Сергей Чичин - Точка возврата

Когда полиция, Национальная Гвардия и кое-как собранные по сусекам ошметки Корпуса Морской Пехоты постарались это дело принять под контроль, а для этого хотя бы частично разоружить предпринимателей, такого наезда на любимую Вторую поправку те не потерпели. Вот табе, Марика! Слово за слово, здесь вооруженный рейд, там перестрелка, и вот уже образовались зоны, куда та или другая сторона предпочитает не соваться иначе как в силах тяжких. А у кого силы более тяжкие – еще вопрос. За месяц после Сотрясения связь худо-бедно сумели навести, и пошла уже пропагандистская война – еще не формально север против юга, но во всех остальных отношениях классический замес. Демократы против республиканцев, декаденты против бандюганов, снобы против жлобов или, пользуясь собственной терминологией сторон, чмошники против быдланов. Наверняка где-то на умеренных флангах фракций водились и люди вменяемые, но наиболее ярко выраженные их представители во всей красе олицетворяли пресловутые понятия.

Вашингтон публично осуждал и негодовал по данному поводу, валя с больной головы на здоровую – вменяемые люди, мол, будут вменяемы всегда, а экстремистам и врагам народа только дай повод себя проявить. Мол, не буяньте, мол, разойдитесь. Сядьте и ждите, когда мы все устаканим или по крайней мере пока оно само как-нибудь устаканится. Никак нельзя идти таким путем, как эти озверевшие, потерявшие человеческий облик, дорвавшиеся до возможности прыгать, а не думать…

Что характерно, нашлись ресурсы, трактующие ту же ситуацию с обратного угла. Мол, как раз на юге-то установилась эффективная, хотя на посторонний взгляд и жестковатая, система самоуправления на местах. А вот на севере злоупотребления централизованной власти, и при хорошей-то жизни давившие народ, достигли эндшпиля. Многочисленные примеры того, как никто не помог обывателям, которые вместо проявления инициативы по инерции продолжали сидеть на задах и ждать спасения от избранных и уполномоченных, призваны были аргументировать такое мнение и, в целом, выглядели впрямь показательно.

Не везде все было так уж сурово, но тем не менее повсюду что-то да творилось. Ярче всего это можно было отметить на материале больших городов, жители которых привыкли полагаться на муниципальные службы. Кое-где те еще держались на плаву, но в большинстве случаев задрали лапки кверху и пустили события на самотек. Разбирать завалы? Поднимать порушенные коммуникации? Обеспечивать всех, кто остался жив, не только пропитанием, но и защитой? Да еще и успокаивать, дабы не допускать нагнетания ситуации? Ну, серьезно, где набрать ресурсов на все это? В провинциях еще хорошо, там привыкли своими силами и сараи поправлять, и от хищников отстреливаться, а вот в мегаполисах оказалось тяжко. По всей стране пронеслась мощная волна мелкого беспредела типа краж и мародерства. Волна напрочь залила сперва правоохранительную, потом судебную, а потом и пенитенциарную систему. Представьте: ежедневно вместо двух-трех гопников задерживается сотня. И каждого надо разместить. И каждого допросить, а для этого, отметьте, предоставить ему адвоката. А ряды адвокатов, особенно тех, которые тратят жизнь на бесплатных клиентов, существенно поредели – в числе прочих пролетариев умственного труда они наперегонки пустились бежать из обуянных паникой городов. И даже допрашивать-то некому – весь штатный состав полиции на улицах, пытается удержать ситуацию в руках. И даже если хоть что-то докатится до суда – сколько судья может уделить каждому делу? А присяжных где набрать? И при хорошей-то жизни от этой чести все отбрыкиваются, а тут к тому же надо в своем магазинчике с обрезом дежурить, чтобы хоть в седьмой раз на неделе не ломанули. Жестко вышло, полный завал, и пришлось просить помощи у законодателей.

Исступленный вой общественности железных сердец исполнительной власти не тронул. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Оказалось, что преступность ничего святого не имеет и самих законодателей тоже осмеливается задевать! Сбивающаяся с ног полиция не смогла достойно прикрывать их владений. Национальная Гвардия была направлена туда, где людей убивают, а угоняемые бентли и расхищаемые вазы династии Минь остались без надежного прикрытия. Конечно, тут уж кто во что горазд, и немалое количество охранных предприятий нехило поднялось в отчетный период, но это все частные решения. В порядке же решения глобального был наскоро принят билль об упрощении процедур поддержания порядка и законности. Билль лихо сплясал на могилах Четвертой и Шестой поправок и здорово развязал руки борцам с преступностью. Право на адвоката было объявлено опциональным – если обвиняемый не мог достать личного юриста из кармана, это составляло его личную проблему. А вы знали, что, оказывается, Шестая поправка и не включала права на бесплатного адвоката аж до 1979 года? Я вот не знал. Воистину не знаешь, где и чем подкрепишь образование. Итак, теперь стало ни к чему получать ордер, чтобы повязать опознанных соседями мародеров. Для копов открылась шикарная возможность вернуться в старые добрые шестидесятые, вместо лощеного мудозвона взять в допросную увесистый телефонный справочник и получить признание, не размениваясь на детали. Судьям предоставили право выписывать приговоры по результатам краткого ознакомления с делом, порой даже заочно. Наверное, в долгосрочной перспективе эта система грозит вылиться в невероятный ушат злоупотреблений. Но, как мудро заметил один английский экономист, в долгосрочной перспективе мы все умрем – а на какое-то время эти меры позволили хоть как-то не потонуть.

Следующее решение лидеров нации по части решения проблем по факту больше их преумножило, нежели сократило. Было оно бездумно сдуто у западноевропейских коллег: те, получив свою долю разрухи от Сотрясения, решили укрепить свои расчистные бригады заключенными. Ну, конечно, швейцарские и норвежские заключенные, виновные по большей части в интернет-пиратстве, езде подшофе или хищении селедки, для этих целей неплохо годились. А вот бесчисленные бригады американских гопников с выезда на такие работы повадились возвращаться сильно поредевшими. Те, кому хватало ума и выдержки не попасться тут же обратно при попытке ограбить первую встречную булочную, начали потихоньку искать пути отхода на юг, к тамошней уже заявившей о себе вольнице.

В остальном обозримом мире творилась чертовщина столь же неприятная, на свой лад в каждом регионе. Из Северной Африки и с Ближнего Востока в страны Европы хлынул целый поток беженцев, смекнувших, что собственные их шейхи никакой защиты им не предоставят, а у этих беломазых, типа, права человека, им-то отмахнуться должно быть сложнее. И ведь пошло-поехало! Это совсем надо никакой тямы не иметь, чтобы пускать в свои драгоценные пределы орды отчаявшихся люмпенов, да еще и концептуально враждебной религиозной ориентации. Можно подумать, в этих их Кембриджах и Сорбоннах историю не преподают и светочи государственной мудрости не в курсе, что в столкновении культур всегда побеждает голодная. Естественно, так называемые беженцы повели себя, как пресловутая библейская саранча, все на своем пути сжирая и руша. Человеческое участие, которое к ним пытались применить принимающие стороны, воспринималось ими как слабость и трусость. А как еще, если ничего подобного в собственной среде они не видели? Так что даже самых безобидных и порядочных из этого потока было не назвать приятными гостями, что уж говорить об озверевшей погани, взращенной в полном презрении ко всему, кроме собственных ритуалов. Человеку цивилизованному и не вообразить силу убеждения в собственной безнаказанности и правоте, свойственную фанатикам. Не обязательно мусульманам – всего несколько веков назад эта почетная роль принадлежала христианскому движению. Так что потрясающая воображение ненависть, с которой орда «ищущих помощи» оставляла за собой ограбленные города, походя запуганных, а то и истребленных обывателей, показательно изнасилованных по обвинению в шлюховатости женщин вместо заслуженного отпора встретила лишь потрясенный трепет. Канцлер Германии, например, публично извинилась перед абреками, чья высокая мораль была уязвлена короткими юбками немок настолько, что те не прошли мимо, а вынуждены были вкруговую этих засранок образумить. Видимо, в гены въелось чувство вины за исторические заблуждения отдельно взятого фельдфебеля. Полиция никаких мер предпринять не решилась – зато ей позволили отыграться на выступлении собственных граждан, громогласно задающихся вопросами вменяемости руководства. В Италии, которую поднятие уровня воды в Мировом океане слегка потревожило, своих собственных граждан, согнанных с места, поставили в конец очереди на помощь. Один из немногих попавшихся настоящих мужиков, офицер пограничной охраны Австрии, решился дать отпор и не позволил злодейским рожам терроризировать местных жителей на подведомственной ему территории. В ход пошли все средства сдерживания беспорядков, включая резиновые пули, газ и прочие нелетальные радости жизни. Получив отпор, беженцы ловко переключились в режим орала и потребовали за свои слезы и синяки несообразной сатисфакции. Первым делом обидчика сняли с должности, а потом, некоторое время для приличия помявшись, вовсе выдали изобиженным, только его и видели.