Михаил Ланцов - На железном троне

Им противостоял 3-й легион «Ливония» под руководством Петра Басманова – старого сподвижника Дмитрия, бывшего при нем командиром кавалерии еще в Смоленской войне 1605 года. Это и оказало определяющее значение в выборе тактики.

Петр Басманов мог опираться на гарнизон Риги, мало чем отличавшийся от Смоленского, но не стал и вышел в поле, выдвинувшись вперед и навязывая Иоганну место и время боя.

Зная о наличии у противника достаточно многочисленной легкой артиллерии и тяжелой кавалерии, Басманов, заняв выгодную позицию между болотами к юго-западу от Риги, укрепил ее системой земляных флешей и люнетов. Само собой – не в одну линию, а эшелонированно, а потому особого впечатления массивности и неприступности они не производили. Обоз же спрятался в вагенбурге из фургонов в глубоком тылу основных позиций. Подставлять транспортные средства под ядра Петр не пожелал, опасаясь потерять должную подвижность.

И вот 24 мая 1614 года, после стычек передовых разъездов, к его позициям вышли основные силы врага. Курфюрст, обрадованный возможностью разбить легион в полевом сражении, вместо долгой осады Риги попытался раздавить войска Петра Басманова с наскока.

Полки прусской и бранденбургской пехоты, построившись в «испанские коробки», двинулись на штурм полевых укреплений. Ведь между ними было столько удобных и просторных проходов! А спешно разворачиваемая артиллерия ударила ядрами по земляным укреплениям, вырытым наспех. Впрочем, безрезультатно. Калибром не вышли.

Подпустив противника на четыреста метров, открыли огонь легионеры-стрелки, укрытые за флешами и люнетами. Компрессионными пулями, разумеется. Из-за чего действенность огня по плотным порядкам оказалась довольно высокой даже на такой дистанции.

Вместе с ними заработала и артиллерия. Три дивизиона полковых орудий работали по подходящей пехоте, а полк полевой артиллерии вел напряженную борьбу с батареями противника. Плюс гренадеры участвовали посильно.

Свинцовые пули, железная картечь и чугунные гранаты сыпались настолько густо, что, несмотря на десятикратный численный перевес и решительный натиск, только в двух местах противник достиг флешей. Да и то только для того, чтобы, приняв россыпь ручных гранат, поспешно отступить. Введение резерва ничего не дало. Разве что потребовалось просто еще несколько залпов «Единорогов».

Наступление очень быстро захлебнулось и уже каких-то четверть часа спустя перешло в энергичный отход основных сил. Бегство, которое дополнительно стимулировалось огневым маневром артиллерии – насколько хватало дальности.

А пока «Единороги» провожали незваных гостей, Петр Басманов выводил перед флешами и люнетами линейную пехоту легиона. И строил.

Отмашка.

Барабанный бой вступительного проигрыша «Московского пехотного марша».

Включились флейты.

И легион мерным шагом двинулся вперед под развернутыми знаменами. Всего три тысячи линейных легионеров против двадцати восьми тысяч. Но тут – шеренги как по линейке. Дистанции аккуратно держатся, да и в целом порядок. А там большие потери, бардак и общая потеря управления.

Видя жидкость линейного построения, курфюрст отправил кирасир и рейтар в атаку. Это были у него единственные войска, не участвовавшие в бою, а потому сохранившие относительный порядок.

Заметив приближение кавалерии, легионеры остановились и открыли огонь из ружей. Сразу с обоих рядов первой линии тяжелыми залпами. Те были возможны из-за некоторой разреженности строя. Между бойцами первого ряда был зазор, что позволял из второго ряда уверенно работать «через плечо» первого.

Залп.

Залп.

Залп.

Кирасиры и рейтары смешались, едва выйдя на дистанцию атаки.

Залп.

Залп.

Залп.

Попытка построить тяжелую кавалерию не удалась. Все окончательно пришло в негодность, поддавшись энтропии.

Залп.

Залп.

Залп.

И кавалерия присоединяется к общему отступлению, добавив «огонька» отступающей пехоте.

Бух!

Бух!

Бух!

Вдруг ударила одна из прусских батарей, которую, казалось, подавили. И ядра, весело прыгая, полетели в линейные порядки легиона.

Бум!

Бум!

Бум!

Оперативно вспухли над вражеской батареей белые пороховые облачка картечных гранат, пропустив всего два залпа противника. И тишина.

Вновь заиграли барабаны и флейты.

И вновь легион пошел вперед, старательно держа строй…

С огромным трудом курфюрсту удалось прекратить беспорядочное бегство только спустя несколько часов, когда войска уже удалились более чем на пять километров от места боя. Но это мало что решало.

Была потеряна вся артиллерия.

Была потеряна большая часть обоза.

Была потеряна треть войска, будь то убитыми, ранеными или дезертировавшими.

Но главное – это было поражение. Тяжелое поражение от совершенно смехотворных сил. И осознание этого вогнало Иоганна III Сигизмунда Гогенцоллерна в откровенную панику. Требовалось срочно что-то предпринять. Потому что в противном случае это могло угрожать катастрофой всей восточной кампании…

Что произошло на поле боя под Ригой?

В сущности этакий вариант первого сражения под Нарвой, когда малочисленное войско шведов разгромило большое воинство Петра I [34], развернутое по устаревшим канонам [35]. Правда, шведы в той истории больше полагались на натиск и бой шпагой, а Петр Басманов, следуя доктрине Дмитрия, стремился подавлять противника высокой плотностью огня.

Три дюжины трехдюймовых «Единорогов» в случае необходимости могли развивать до шести выстрелов в минуту благодаря унитарно-картузному заряжанию. А еще в легионе имелось сто шесть трехдюймовых ручных мортир, унифицированных по гранатам с полковыми «Единорогами». Гренадеры, обслуживающие эти мортиры, выдавали порядка трех выстрелов в минуту. Так что в случае нужды легион мог исторгать в сторону врага пятьсот тридцать четыре гранаты каждую минуту. По меркам начала XVII века – крайне существенно. Особенно учитывая, что обстрел велся по плотным боевым порядкам. Врага буквально засыпали этими трехдюймовыми «малышами». А ведь еще был и полк полевой артиллерии, и стрелки дюжины стрелковых рот, что работали компрессионными пулями…

Да, конечно, Петр Басманов изрядно рисковал, переходя после отражения атаки в наступление. Мало ли что там могло произойти? Вдруг противник общей толпой навалится?

Но он жаждал лавров и славы. Он хотел творить чудеса на поле боя так же, как и император, с которым он слишком долго общался. Поэтому и рискнул! Сделал свою ставку и выиграл.

12 июня 1614 года, окрестности Смоленска

Несмотря на весьма успешную операцию двадцать третьего мая, Мстиславский оставался в крепости и никаких активных действий не предпринимал. Он просто ждал, когда Жерар Бернар и курфюрст истощат свои ресурсы и отступят. Что чрезвычайно расхолаживало противника. Так что, когда к Смоленску подошли два отдельных кавалерийских дивизиона, это стало событием. Для всех.