Мария Дахвана Хэдли - Магония

– Аэропорт всего в миле отсюда, даже ближе. Если у тебя не сильно промокла одежда, можем добраться туда пешком. Я привез с собой палатку, но, кажется, она утонула. Из-за… ну, ты знаешь… из-за потопа.

Я ничего не отвечаю.

– Поехали домой, – шепчет он, – пока не замерзли до смерти. Чем бы ты ни занималась, тебе необязательно делать это в одиночку.

Кару начинает петь нашим общим голосом, ледяным и ужасным, превращая пол в воду, ведь мы боимся – да-да, нам очень страшно. Оторопев, Джейсон оступается, оседает в воду, затем осторожно встает.

Мы не можем быть вместе мы не можем быть вместе . Кару издает невыносимо высокий звук, вопль отчаяния. Джейсон морщится от боли и закрывает уши. Кару продолжает петь моими губами.

Тяжело дыша, Джейсон поднимает голову, и я вижу его лицо. Складка у него между бровей стала еще глубже, чем раньше. Покопавшись в карманах, он достает затычки и вставляет их в уши.

– Дурочка, – говорит он. – Неужели ты и правда думаешь, что я уйду без тебя? Неужели ты думаешь, что я вернусь к своей прежней жизни, в которой я медленно схожу с ума, неделями повторяю пи и разговариваю во сне?

Он встает во весь рост. Его брюки промокли до самых карманов, а вода, которая стекает с них, снова превращается в бетон, но он даже не обращает на это внимания.

Уходи уходи уходи прочь прочь прочь утопленник, поет Кару, но затем останавливается, потому что к моему горлу подступают рыдания.

Джейсон стоит прямо передо мной. Он изменился – так же, как и я.

Нет нет нет. Он человек, а я магонка. Пора бы уже смириться. Но сердце… боже… сердце у меня земное.

– Если хочешь, чтобы я убрался отсюда – придется меня убить, – говорит Джейсон. – Я тебя тут не оставлю.

– Я и так думала, что ты умер, – говорю я.

Он долго не отвечает.

– Значит, мы в расчете, – говорит он наконец глухим голосом и всхлипывает.

Я выхожу из-за колонны. На мне гидрокостюм, который я надела по приказу Заль: он полностью закрывает тело и лицо, чтобы организм как можно меньше подвергался воздействию кислорода. Такое у магонцев боевое снаряжение. Неприкрытыми остались только глаза.

Никто, кроме меня, не смог бы прочесть в его лице страх. Никто, кроме меня, не видел его в слезах.

– Я не сдвинусь с места, – говорит он. – Можешь прогонять меня сколько угодно. Я пришел сюда за тобой и без тебя не уйду.

– Азы больше нет, – пою я.

Джейсон внимательно на меня смотрит.

– Не пори чушь, – говорит он и делает шаг вперед.

Я отступаю.

Он делает еще шаг. Я продолжаю пятиться.

Еще шаг.

Я вжимаюсь в стену.

Но.

Я должна его отпустить.

Но.

Он непринужденно протягивает руку к моему лицу и расстегивает молнию на капюшоне гидрокостюма.

Мои волосы расправляются, и, по-змеиному извиваясь, тянутся к его рукам, как будто хотят ужалить. Кожу покалывают электрические искорки, начинает сказываться избыток кислорода.

Долго дышать этим воздухом я не смогу.

Я предстаю перед ним в своем истинном обличье, а он даже бровью не поведет.

Я должна его убедить. Вот мое настоящее тело, мое настоящее лицо, мои настоящие глаза – цвета янтаря с золотом. Вот во что превратилась девочка, которую он знал. Он смотрит на меня, на мои волосы, как у горгоны Медузы, на мои неестественно длинные пальцы. Все во мне изменилось. Должно быть, я вызываю у него отвращение.

– Теперь ты понял? Я уже не Аза, – хрипло говорю я. – Я не та, за кого ты меня принимаешь. – Джейсон Кервин быстро подходит ко мне и…

Целует меня.

Он прижимает меня к себе, наши губы сливаются. У меня в душе поднимается буря, и в то же время ярко вспыхивает солнце. По телу разливается тепло, все встает на свои места. Я пробегаю пальцами по его коже, его подбородку.

На секунду он останавливается.

– Аза Рэй, – говорит он. – Ты думаешь, что вселяешь в меня ужас, но я тебя не боюсь.

Он снова целует меня, и мы не можем оторваться друг от друга. Когда наши губы размыкаются, воздух, который мы выдыхаем, кристаллизируется, и на пол медленно падают снежинки.

Меня всю трясет, все мысли вылетели из головы, и сначала я не знаю, что делать.

Но потом я сжимаю его лицо в ладонях и целую его, пока он сам не начинает задыхаться. Мы не закрываем глаза. Мы слишком долго не виделись – кажется, целую вечность.

Теперь все по-настоящему.

Никаких больше скобок, никаких пропущенных слов.

Снаружи раздается рев двигателей, гул вертолетов и самолетов. Скоро люди увидят, что здесь произошло.

– Ничего страшного, я не исключал возможность такого финала.

Я удивленно смотрю на него. Хоть я и знаю Джейсона лучше всех на свете, все равно я вечно его недооцениваю. Он улыбается.

Пошатываясь, я пробираюсь на «Амину Пеннарум». Полуразрушенная, она накренилась на один борт. Песня скрывает меня от посторонних глаз. Времени у меня немного: останки корабля привлекают к себе слишком много внимания.

Я несусь по знакомым коридорам, мимо запутанных гамаков и канатов туда, где хранятся оболочки, которые Дай забрал с корабля Дыхания. Здесь темно, полно дыма и стоит запах озона, а откуда-то неподалеку доносится шипение. Я стаскиваю с себя гидрокостюм и хватаю первый подвернувшийся под руку чехол.

Расстегнув молнию, я прикладываю руку к оболочке: она теплая, мягкая и кажется очень хрупкой. Она обертывается вокруг меня, сдавливая и сплющивая все тело, проникает во внутренние органы, растекается по мне, как воск. Я ощущаю легкую вибрацию внутри: это беспокоится Кару, который кружит над кораблем.

Все хорошо, пою я. Спокойствие . Я чувствую, как он отвечает мне. Именно чувствую, а не слышу.

Оболочка сидит ровно, без складок; ее явно еще ни разу не использовали. Я натягиваю поверх нее одежду и бегу обратно, бегу что есть сил, потому что корабль разваливается у меня под ногами.

Я вылезаю через иллюминатор и спрыгиваю на лед, затем поднимаю голову. Маганветар исчез, исчезли и корабли. В небе нет ничего, кроме шквальных китов и самолетов, приземляющихся вдалеке, а на земле видны лишь пересекающие остров машины. Сюда съезжается все больше людей. Некоторые выходят из машин и пускаются бегом по льду.

С непринужденным видом мы с Джейсоном уходим отсюда подальше. На мне моя старая магонская униформа, а благодаря встроенному в оболочку подобию легких дышать стало немного легче.

Мы удаляемся с видом двух американских подростков, которые приехали в Норвегию с классом и нечаянно увидели то, чего им видеть не следовало, но мы ничего толком и не разглядели, офицер, потому что хотели побыть вдвоем и улизнули в укромное местечко.

Это потребовало поистине героических усилий, но билеты на самолет до дома я раздобыл. Пригодились и припасенные сбережения, и умение виртуозно врать. Для нее сделали фальшивый паспорт. Я же говорил, что усилия были героическими.