Мария Дахвана Хэдли - Магония

В Магонии все по-другому. Мне еще многое предстоит узнать и понять. К примеру, несколько часов назад в палубу вонзилась пылающая стрела с запиской. Это было письмо с другого корабля.

– Я слышала, утопленники называют их падающими звездами, – шепнула мне Джик. Я тут же представила, как земные астрономы наблюдают за полетом стрелы и отмечают дугообразную траекторию ее движения на картах. – А это просто-напросто письма капитанов.

Заль внимательно прочитала послание.

– Держимся выбранного курса, – тихо сказала она Даю. – Они подтверждают, что получили уведомление о потере подзорной трубы, и налагают на корабль штраф. Они отправили вниз Дыхание: достать трубу и навести порядок. Про Азу они ничего не знают.

– Все не так уж и плохо, – сказал Дай, кивая.

– Что это значит: «навести порядок»? И что значит «ничего про меня не знают»? – спросила я в надежде, что Заль хоть ненадолго потеряла бдительность. И снова я услышала о Дыхании: все постоянно используют это слово, но я так и не разобралась, что оно означает.

– В столице известно только, что при подъеме на борт урожая я потеряла подзорную трубу. Маганветар отслеживает все наши действия. Исчезновение трубы от них бы не укрылось. Магонские артефакты уже падали к утопленникам и – что совсем нам не на руку – вызывали у них немалый интерес. Те, кто роняли их, были наказаны.

– А почему ты не могла сказать им, что забирала с земли свою дочь? – спросила я. – Ты меня стесняешься?

Заль посмотрела на меня с недоумением.

– Напротив. Ты, Аза, ключ ко всему. Я просто не могла им о тебе рассказать, – ответила она.

И снова тайны.

Иногда воздух вокруг становится теплым, а иногда температура так сильно падает, что мои волосы покрываются инеем, а Милект начинает громко жаловаться и, раздраженный сверх всякой меры, укладывается спать у меня в груди. Учитель из него ворчливый. В те редкие моменты, когда у него сносное настроение, он заставляет меня повторять, а точнее читать нараспев, магонские алфавиты. И вот я часами распеваю детские песенки, как будто мне снова три годика и я вернулась в детский сад. Каким образом я должна выучить новый язык всего за три недели? Почему окружающие думают, что я должна знать все, что знают они?

Я замечаю, что Дай очень сосредоточенно на меня смотрит. Встретившись со мной взглядом, он быстро отворачивается, как школьник, которого застукали за списыванием у соседки по парте. Я снова поражаюсь тому, какие же красивые у него черты лица.

Молча повторяя магонские алфавиты, я всматриваюсь в завесу тумана. Над облаками, там, где встречаются только самые высоко летающие насекомые, появляется рой черных точек. Летучие мыши. Их целая колония, и все они направляются к нам. Подлетая к носу корабля, они разделяются на два потока, а затем устремляются вверх. Одна из мышей щекочет крылом мою щеку.

Эти создания напоминают мне горничных, работающих в гостиницах. Усердные и трудолюбивые, они готовят вечер ко сну, переговариваясь своими тонкими голосами. Я уже немного разбираю слова их песен.

Охотник , сообщает летучая мышь. Я старательно повторяю за ней, очень довольная тем, что начинаю понимать ее язык.

Крошечная мышь устремляет взгляд в темноту. Охотник , говорит она снова, оборачиваясь ко мне. Сверху на нас смотрит грот. Охотник , эхом вторит он. Снизу раздаются крики призрачной птицы.

Я вглядываюсь в иссиня-черное небо. Нас медленно сносит в облако густого едкого дыма.

В толще дыма сверкают яркие пятна. Там что-то движется, снует. Вспышка молнии превращается в длинную белую прожилку.

В клубах дыма мелькает какое-то зубастое существо.

Но в следующий момент его уже нигде не видно.

Я со всех ног мчусь к Даю.

– Что это? – спрашиваю я, тыча пальцем в сторону загадочного облака.

Прищурившись, он всматривается в дым. Мы уже совсем близко. На его лице появляется беспокойство. Раз уж сам Дай встревожен, значит, у нас серьезные неприятности.

– Штормовые акулы, – говорит он, поправляя поясной нож.

Я не ослышалась? Он сказал «штормовые акулы» ? Вот это да! Разве можно вообразить что-нибудь круче?

Дай встает между мной и бортом корабля.

– А-а… мне нужно беспокоиться?

– Если у них уже есть добыча, нас они не тронут, – говорит он, не отрывая взгляда от меняющих очертания клубов дыма. За ними кроется что-то еще. Корабль подходит все ближе и ближе. Мы в двадцати футах. В пятнадцати.

И вот из пелены дыма показывается мачта, затем паруса. Это небольшой корабль, со всех сторон объятый белыми языками пламени.

Его грот издает высокий звук. Товарищи , кличет он. Тревога! ТРЕВОГА!

Вспышка молнии освещает широко раскрытую пасть и заостренный нос. Совершив гигантский прыжок, штормовая акула проносится над мачтой корабля. Его парус продолжает подавать сигналы бедствия.

– Клянусь Дыханием, – вскрикивает Дай, – мы должны им помочь! – Он срывается с места и бежит. – Капитан!

Наш парус расправляет крылья, а ростры взлетают, забрасывают на маленькое судно крюки с канатами и устремляются к его верхней палубе. Заль уже стоит на палубе и выкрикивает приказы. Увидев меня, она рявкает:

– В трюм, живо! Тебя здесь быть не должно!

Потом тоже куда-то бежит.

– По местам! – ревет она. – Шквальные киты! – При помощи прибора наподобие рупора ей удается перекричать шторм, в самом сердце которого лакомятся своей добычей акулы и парит разгромленный корабль.

– ШКВАЛЬНЫЕ КИТЫ!

В мгновение ока появляются наши киты. Я и не подозревала, что они способны устроить такую сильную грозу. Под их свирепую песню из облаков над кораблем начинает идти ливень.

– ЭТО КАПИТАН ЗАЛЬ КУЭЛ! ГОТОВЬТЕСЬ К ЭВАКУАЦИИ!

Вдруг раздается мощный раскатистый удар, как при аварии на загруженном шоссе, и мостки, которые рострам удалось перекинуть на соседний корабль, ложатся на его палубу, а канаты выскальзывают у них из рук.

Вопреки указаниям Заль я выглядываю за борт. На палубе чужого корабля находится капитан, но что-то здесь не так. Приглядевшись, я замечаю, что он привязан к мачте. На палубе лежат бездвижные тела и распоротые мешки, из которых высыпалось зерно.

Что все это значит?

Следом я замечаю, что огонь полыхает не на корабле, а сбоку от него, в шлюпке. И никакого пожара там нет. Несколько секунд экипаж «Амины Пеннарум» пребывает в полной растерянности, а потом:

– ПИРАТЫ! – орет Дай.

БАМ! Из трюма чужого корабля с криками выпрыгивают ростры и магонцы. Все они вооружены.

Прямо передо мной с грохотом приземляется пират-ростра с ирокезом. В его черных волосах виднеются красные пряди. Он надвигается на меня со шпагой, и я с силой замахиваюсь своим единственным оружием – деревянной шваброй.