Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

– Чего надо? – грубо поинтересовался хозяин кабинета.

Откинувшись на спинку стула и положив руки на край стола, он неожиданно напомнил мне гориллу, своей широкой грудью и длинными мускулистыми руками, поросшими черным жестким волосом. Отвечать на его вопрос я не стал, а вместо этого сказал:

– Крыса, достань.

Тот, шагнув вперед, поставил свой кофр на стол, затем его открыл и достал из него человеческую голову. Он сделал это так же равнодушно, как доставал изо рта откусанные мышиные или крысиные головы, без малейшего намека на отвращение или брезгливость. Что Бык, что Мясник, не веря своим глазам, ошарашенно уставились на голову Ирландца, которую держал за волосы Джек. Это длилось несколько секунд, пока не прошел шок при виде страшного подарка. Первым нарушил тишину Бык Сэм:

– Кто еще в кофре, кроме Ирландца?

Я бросил взгляд на Крысу. Тот понял мой взгляд правильно и, аккуратно опустив голову в кофр, ответил:

– Зуб Майкл. Голова Кабана Донни не влезла.

Я в очередной раз поразился холодному равнодушию в его голосе. Сэм тоже особого волнения по поводу отрезанных голов не показывал, зато у Мясника был такой вид, словно его сейчас удар хватит. Он еще какое-то время переводил взгляд с кофра на нас, а затем резко вскочил, да так, что тяжелый стул отлетел к стене.

– Вы… зачем это сделали, потроха вонючие?! – взревел он. Его лицо побагровело, налившись кровью.

– Мясник, ты же сам говорил неоднократно, что будь у тебя возможность, забрал бы у Ирландца или Дикого Джима кусок территории. Теперь у тебя…

– Ты кусок дерьма! – Мясник изменился в лице. – Висельник чертов! Ты что, урод, не понимаешь, это война! Мы не готовы!

И только тут я понял, что это в нем говорит страх. Он был страшно напуган.

«Похоже, я просчитался в отношении Мясника».

Но отступать было уже поздно, и я сделал еще одну попытку вразумить главаря:

– Слушай, Мясник, пока ирландцы сообразят, что к чему, пока будут выяснять между собой отношения, пройдет пару дней, не меньше. За это время можно спокойно собрать людей…

– Кто ты такой, чтобы давать мне советы?! Ты, крыса вонючая!! Да тебя убить мало за то, что ты сделал!! Я сам тебе голову отрежу, тварь!!

«Опять не на ту дорогу свернул. Надо убирать этих двоих и мотать из города».

Мои пальцы уже сомкнулись на рукояти револьвера, как краем глаза я ухватил молниеносное движение руки Быка. Мы выхватили оружие одновременно, но что произошло дальше, заставило меня широко раскрыть глаза и замереть с револьвером в руках. Нож в руке Быка тускло сверкнул при свете свечей и почти весь погрузился в грудь Мясника. Дернувшись, тело главаря, заваливаясь на бок, замерло на секунду, затем, скользнув вниз, тяжело плюхнулось на пол. Бык осторожно, не делая лишних движений, развернулся ко мне своим массивным телом.

– Как это понимать? – я махнул стволом револьвера в сторону трупа.

– Не тот стал наш Мясник. Раньше боец был, а теперь… – Бык скривил губы в брезгливой усмешке. – Душою сгнил.

Я уже был удивлен подобным поворотом, но сказанные слова, так не подходящие к образу тупого громилы, меня добили окончательно. Я с трудом верил тому, что видел своими глазами.

– Не понимаю. Объясни.

Бандит почесал в затылке.

– Мясник только делал вид, что он рвется в бой, но это не так. Разжирел он. Барахлом оброс. Две мясные лавки. Свой кабак. Ему и так было хорошо, а для дел у него Сержант есть. Разобраться с ирлашками или итальяшками. Сержант. Выбить долги. Опять Сержант. Тот за него все делает, а Мясник не доволен. Дескать, я главный. Почему Сержанту парни уважение больше показывают, а не ему? Так дело до подозрений дошло. Решил, что Сержант под него копает. Тот тоже не дурак, понимает, что к чему. Сорваться, что тот, что другой, могли в любой момент. А что получится? Резня будет! Тут нам и амба! Или Ирландец, или Джим Мортон навалятся и добьют тех, кто останется, – он снова почесал в затылке. – Теперь тебе понятно?

– Так ты за Сержанта?

– Вроде того, – немного подумал, добавил: – За ним парни пойдут. Из него хороший главарь выйдет.

– Хорошо, придет Сержант, – начал рассуждать я, – посмотрит на труп и скажет: спасибо, ребята, а завтра соберет парней, покажет на нас пальцем и скажет: вот эти гады убили нашего славного Мясника. Кончайте их!

– Может. Сержант, он такой, через любого переступит. Надо будет, по нашим трупам пройдет, но у тебя есть то, что может его заинтересовать. Эти головы. Он уже давно подбивал Мясника к войне с Ирландцем, а тут такой подарок. Думаю, он своего не упустит!

Я задумался. Мир, в который я попал, до этого казавшийся простым и понятным, в одно мгновение стал непостижимым и запутанным, и все потому, что люди оказались совсем не такими простыми, какими они мне представлялись. Взять хотя бы Быка. Думал – тупой громила, а тот вдруг берет и начинает мыслить и логически рассуждать! А Крыса? Думал – человек с сумасшедшинкой в голове, а он оказывается маньяком – любителем отрезанных голов. Интересно, что преподнесет мне Сержант?

– Хорошо. Ты знаешь, где сейчас можно найти Сержанта?

– Знаю. Сейчас человека пошлю.

У Сержанта, так же как и у Мясника, вытянулось лицо при виде содержимого кофра, но его изумление, по крайней мере, не перешло в дикий страх пополам с яростью, как у бывшего главаря. Некоторое время он вглядывался в голову Ирландца, а потом посыпались вопросы. По мере того как он уяснил для себя, что произошло, Сержант сел на стул и стал напряженно думать, но, в какой-то момент вынырнув из мыслей, обежал нас взглядом и зло рявкнул:

– Чего уставились?! Мне, что ли, одному за всех думать?! Давайте, шевелите мозгами, как нам вылезти из этого дерьма!

Какое-то время мы все вместе перебирали всевозможные варианты, пока Крыса, сидевший на корточках у двери, неожиданно не спросил:

– Можно я Мяснику голову отрежу?

Только я повернул голову в его сторону, как Сержант неожиданно ударил кулаком по столу, привлекая наше внимание:

– Он дело говорит! Когда все увидят, что у Мясника, как и у Ирландца, отрезана голова, то что сразу подумают?! Это сделал кто-то со стороны! А кто он? Тут даже самый тупой громила ткнет пальцем в сторону Дикого Джима Мортона! Завтра начнется такая заваруха, что, если и возникнут у кого подозрения, то высказывать он их вряд ли станет. Решено! Крыса, режь! Сэм! Головы утопить! Сейчас же!

Не успела за Быком закрыться дверь, как тут же последовал вопрос, уже адресованный мне:

– Как ты думаешь, Джонни, что будет делать Дикий Джим, узнав про все это?

– Объявит военное положение. Затем поставит всех под ружье и будет ждать объявления войны.

– Точно! Вот пусть Джим Мортон сидит и ждет, а мы ждать не будем! Теперь ирландцы… У них из претендентов осталось только двое: Билли Сломанный Нос и Лом Мак-Грегори. К сожалению, я только слышал о них, а вот так по делам – не сталкивался. На кого ставить? Ничего не хочешь сказать? – он, как бы в задумчивости, кинул взгляд на меня.