Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы

Шульгин встал, соображая, сразу идти ли ему к себе в купе или все-таки поцеловать девушку на прощание, как вдруг вагон резко дернулся, под полом завизжали тормозные колодки и колесные бандажи по рельсам. Короткими отчаянными гудками закричал паровоз. Почти тут же гулко загремел пулемет с тендера. Залепил первую, наверняка неприцельную очередь на пол-ленты, потом перешел на короткие, по три-пять патронов.

Через секунду-другую со всех сторон посыпалась беспорядочная сухая дробь винтовочных выстрелов, то вразнобой, то нестройными залпами.

Сашке хватило двадцати секунд, чтобы метнуться в свое купе, прямо на голое тело натянуть бриджи и свитер, сунуть ноги в сапоги. Он перебросил через плечо ремень с двумя подсумками, схватил с верхней полки автомат.

В тамбуре Шульгин приоткрыл дверь, присев на корточки, выглянул наружу.

В глухой чернильной темноте искрами бенгальских огней вспыхивали винтовочные выстрелы, дугой окружая поезд. Чуть правее, очевидно, целясь в паровоз, алым клочковатым пламенем полыхал пулемет, судя по звуку – «максим».

Расстояние метров 200 – 300, прикинул он. Подвел фосфорную мушку к точке «на палец» левее огня и выпустил четыре очереди по три патрона, аккуратно смещая прицел. Пулемет захлебнулся.

– Во, бля, уметь надо… – злорадно выдохнул Шульгин, спрыгнул на землю и, пригибаясь, побежал к паровозу. Над головой посвистывали, глухо лязгали, попадая в стенки вагонов, пули.

– Стой, кто идет? – донесся голос из-под колес. Даже сейчас его рейнджеры соблюдали устав. Он тоже лег на насыпь, отозвался:

– Генерал Шульгин. Где командир?

– Я здесь, ваше превосходительство.

– В чем дело? Доложите обстановку.

– Караул с тендера заметил завал на путях, дал команду на паровоз и сразу доложил мне. Остановились за полсотни шагов от баррикады. Нападавшие поздно поняли, что дело сорвалось. Стояли открыто. Через ночной прицел – как на ладони. Первой очередью положили человек десять. Остальные укрылись в ложбине, вот – стреляют. Считаю, против нас человек тридцать. Они сейчас растеряны, отпора не ждали. Пулемет вы подавили?

– Вроде я…

– Другого у них нет? Или пулеметчика ищут? Возможно, уже начали отход, а стреляет группа прикрытия? Какие будут приказания?

Капитан говорил торопливо, не очень связно, но головы явно не потерял. В то, что на них налетела случайная степная банда, Шульгин не поверил сразу. Пока – интуитивно.

– Потери есть?

– Пока не знаю. Вроде нет.

– Что у нас с боеприпасами?

– Патронов море. На день боя хватит. Да еще Юрченко с собой «Пламя» прихватил, сейчас в тамбуре устанавливает.

– Тогда так. Стрелять только из пулемета на тендере и одиночными из-под вагонов. Пусть за колесами прячутся и головы не высовывают. Если решат, что нас мало, могут в атаку пойти. Вот тогда и врежем как следует. И пошлите разведку в обход, с обоих флангов. Нам «языки» нужны.

Вроде, судя по всему, непосредственной опасности не было. Если там даже с полсотни бандитов скопилось в лощине, из двух пулеметов, девяти автоматов и автоматического гранатомета «Пламя» их всех без труда можно уложить на полпути до насыпи.

– Сколько людей в группу захвата планируете? – сообразил спросить Шульгин.

– Четверых пошлю, четверо со мной останутся. Двое на тендере, а тех, что в хвосте, пока не слышно. Или, упаси бог, убиты или скорее просто демаскироваться не хотят, тоже атаки ждут… – ответил капитан.

– Я пятый буду. Ноктовизоры у всех есть?

– Нет, всего три с собой взяли. У меня один остался. Могу разведчикам отдать, могу вам.

– Вот же мать вашу!.. Даже тут няньки требуются. Добра ж этого навалом, кто мешал на всех запасти, да с резервом!.. Ну теперь и страдайте. В обход пошлите две пары, мы вчетвером занимаем круговую оборону, один пусть под вагонами в хвост ползет. Если там дозорные живы, двое остаются в обороне под вагоном, один с ноктовизором пусть поднимается на крышу, оттуда наблюдает по правому флангу и назад, там тоже может оказаться угрожающее направление…

Шульгин, не будучи большим тактиком, понимал, что нападающие уже проиграли. Замысел у них, возможно, был и хороший. Завалив бревнами путь, они могли рассчитывать, что поезд с разгону налетит на препятствие, сойдет с рельсов, опрокинется даже, а там делай что хочешь. Вольные это бандиты или специальная диверсионная группа вроде той, севастопольской, скоро станет ясно. По степени их активности.

Через люк в полу вагона сверху подали ящики с патронами, опустили еще один пулемет Калашникова. Стрелять можно было практически бесконечно.

– Эй, Хилл, это ты там? – крикнул Шульгин, называя поручика его общепринятой кличкой. После того как они вместе сражались на улицах Москвы, он мог себе позволить такую фамильярность.

– Я, ваше превосходительство, – ответил Юрченко подозрительно веселым голосом.

– У тебя гранат много?

– Четыре барабана.

– Ну вот и сиди там тихо. Вступишь в дело по моей команде или когда увидишь, что автоматами толпу уже не сдержать. Понял?

– Та-ак точно, Александр Иваныч.

Хоть Шульгин и позволил свободным от вахты офицерам принять «наркомовскую» норму, но поручик явно злоупотребил его снисходительностью. Ну да черт с ним!

– А ракеты осветительные есть?

– Имеем чуток.

– Тогда открой окно и пускай в сторону их позиций, градусов под шестьдесят к горизонту. С интервалом в минуту-две… – Сашка повернулся к капитану. – Устроим мы им сейчас веселую жизнь! На кого, мудаки, хвост подняли… Действуй, начальник, а я в свой вагон пробегу, по левому флангу постреляю. И чтоб «языки» обязательно были, понял?

Строго говоря, Шульгин сейчас мог сам, в одиночку, отправиться в ночную степь, высмотреть там все и вернуться назад с пленным, не подняв ни малейшего шума. Однако ради чистого удальства головой рисковать не стоило. Как бы ни был глуп противник, а шальной пулей стукнуть может, и не генеральское это дело – за «языками» бегать. У него других дел навалом. И здесь, и особенно в Москве.

Шульгин подобрался к подножке своего вагона, прячась за толстыми колесами, от которых винтовочные пули отлетали с разочарованным визгом. Судя по плотности огня со стороны неприятеля, там и больше полусотни стволов могло оказаться.

Он переждал огневой налет, а с поля вдруг начали стрелять удивительно густо, и мгновенным броском заскочил в вагон. И там чуть не наступил на Ларису. Она сидела на полу тамбура, прислонившись спиной к двери переходной площадки.

Сначала ему показалось, что она потеряла голову от страха и выбежала в тамбур вместо того, чтобы спокойно лежать на своей койке под защитой надежной брони. Но, присмотревшись, увидел при свете первой пущенной поручиком ракеты, что девушка держит в руке его штучную винтовку «суперэкспресс», стреляющую специальными ртутными пулями.