Роберт Хайнлайн - Кукловоды. Дверь в Лето [сборник]

Я не ответил.

На въезде в платную зону Де-Мойна контролер долго мешкал и не принимал плату. Он заглянул в свой блокнот, потом на наши номерные знаки и сказал:

– Шериф сообщил, что эта машина в розыске. Давайте направо, – и опустил шлагбаум.

– Направо так направо, – не стал спорить я, сдал футов тридцать назад и выжал газ на полную. Машины у нас в Отделе укрепленные, с форсированными движками, что оказалось весьма кстати: барьер тоже сделали на совесть. Миновав заставу, я даже не притормозил.

– Это было занятно, – мечтательно произнес Дэвидсон. – Ты по-прежнему уверен, что все идет как надо?

– Прекрати болтовню! – прикрикнул я. – Может, я и сумасшедший, но я все еще твой начальник. И запомните, вы оба: скорее всего, мы оттуда не выберемся. Но мы обязаны получить эти кадры.

– Как скажешь, шеф.

Если и была погоня, то я от них оторвался. Я резко затормозил перед входом в студию, мы высыпались из машины и ринулись вперед. Тут уже не до мягких методов дядюшки Чарли. Мы просто влетели в лифт, я нажал кнопку этажа, где размещался кабинет Барнса, мы поднялись и оставили лифт открытым. Секретарша в приемной попыталась нас остановить, но мы, не обращая на нее внимания, двинулись дальше. Девушки за другими столами оторвались от работы и уставились на нас. Я подошел к двери Барнса и дернул за ручку. Заперто. Я повернулся к его секретарше:

– Где Барнс?

– Простите, как мне доложить? – Бесстрашно и вежливо.

Я увидел, что кофточка бугрится над ее плечами. Горбатая. Боже, подумал я, ну уж теперь-то наверняка. Она была здесь, когда я убил Барнса. И, перегнувшись через стол, я задрал ее кофточку.

Точно! Я не мог ошибиться. Уже во второй раз я смотрел на живого паразита.

Меня резко затошнило, но некогда было отвлекаться. Она сопротивлялась, царапалась и даже пыталась меня укусить. Я врезал ей по шее ударом дзюдо, едва не вмазавшись в слизняка, и она обмякла. Потом на всякий случай ткнул ее тремя пальцами под дых, развернул и заорал:

– Джарвис! Крупный план!

Этот идиот копался с камерой, повернувшись ко мне своим толстым задом, затем выпрямился и сказал:

– Абзац. Лампа сдохла.

– Замени ее – живо!

В дальнем конце приемной поднялась из-за стола стенографистка и выстрелила, но не в меня и не в Джарвиса, а в камеру. Попала, но мы с Дэвидсоном тут же уложили ее. Словно по сигналу, сразу шестеро бросились на Дэвидсона. Оружия у них, похоже, не было, и они просто навалились на него все вместе.

Я все еще держал секретаршу и стрелял из-за стола. Уловив краем глаза какое-то движение, повернулся и обнаружил в дверях кабинета Барнса – Барнса номер два. Я выстрелил ему в грудь, чтобы наверняка зацепить паразита, который, без сомнения, сидел у него на спине. Потом повернулся к бойне.

Дэвидсон уже стоял на ногах, а к нему ползла одна из девушек, похоже раненая. Он выстрелил ей в лицо, и она замерла. Следующий разряд едва не задел мое ухо. Я обернулся и сказал:

– Спасибо! А теперь сваливаем отсюда. Джарвис, быстрее!

Я тащил на руках секретаршу Барнса. Дверь захлопнулась, и мы поехали вниз. Дэвидсон дрожал, Джарвис стоял весь бледный.

– Спокойно, – сказал я, – вы стреляли не в людей. Вы стреляли в тварей вроде этой, – сказал я, приподнял секретаршу и взглянул ей на спину.

Тут мне чуть плохо не стало. Экземпляр, который я захватил вместе с хозяином, чтобы доставить живьем, исчез. Соскользнул на пол, видимо, и в суматохе куда-то утек.

– Джарвис, ты хоть что-нибудь снял?

Он покачал головой. Я молчал. Молчал и Дэвидсон.

Там, где раньше сидел паразит, вся спина у девушки была покрыта красной сыпью – словно множество крошечных булавочных уколов. Я опустил ее кофточку и усадил на пол, прислонив к стенке лифта. Она еще не пришла в себя, и, вероятно, еще долго не придет. Когда лифт опустился, мы оставили ее в кабине. Видимо, никто ничего не заподозрил, потому что в вестибюле все было спокойно и по пути на улицу никто не пытался нас остановить.

У машины стоял полицейский и, поставив ногу на бампер, выписывал штрафную квитанцию. Когда мы подошли, он вручил ее мне, укоризненно заметив:

– Ты же знаешь, что здесь стоянка запрещена, приятель.

– Извините, – ответил я и расписался в получении, поскольку это казалось самым быстрым и самым безопасным способом выйти из ситуации.

Потом я отвел машину подальше от тротуара, дождался более или менее свободного окна в потоке транспорта и взлетел прямо с городской улицы, гадая, выпишет он мне за это еще один штраф или нет. Набрав высоту, я поменял номерные знаки и идентификационный код. Старик обо всем позаботился заранее.

Однако, когда мы вернулись, оказалось, его заботит все, что угодно, только не мое задание. Я попытался доложить о результатах еще во время пути, но он прервал меня и приказал по возвращении явиться к нему в офис. Когда мы явились, с ним была Мэри. Одно ее присутствие сказало мне все, что я хотел узнать: если бы, несмотря на мой провал, Старик убедил президента, она бы осталась там.

Старик выслушал отчет, лишь изредка прерывая его недовольным ворчанием.

– Сколько вы видели? – спросил я под конец.

– Передача оборвалась, когда вы таранили барьер, – сообщил он. – Не сказал бы, что президента как-то впечатлило то, что он увидел.

– Видимо, да.

– На самом деле он велел мне тебя уволить.

Я весь напрягся. Я готов был подать в отставку, но сейчас это застало меня врасплох.

– Я и сам прекрасно могу… – начал я.

– Помолчи! – рявкнул Старик. – Я ему сказал, что он может уволить меня, а со своими подчиненными я буду разбираться сам. Ты, конечно, балбес, но пока ты мне нужен.

– Спасибо.

Мэри во время разговора беспокойно расхаживала по кабинету. Я пытался поймать ее взгляд, но ничего не получалось. Затем она остановилась за спиной Джарвиса и подала Старику такой же знак, как в кабинете у Барнса.

Я двинул Джарвиса рукояткой лучемета по голове, и он обмяк в кресле.

– Назад, Дэвидсон! – рявкнул Старик, направив ему в грудь пистолет. – Как насчет него, Мэри?

– С ним все в порядке.

– А он?

– Сэм чист.

Взгляд Старика бегал от одного из нас к другому, и я, признаться, никогда еще не чувствовал себя так близко к смерти.

– Обоим снять рубашки! – приказал он самым неприятным голосом.

Мы подчинились, и Мэри оказалась права по обоим пунктам. Я вдруг задумался, буду ли я осознавать, что происходит, если паразит вдруг окажется у меня на спине.

– Теперь он! – приказал Старик. – Надеть перчатки, оба!

Мы растянули Джарвиса на животе и очень аккуратно срезали с него одежду. Все-таки нам удалось заполучить живой образец.

Меня чуть не стошнило. От одной только мысли, что эта тварь ехала со мной в закрытой машине от самой Айовы, мой желудок готов был взбунтоваться. Я, вообще-то, не брезглив, однажды я четыре дня прятался в канализации Москвы, но тот, кто видел паразита и знает, что это такое, меня поймет.