Rein Oberst - Чужой для всех-3

- Только борщ?

Скорцени остановился у вездехода, на секунду сморщил лоб, поправил фуражку с нацистской кокардой и без смущения ответил: - Ваша помощь в бою тоже много значила. Но мои ребята славно поработали. Прощайте. Даст бог, еще увидимся, - главный диверсант лапищей обхватил ладонь Франца, крепко сжал, улыбаясь широко, добавил: - Все же, друг, поспешите водрузить знамя над цитаделью Динана, если хотите меня обскакать. Мои джи-ай под командованием обершарфюрера СС Ошинера под Намюром уже готовятся к захвату моста, ждут сигнала к атаке.

- Непременно воспользуюсь советом, Отто. До встречи на том берегу…

Франц закончил изучать местную карту Динана, откинулся на спинку кресла. Задумался. Черты будущей операции прорисовывались. Оставалось дождаться русских, обсудить план действий. Времени на подготовку совершенно не было. Как долго они едут, мысль возникла с новой силой. Хотелось движений: быстрых, решительных, победных. Штрафбат можно пускать в дело, отдохнул. Нет только группы Шлинке. Взглянул на часы. Потертые, побывавшие не в одном бою, с флюоресцентными стрелками, они шли точно, были дороги, как память о начале офицерской карьеры. Четверть пятого, засек время. Задерживаются на четыре часа. Завязли где-то. А Отто уже в пути. Черт бы побрал эти заторы! Пальцы побелели, сжимая подлокотники кресла. Оперся, встал резко из-за стола. Спрятал карту в сейф. Надев десантную американскую куртку, вышел в приемную. Криволапов дремал на стуле после сытного обеда.

- Лежебока! Вставай, прогуляемся! - крикнул Ольбрихт, разбудив водителя.

- …А! Что? Слушаюсь, - протараторил Криволапов спросонья. Вскочил, одернул шинель. Лицо припухшее, небритое. Чуб замятый.

- На выход. Возьми автомат…

Шли по коридору старой казармы. Бросались в глаза толстые, обшарпанные стены, отвалившаяся штукатурка. Деревянный пол, давно не мастичный, серый, в чёрных писягах от каблуков, в отдельных местах прогибался от ветхости, но был чист. Из арочных кубриков тянулся спертый запах сохнущей одежды, кожаных берцев, перемешанный с солдатским потом и сигаретами. Неприятный душок не смущал. Отдыхали штрафбатовцы, чудо-богатыри, его главные помощники в операции. Дневальный отдал честь.

- Молодцы! Служба организована хорошо, - подумал Франц, удовлетворенный, как к нему подбежал дежурный.

- Вас сопроводить? - обратился сержант.

- Спасибо, не надо. Комбата не беспокойте. Мы пройдем наверх.

Гранитные ступеньки, истертые временем, привели на верхнюю площадку западной стороны форта. Она не охранялась. На восточной, возле орудий, прохаживался часовой.

Франц вытащил из футляра бинокль и припал к окулярам. День завершался. Легкая сизая дымка сгущалась, опускалась на землю. Дорога, забитая техникой, просматривалась еще хорошо. Грохоча, медленно проходила колонна новой танковой дивизии. На «Пантерах» и «Тиграх» сидели штурмовики в маскхалатах с рунами СС, плотно прижавшись друг к другу. Лица молодые, даже совсем юные. Попадались лица суровые, задумчивые, пенсионного возраста. Вот она тотальная мобилизация, пронеслось в сознании Ольбрихта. Тянулись грузовики с личным составом, тягачи с противотанковыми пушками, легкими зенитными орудиями. Немецкие дивизии после захвата Бастони, не задерживаясь, шли на запад. На развилке регулировщик с кем-то спорил и настойчиво указывал направление на Динан. Левее проходила дорога на Намюр.

Далеко с северо-запада вдруг донеслись раскаты орудийных выстрелов. В десяти километрах начинался бой. Справятся, подумал Франц. Генерал Фойхтингер и Скорцени предупреждены. Значит должны предпринять упреждающие меры. Согласившись с мыслью, перевел бинокль правее. Его интересовали части, идущие через Нешато. Где же они? терзался немецкий разведчик, пристально вглядываясь в двигающуюся колонну. Среди пехотинцев заметил огромного роста фельдфебеля, на голову выше других штурмовиков. Это был русский сержант. Да, это был сотрудник СМЕРШ, он его признал. Где майор Шлинке? Где старший лейтенант Клебер? Где Инга Беренс?

Франц опустил бинокль, обернулся.

- Криволапов! Бегом вниз, встречай группу СМЕРШ.

- Что? - танкист опешил, лицо побледнело, губы дрожат: - Только не это задание, господин подполковник.

- Ван-ня, не трясись. Они не по твою душу. Ты находишься под моей опекой. Я тебя не дам в обиду.

Глаза Криволапова вспыхнули, грудь подалась вперед. Настроение мгновенно поменялось. Танкист выдохнул радостно: - Спасибо, Франц! Я за вас, если надо, под танк лягу.

Фамильярность денщика развеселила Ольбрихта. Он подошел вплотную к Ивану, обхватил за плечи, проронил: - Ну-ну, Ваня! Этого не требуется. Идем вместе, тамбовский волк. Не трусь.

Когда они спустились и вышли к дороге через боковой выход, колонна штурмовиков уже подходила к форту. Русский гигант, завидев крепость, словно ледокол, протаранил впереди идущих немцев, под их злое ворчание, вывел за собой группу. К ним уже спешил Ольбрихт.

Майор Киселев не ответил на приветствие немца, выдавил зло:

- Господин подполковник, вы злоупотребляете нашим доверием и нашими возможностями. Вы перегибаете палку.

- Перегибать палку - это значит тянуть на себя одеяло. Это так, майор Шлинке?

- Можете считать так! Я сказал, что мы будем вам помогать, но это не значит, что будем выполнять за вас боевые задачи. Мы и так потеряли 82 человека из числа отобранных красных офицеров. Они пали в боях под Ставло, у Бастони, Нешато. Мы доставили вам американского генерала Ходжеса, разгромив штаб 1-й армии. Что еще вам надо? Какая муха вас укусила, что вы спешно вызвали нас?

Франц не смутился наскоком Киселева, твердо вымолвил: - Господин Шлинке, здесь не место для серьезного разговора. Мы поговорим позже. Поверьте, я рад вас видеть. Я рад, что вы добрались без приключений.

- Что вы говорите, Ольбрихт? - сорвался на фальцет Киселев. - Я не знал, что у нас не было приключений. У нас сплошные приключения. По дороге страшные пробки. В отдельных местах машины продвигаются скачками: пятьдесят метров, сто метров, еще пятьдесят. Мы потеряли всякое терпение. Близ Нешато дорогу перегородил огромный прицеп Люфтваффе, зацепивший несколько машин, в том числе и нашу. Человек тридцать безуспешно пытались высвободить эту платформу на колесах. Когда я спросил о ее грузе, то с удивлением узнал, что это запасные части к «Фау-1». Вероятно, их заслали так далеко вперед, в надежде, что фронт уже за рекой Маас и нужно обстреливать Антверпен. Этот приказ не имеет смысла, но какой дурак забыл его отменить?

Мне пришлось вмешаться. Платформу разгрузили сотни рук, затем ее сдвинули, и она скатилась в озеро. За пятнадцать минут дорога была освобождена. Франц, я не узнаю старушку Европу. Где ваша немецкая точность и распорядительность?