Сергей Плотников - Техническое Решение [СИ]

— Утки беременные! — то ли Мамедов был Мастером Пути Маляра, то ли что, а скорее всего — что-то заставило его оторваться от процесса покраски. Появился он так же, как и уходил — из-под сцепки, и за словом в карман не полез: — Какого… оружие в вагоне? И где головные уборы?

Тут генерал осёкся и слегка сбавил тон: в отличие от остальных, «цветок» не только не забыла натянуть форменную камуфляжную кепку, но и закинула за плечо «собаку». Даже меч на поясе смотрелся вполне органично.

— Что застыли? Оружие и личные вещи из вагона! Быстро, быстро! Личное оружие разобрать, привести себя в порядок. Волосы убрать под кепи [14] Правильное название летнего армейского головного убора с козырьком — именно «кепи», а не просторечное «кепка». , Берите пример с… — военный замешкался, и моя подопечная подсказала:

— Моя фамилия — Цецег [15] Цецег — монг. «цветок». «Фамилию» придумал Егор, когда Ирис играла роль лаборантки «Каменного цветка» в ходе обучения программы социальной мимикрии. Подробнее об этом эпизоде можно прочесть в «Техническом задании». .

— При обращении к старшему по званию надо говорить «разрешите обратиться», — фыркнула Светка, пока её родитель справлялся с лёгким шоком. Как я вдруг сообразил, при нём Ирис в основном тихо сидела в углу и молчала, отчего Карим Ашотович, узнавший о природе андроида, видимо стал считать её чем-то средним между самоходной турелью и манекеном. А зря.

— Я не состою на действительной военной службе, — с некоторым, как мне показалось, достоинством отозвалась БИУС: вроде бы всё та же ровная интонация, но…

— Можешь считать — ты уже на ней, — пользуясь молчанием отца, сообщила окончательно развеселившаяся Светлана, поправляя ремень своего автомата и картинно «становясь в строй» рядом с андроидом.

— Для этого я должна пройти войсковые испытания в ходе военной приёмки, — совершенно логично возразила ей Ирис.

— Прекратить гвалт, — вроде бы негромко скомандовал Мамедов совершенно спокойным голосом. Однако его дочь осеклась, так и не произнеся очередную остроумную фразу, а я чисто на рефлексах вытянулся рядом с девушками по стойке смирно. Не уверен, что получилось как надо, но постараться — постарался.

— Сейчас выдвигаетесь к платформе с вертолётом, и заступаете на караул, — генерал говорил всё тем же тоном, но его слова, казалось, огненными буквами пропечатываются в мозгу. — Вопросы… зададите потом. Вперёд.

Нести охранение железнодорожной платформы с Агатой оказалось достаточно просто, хоть и не особо комфортно: серая от усталости Анна и не самый бодрый, как я только теперь заметил, генерал расставили нас по углам воняющего краской прямоугольника… и всё. Пока мы изображали рядовых, Рюрикова-Хэ Мин нанесла на борта платформы новые опознавательные знаки — видно не было, но догадаться, что она делает с кистью белого цвета, труда не составило. Кстати говоря, рисовала шестая наследница престола чётко, быстро и без трафарета — любой принтер обзавидовался бы. Потом они с Мамедовым быстро отцепили платформу от остального состава — как раз вовремя, потому что подошёл маневровый тепловоз. С нашего места его не было видно, но гудок, шум двигателя и последующие события всё сказали сами за себя. Лязгнув напоследок сцепками, наш штабной вагон вместе с тепловозами и цистерной медленно укатился куда-то в переплетение путей станции. Зато остался вернувшийся, тоже переодевшись в камуфляж без знаков различия, Соломин. Чуть позже такой же станционный тепловоз (или даже тот же?), подцепил и нашу платформу — и куда-то потащил.

Изображать из себя кремлёвских гвардейцев не требовалось, но попытку Светки подступиться с расспросами её отец жёстко пресёк. Стоять, молчать, смотреть в оба — и не выделываться! День давно перевалил за полдень, изображать караул на солнце было, мягко скажем, не прохладно — но оставалось только терпеть, да ловить изредка долетающие сквозь шум дизеля локомотива реплики из разговора между принцессой и генералом, тоже не особо информативные. Имперский Аудитор, к слову, сразу поднялся в кабину тепловоза — контролировать местного машиниста, надо полагать.

Сколько нас катали по стрелкам и тупикам — сказать затрудняюсь. Похоже, что не так уж долго. В конце концов, платформу с громким лязгом присоединили к хвосту грузового состава. Впрочем, для нас ничего не изменилось, пока тот же тепловоз не притащил грузовой вагон.

— Можете спускаться, — Соломин махнул рукой.

В дощатом вагоне с боковой дверцей-«воротами» изнутри было горячо, как в бане — но там можно было сесть. И пофиг, что на пустой ящик из-под чего-то — их в достатке оказалось на пыльном и грязном полу.

— Где Долгин? — первым делом вцепился в «лазурного» Светкин отец.

— Где-где… — Дмитрий на удивление противно ухмыльнулся, но ответил вежливо и корректно, — с удовольствием оставил бы нашего уважаемого попутчика здесь, но тешить себя пустыми надеждами не нужно. Этот… следователь не отстанет. Зато и хвост за собой не приведёт — профессионал же.

— Ты тоже… профессионал, — с непонятной интонацией, но определённо неприязненно отозвался Карим.

— Работа такая, — пожал плечами императорский вассал.

— Да, работа… — градус негатива только увеличился, — толкать на преступления граждан.

— Исполнять Волю Императора — не преступление, а патриотизм. Хотя, как ни прискорбно, теперь у офицеров армии и полиции такие воззрения всё больше не в чести… — смотря в сторону, всё тем же легким тоном проговорил служащий Лазурного Дворца.

— Честь офицера — служить Родине и умереть за Родину! — в голосе Мамедова лязгнула сталь, — а открыть склад резерва армии по первой просьбе непонятно кому — предательство Родины!

— Склад предназначен для использования в чрезвычайных ситуациях, — наконец обернулся к собеседнику Долгин, — а долг службы Великой Империи — у каждого свой. Кроме того, разве я действовал не по уставу? Старший офицер, целый генерал! — присутствовал на вскрытии склада: всё как полагается.

Похоже, военному было что ответить — но тут взгляд отца Светланы случайно упал на привалившуюся к дощатой стенке и в таком положении уснувшую Анну, и Карим сдержался.

Следователь забрался в вагон буквально за пять минут до отправления поезда. Причём с таким лицом, что Мамедов, переглянувшись с Соломиным, спросил:

— Проблемы?

— Вот, полюбуйтесь, — вместо ответа казак протянул попутчикам толстую кипу газет. Для меня ракурс был удачный, так что я без труда разглядел, как генерал вынул из кучи «Военное обозрение», а Имперский Аудитор — «Пекин», причём в иероглифической версии. До того крепко спящая принцесса тоже решила поучаствовать, а следом, потянувшись за остальными, сунулась Светка. Правда, дочке Мамедова не повезло: отец на неё так зыркнул, что та молча юркнула на своё место.