Майлз Кэмерон - Красный рыцарь

Капитан сжал челюсти и покачал головой.

— Лучше выглядеть круглым дураком, над которым будут смеяться все солдаты в Альбе, чем быть осажденным этими тварями. Я не знаю, где они сейчас или почему они позволили нам укрыть всех желающих. Когда у меня мрачное настроение, я начинаю думать, что под нашими стенами сделаны подкопы или у них здесь куча шпионов… — Он взмахнул рукой, словно отгоняя подобные мысли. — Но на самом деле я могу лишь надеяться, что они знают о нас так же мало, как и мы о них. Позавчера нас было легко застать врасплох, а теперь, если страх не сломит нас, мы сможем продержаться целый год.

Красный Рыцарь взглянул на ее взволнованное лицо. Она повела плечами.

— Сколько тебе лет, капитан?

Было заметно, что вопрос ему неприятен.

— Сколько осад ты видел? — продолжила она. — Скольких Диких убил?

Настоятельница резко повернулась к нему и сделала шаг вперед, словно наступая.

— Я — дочь рыцаря, капитан. Знаю, подобные вопросы задавать невежливо, но видит Бог, я заслуживаю ответа.

Он прислонился к стене, почесал подбородок, уставившись в никуда.

— Я убил больше людей, чем чудовищ. Был на одной осаде, но если начистоту, то мы прорвали сопротивление в первый же месяц. И мне… — Он повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Мне двадцать.

Она фыркнула — не то удовлетворенно, не то презрительно.

— Но вы догадывались об этом. — Он отошел от стены. — Я молод, однако пять лет провел в бесконечных войнах. А мой отец…

Пауза затянулась.

— Твой отец? — тихо спросила она.

— Известный рыцарь, — едва слышно закончил он.

— Я доверила оборону малолетке, — произнесла настоятельница, поджав губы в насмешке над собственной глупостью.

— Малолетке с войском первосортных наемников. И сказать по правде, во всей Альбе нет лучшего капитана. Я знаю, что делаю. Видел все это и делал раньше, а еще изучал, в отличие от остальных представителей моей породы. Я изучил труды их всех: Маврикия, Льва, Никифора Фоки и даже Вегеция [52] Маврикий, Лев и Никифор Фока — византийские императоры. Вегеций — римский военный историк и теоретик, написавший в 390–410 годах трактат «О военном деле». . Позвольте заметить, уже слишком поздно менять решение.

— Знаю, — согласилась настоятельница. — Я боюсь.

Она выпила вина и неожиданно взяла его за руку.

— Мне пятьдесят, и я никогда не была в осаде.

Отпустила его руку, закусила губу.

— Ты боишься?

На этот раз за руку ее взял он и поцеловал.

— Всегда. И всего. Моя мать сделала из меня труса. Она внушала мне весьма настойчиво опасаться всего. Начиная с нее. Ну как? Вы становитесь моим духовником, — криво усмехнулся он. — Я — настоящий знаток борьбы со страхом и считаю, что лучшая школа храбрости — это трусость.

Невольно она улыбнулась.

— Как остроумно. Иди прочь! [53] Полный вариант «Vade retro, Satana» ( лат. «Иди прочь, Сатана») — латинское крылатое выражение, а также название католической молитвы. Может использоваться как отказ от соблазна, несогласие с внушениями другого человека.

— Я так устал, тяжело встать даже со стула.

Они рассмеялись, и их непринужденная беседа продолжалась, пока не закончилось ее вино и его тоже. Наконец настоятельница спросила:

— Чего ты боишься больше всего?

— Ошибиться, — ответил он и засмеялся над собственными словами. — В отличие от людей в этой крепости, Диких я не боюсь.

— Ты хвастаешься?

Красный Рыцарь смотрел на пламя в камине.

— Нет, — вздохнув, произнес он. — Мне нужно проверить караульных. Сегодня я предпринял кое–что весьма рискованное, и мне необходимо убедиться, что люди готовы. Вы знаете, что наши враги используют животных для слежки за нами?

— Да, — едва слышно прошептала настоятельница.

— Знаете ли вы, миледи, что–нибудь еще? Что–нибудь, что поможет вашему слишком молодому капитану защитить эту крепость?

Он наклонился к ней. Она отвела взгляд.

— Нет.

Красный Рыцарь со звоном поставил чашу на дубовый сервант.

— Я открылся вам.

— Давай лучше сначала разберемся с нашими войсками, — с вымученной улыбкой произнесла настоятельница. — Иди и проверь своих караульных. Несколько раздутых тайн к осаде не имеют никакого отношения.

Он поклонился, а она махнула рукой, давая ему позволение уйти. Красный Рыцарь вышел на лестничный пролет. Там было темно. Дверь закрылась, и он стал почти на ощупь спускаться по каменным ступенькам, как вдруг чья–то рука коснулась его запястья.

Он сразу же понял, кто это, и поднес эту руку к губам быстрее, чем ее смогли бы отдернуть. Послышался вздох. На секунду капитан подумал, а не прижать ли девушку к стене, но потом его осенило: она здесь по поручению настоятельницы. И было бы слишком грубо, если не сказать иначе, напасть на послушницу сразу за дверью в покои настоятельницы. Все это промелькнуло у него в голове, прежде чем ее губы сомкнулись с его губами, а руки обвились вокруг шеи.

Его сердце заколотилось, все мысли улетучились. Теперь он ощущал ее силу. Когда они, прижавшись друг к другу, трепетали от возбуждения — ее язык касался его, — их сила возрастала.

Девушка прервала поцелуй и, отступив назад — внезапно исчезнувшее в кромешной темноте тепло, — произнесла:

— Теперь мы квиты.

Она взяла его за руку.

— Пойдем.

Амиция повела его вниз по каменным ступенькам, затем через большой зал. Пламя костров во внутреннем дворе бросало блики на фигуры в цветных витражах, отчего создавалось впечатление, будто те ожили. На полу просторного помещения извивались многоцветные радуги. После темной лестницы, ведущей из покоев настоятельницы, зал казался ярко освещенным.

Амиция направилась к книгам. Где–то посередине пути они снова поцеловались. Но как только его руки скользнули по ее корсажу, девушка отстранилась.

— Не стоит. Я всего лишь хочу показать тебе кое–что, и я не шлюха.

Но они по–прежнему держались за руки. Она подвела его к одной из книг.

— Ты ее видел?

— Да.

— Понял? — спросила она, перелистывая страницы.

— Нет, — признался Красный Рыцарь.

Для молодого человека нет ничего приятнее, чем сказать предмету своего обожания, насколько мало он сведущ. Она задумчиво улыбнулась.

— Ты один из нас, не так ли? Я тебя чувствую.

Его взгляд был прикован к ней, но, когда Амиция посмотрела в книгу, он тоже в нее заглянул. Принялся изучать призму в руке святого Панкратия, проследил за его пальцем, указывавшим на рисунок внизу страницы — дерево. Он перевернул страницу, где другой святой тоже на что–то указывал — на сей раз это была туча.

— Это какая–то проверка?

— Да.

— Тогда, думаю, эта книга — код. Рисунки, на которые указывают святые, чтобы обратить внимание на образ, скрытый за текстом, в свою очередь подскажут читателю, что нужно прочесть на самом деле. — Он провел пальцем по тексту, расположенному рядом с портретом святого Евстафия. — Это гримуар [54] Гримуар — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов) или содержащая еще какие–либо колдовские рецепты. .