будущей борьбы и в надежде, что кому-то еще удастся вернуться, решили укрыть часть золотого запаса там, где его искать не будут и найти незнающим практически невозможно. Мы отогнали те самые шестнадцать вагонов с наиболее ценной частью груза по этой ветке, замаскировали их в недостроенном тоннеле, после чего разобрали рельсовый путь и взорвали небольшой мост. Очевидно, мои офицеры оказались верны слову, раз судьба вагонов до сих пор остается тайной…

– Или некому больше эту тайну разгласить. Не слишком многим вашим соратникам удалось добраться до конца пути. Некоторые ушли в тайгу, некоторые в Монголию и Китай, большинство же… Вы можете показать точное место?

– Я покажу, где находилось ответвление Амурской дороги, дальше ошибиться невозможно…

Сашке пришла в голову новая мысль.

– А как же местные жители? Они ведь могли видеть что-то. Целый поезд ушел по ведущей в никуда ветке, потом исчезли рельсы… Естественное любопытство, соответствующие разговоры…

– Местных жителей там не было. Был заброшенный полустанок и остатки бараков строителей… И разве не отменяет ваших сомнений факт, что эшелон до сих пор не найден?

Шульгин решил не задавать больше вопросов, которые могли поставить адмирала в неловкое положение.

Все остальное составляло не слишком сложную техническую проблему.

Дождавшись, пока пурга несколько утихнет, ремонтная группа бронепоезда за сутки восстановила четыреста с небольшим метров пути, тем более что отвинченные рельсы валялись тут же, по сторонам насыпи, в глубоком снегу.

И вот наконец из черного портала тоннеля медленно выполз тендер паровоза, а за ним потянулись покрытые льдом грязно-бурые двухосные товарные вагоны, в просторечии – те самые теплушки. Летом и осенью со сводов недостроенного тоннеля обильно просачивались грунтовые воды, а с наступлением морозов вода замерзла, покрыв вагоны где гладкой ледяной коркой, а где причудливыми наростами сталактитов и сталагмитов.

Адмирал смотрел на эту картину, не скрывая волнения. Губы его вздрагивали. То ли он хотел что-то сказать, но сдерживался, то ли шептал про себя молитву. Закончился один, страшный и трагический, этап жизни, начинался другой. Неизвестный. А эти вагоны с золотом, стоившие России столько крови с обеих сторон, словно бы связывали воедино обрывки его судьбы.

Подошел поручик Лучников, знакомый Шульгину еще по тренировочному лагерю на острове, улыбающийся, в измазанном копотью и ржавчиной бушлате, в красных от мороза руках он держал пучок покрытых пятнами зелени медных детонаторов.

– Едва на тот свет нас кто-то не отправил, Александр Иванович, – блеснул поручик оскалом великолепных зубов. – Всех разом. Четыре задних вагона были довольно грамотно заминированы. Пудов десять динамита, видно, от проходчиков остался, целая куча гранат Новицкого для подрыва проволочных заграждений, натяжного действия, и вдобавок все ящики оснащены запалами и соединены детонирующим шнуром. Расчет точный. В темноте углядеть было трудновато… Ох и жахнуло бы! Тоннель скальный, весь сноп взрыва – на нас. Вместе с кусками вагонов и грузом. На полверсты никого в живых не оставило бы… Ну да и мы кое-что соображаем.

Ощущение только что миновавшей опасности и удовлетворение от хорошо сделанной работы, от того, что он оказался умнее неизвестных ему минеров, прорывалось в возбужденном, чуть срывающемся голосе офицера.

– Спасибо за службу, поручик. Считайте, «Георгия» вы уже заработали, – сказал Шульгин и внимательно посмотрел на Колчака. Тот отрицательно качнул головой.

– Нет, об этом я не знал. Сюрпризец, значит, кто-то решил большевикам приготовить. Придется за вашего поручика свечку Николаю Угоднику поставить…

А Шульгин подумал, что не зря он опасался глупых случайностей. Висели бы сейчас их мелкие фрагменты по окрестным соснам. Рука судьбы, однако. Второй раз за месяц избегнуть смерти, и снова от взрывчатки, вдобавок именно на железной дороге. Случайность или тенденция?..

Отослав подальше охрану, он предложил поручику еще раз, теперь уже при дневном свете, внимательно осмотреть каждый вагон, особенно сцепки, буксы, приводы механических тормозов и замки дверей. Похоже, был среди тех, кто прятал поезд, остроумный, с фантазией минер, возможно, из флотских.

Но больше никаких сюрпризов не обнаружилось. Откатили дверь наугад выбранного вагона. В прочно сколоченных ящиках блестели светлым серебром невероятно тяжелые платиновые слитки. Адмирал размашисто перекрестился.

– Здесь должно быть 217 тонн золота и платины в слитках и монетах. Приблизительно на сумму 350 миллионов рублей…

– По довоенным ценам считаете, Александр Васильевич. После всех инфляций и изменения цен на мировом рынке тут куда больше миллиарда выйдет. Впрочем, я не финансист. Остается только довезти.

Медленно, без гудка тронулся поезд. Золото Российской империи вновь возвращалось в мир, чтобы продолжить свое бесконечное круговращение, воплощаясь в хрустящие бумажки банковских билетов, пароходы с продовольствием для голодающих, винтовки, пулеметы и пушки, танки и аэропланы для новых войн, подписи государственных деятелей на договорах и трактатах… Мало ли на что еще могут пригодиться десятки тонн драгоценного металла, то принимая вид монет с государственными гербами и профилями царствующих особ, то вновь обращаясь в слитки для удобства хранения и транспортировки. Знающие люди говорят, что более половины всего мирового запаса желтого металла добыто еще во времена строительства египетских пирамид, успев побывать в обличье всевозможных дирхемов, солидов, статеров, кентинариев, талеров, ефимков и империалов, украшений античных красавиц, корон средневековых императоров, священных сосудов инков и окладов православных икон… Только какое это имеет значение, господа? Все равно в итоге только дым и тлен…