Майлз Кэмерон - Красный рыцарь

Второй щит был слабее первого, однако зеленое пламя пронеслось сотни шагов, и его сила иссякала, но все же оно разрушало защиту — медленно, потом быстрее, поскольку Грендель, оставшись один посреди моря сияющего зеленого света, в панике чуть попятился.

Капитан выложился по полной: отдал всю силу до последней капли. Он чувствовал запах горящей кожи, видел прямые черные стволы деревьев.

Грендель заржал и поскакал прочь.

После всего единственное, чего хотелось капитану, — это спать, но Кадди никак не мог угомониться, желая еще раз удостовериться, что выполнил боевую задачу.

— Вы были в полной броне… — произнес командир лучников.

— Верное решение, — согласился капитан.

— Не могу поверить, что мы попали в вас столько раз, — покачав головой, сказал Кадди.

Пока они разговаривали, Карлус, войсковой оружейник и герольд, с жаром и усердием убирал с великолепного шлема Красного Рыцаря вмятины.

— В следующий раз я буду внимательнее к тем, кому даю дополнительные поручения, — сказал капитан.

Бормоча что–то себе под нос, Кадди наконец покинул его шатер. Майкл помог Красному Рыцарю снять оставшиеся доспехи. На нагруднике в двух местах были глубокие вмятины, наручи не пострадали.

— Сначала протри мой меч, — проворчал капитан. — Проклятые боглины, слышал, их кровь разъедает железо.

— Боглины. — Майкл помотал головой. — Ирки. Магия. Мы победили?

— Спроси у меня об этом через месяц, юный Майкл. Какие у нас потери?

— Шесть пажей и три лучника погибли во время отступления, когда то ужасное создание начало поливать нас зеленым пламенем.

Отступление превратилось в беспорядочное бегство. Большинство солдат вернулись в лагерь почти обезумевшими от ужаса, а на вершину холма под защитой жуткой фигуры, вызывавшей огненный дождь, продолжали прибывать новые полчища чудовищ.

— Что ж, — капитан на мгновение прикрыл глаза, но тут же встрепенулся, — сукин сын. Надо рассказать настоятельнице.

— Они могут напасть снова, в любой момент, — заявил Майкл.

Красный Рыцарь пристально на него посмотрел.

— Кем бы они ни были, они тоже боятся. Не хотят умирать. Сегодня мы одержали победу.

«Правда, они тоже. Слишком я поторопился, черт подери».

— Что же теперь будет? — спросил Майкл.

— Мы как можно быстрее укроемся в крепости. А это чудище придет и осадит ее.

Капитан медленно поднялся на ноги. Избавившись от веса доспехов, он ощутил, что вот–вот полетит. Но усталость, словно давнишняя и коварная подружка, снова взяла свое.

— Помоги мне.

Настоятельница сразу же приняла его.

— Похоже, ты был прав. Твоим подчиненным, наверное, здорово досталось.

Она отвела глаза и, признавая свою неправоту, добавила:

— Это того не стоило.

Он заставил себя улыбнуться.

— Миледи, вам следовало бы посмотреть, в каком они состоянии.

Женщина рассмеялась.

— Шутишь или всерьез?

— Мы убили около ста боглинов и пятьдесят ирков. Возможно, даже парочку повстанцев. И разворошили осиное гнездо. — Он нахмурился. — Мы видели их предводителя — огромное рогатое существо, похожее на ожившее дерево, только очень злобное.

Капитан пожал плечами, пытаясь забыть свой страх, и постарался, чтобы голос не дрожал.

— Оно было поистине огромным.

Настоятельница кивнула.

Он отметил этот кивок, но решил обдумать его значение позже. Даже полностью вымотанный, Красный Рыцарь понял, что она знала гораздо больше.

Настоятельница подошла к каминной полке и взяла загадочную шкатулку из слоновой кости. На этот раз она открыла ее и зажала листок из бересты между ладонями. Он почернел, словно уголь, а капитан почувствовал ее магию. Она бросила листок в огонь.

— Что мне теперь делать? — спросил он, слишком уставший, чтобы принимать решения.

Настоятельница поджала губы.

— Это ты мне скажи, капитан. Командуешь у нас ты.

Отец Генри наблюдал, как командир наемников спускается по лестнице в большой зал под руку с настоятельницей. От мысли, что это дьявольское отродье прикасается к ней, по коже пробегали мурашки. Капитан был молод и казался красивым, несмотря на многочисленные синяки, ссадины и темные круги под глазами. Хотя его манеры были учтивыми, в глубине души отец Генри знал — это всего лишь личина, а на самом деле он — средоточие лжи и фальши.

Сопровождающий командира огромный наемник расхохотался.

Из главной башни вышли старший офицер и командир стражи у ворот.

Отец Генри знал свой долг: он не может позволить, чтобы важные решения принимались без его участия. Он решительно направился к вышедшим из здания людям. Настоятельница многозначительно посмотрела на него, давая понять, что не хочет видеть его здесь.

С годами священник научился скрывать свои чувства и поклонился вызывавшему отвращение убийце и его прихвостню.

Командир стражи у ворот закатил глаза.

— Здесь для вас, отец, ничего интересного нет, — заявил он.

Старому солдату священник сразу не понравился, и поэтому он никогда ему не исповедовался.

Наемник любезно поклонился в ответ, но настоятельница его не представила и даже не велела сделать это кому–то другому, зато объявила:

— Отныне капитан — командующий крепостью. Надеюсь, все вы с готовностью подчинитесь ему.

Командир стражи кивнул, а старший офицер, руководивший крошечным гарнизоном, отвесил едва заметный поклон. Значит, возможный союзник.

— Миледи! — воскликнул отец Генри, подбирая аргументы.

Его мысли напоминали калейдоскоп не связанных между собой образов и противоречащих один другому мотивов, но осознание того, что этому человеку нельзя доверить командование крепостью, помогло ему собрать их в единое целое.

— Миледи! Этот человек — вероотступник, нераскаявшийся грешник и, по его собственному признанию, ребенок–бастард неизвестной женщины.

Теперь взгляд наемника был полон неприкрытой ненависти. Замечательно.

— Я никогда не говорил, что моя мать неизвестна, — снисходительным тоном заявил он.

— Вы не можете допустить, чтобы эти подонки вошли в крепость, — не унимался священник.

Он был очень зол, но видел, как они перестают внимать его доводам.

— Будучи вашим духовником…

— Отец, давайте продолжим этот разговор в более подходящее время и в более приемлемом месте, — произнесла настоятельница.

О, как он ненавидел этот тон. Она говорила с ним — с ним, мужчиной, священником — будто со сбившимся с пути ребенком. Должно быть, в тот самый миг его ярость проявилась, поскольку все, кроме наемника, сделали шаг назад.

Капитан же, наоборот, посмотрел на него, словно увидел в первый раз, и коротко кивнул.

— Чувствую, вы допускаете серьезную ошибку, миледи, — снова заладил священник.