Роберт Хайнлайн - Кукловоды. Дверь в Лето [сборник]

– Финансовое? Не дури. Мы ведем дело с прибылью, и с каждым месяцем она возрастает. В чем дело, Майлз? Недоволен своим текущим счетом в банке? Мы могли бы тебе кое-что подкинуть.

– Новая программа потребует от нас значительного расширения структуры капитала. Мы можем лишиться прибыли.

– Что за новая программа?

– Подожди, Дэн. Я взял на себя труд записать все подробно. Пусть Белл нам прочтет.

– Ладно… пусть.

Если отбросить цветастые юридические обороты, а Майлз обожал сложносочиненные предложения, дело сводилось к следующим трем пунктам: 1) забрать у меня «Феноменального Фрэнка», передать мастерам-производственникам и незамедлительно выпустить в продажу…

– Нет! – остановил я Белл.

– Погоди минутку, Дэн. Как председатель и генеральный директор, я, естественно, имею право в процедурном порядке высказать свои мысли. Оставь замечания при себе. Дай Белл дочитать до конца.

– Ну ладно… хорошо, хорошо. Только ответ все равно один – нет!

Пункт 2 гласил, что нам пора задуматься о расширении дела. У нас в руках оказалась перспективная вещь, не менее перспективная, чем автомобиль в свое время, и мы были впереди всех. Поэтому нам надо срочно расшириться и основать компанию по продаже и продвижению нашего товара на общенациональный и мировой рынок.

Я нервно забарабанил пальцами по столу. Представляю, каково быть главным инженером такой компании, – они и до чертежной-то доски меня не допустят, а главной моей заботой будет, чтобы профсоюз не объявлял забастовок. С таким же успехом я мог бы остаться в армии и попытаться дослужиться до генерала.

Но я не стал прерывать чтения.

В пункте 3 говорилось, что грошами тут не обойтись, нужны миллионы. Финансировать нас берется «Мэнникс энтерпрайзес», конечно под обеспечение нашими акциями и патентом на «Фрэнка». Мы же превращаемся в дочернее предприятие. Майлз становится управляющим отделением, я – главным инженером-разработчиком. Но нашей свободе – конец: мы оба будем работать по найму.

– Всё? – спросил я.

– Мм… да. Давайте обсудим и проголосуем, – сказал Майлз.

– Ну что же… Надеюсь, нам хотя бы гарантируется право сидеть по вечерам перед лачугой и распевать спиричуэлс?

– Тут не место шуткам, Дэн. Выход у нас только тот, что я предложил.

– А я и не шучу. Чтобы невольник не бунтовал, должна же быть у него хоть какая-то привилегия. Да ладно. Теперь моя очередь?

– Говори, говори.

Я внес контрпредложение – оно родилось у меня, пока я их слушал: мы полностью отстраняемся от производства.

Джейк Шмидт – наш управляющий производством – был неплохим парнем, тем не менее меня постоянно отвлекали от проектирования по всяким производственным пустякам: из теплого тумана творчества – в ледяную воду действительности. Поэтому я работал в основном по ночам, а днем старался держаться от фабрики подальше. А если расширяться, занять еще несколько зданий, ввести вторую смену, то наступит время, когда о творческой работе придется забыть, даже при условии, что осуществится этот совершенно неприемлемый план – стать в один ряд с «Дженерал моторс» и «Консолидейтед». Я не един в двух лицах и не смогу, естественно, быть и изобретателем, и управляющим производством.

Поэтому я предложил не расширяться, а, наоборот, сократиться. Запатентовать «Горничную» и «Стэна-стекломоя», продать лицензии на их производство и сбыт какой-нибудь фирме, а самим только загребать денежки. Когда «Фрэнк» будет готов, мы его тоже запатентуем. Если «Мэнникс» купит лицензию на его производство и будет продавать «Фрэнка» по более высоким ценам – черт с ними! Тем временем мы изменим название на «Дэвис и Джентри. Исследовательская корпорация». В нее войдут трое: мы сами – Белл, Майлз и я – да пара наемных механиков мне в помощь, чтобы ковыряться с новыми агрегатами. Майлз и Белл останутся сидеть в конторе и подсчитывать денежки, которые к нам потекут.

Майлз медленно покачал головой:

– Нет, Дэн. Продажа патента даст нам кое-какую гарантированную прибыль. Но мы получим много больше, если будем производить товар сами.

– К черту, Майлз! Да не будем мы сами производить – вот в чем штука. Ты что, хочешь запродать наши души «Мэнниксу»? Ну сколько тебе надо? Ты же не сможешь одновременно пользоваться больше чем одной яхтой и одним бассейном, верно? Не пройдет и года, как у тебя будет и яхта, и бассейн, если тебе уж так хочется их иметь.

– Они мне не нужны.

– А что тебе нужно?

Он поднял на меня глаза:

– Дэн, ты хочешь изобретать. Мой план позволяет тебе заняться любимым делом – мы обеспечим все необходимое: оборудование, помощь, любые деньги. Что касается меня – я хочу вести большое дело. Большое. У меня призвание. – Он взглянул на Белл. – И мне вовсе не улыбается до конца жизни торчать здесь, в самом центре пустыни Мохаве, и быть управляющим при изобретателе-одиночке.

Я в изумлении уставился на него:

– Раньше, в Сандиа, ты говорил по-другому. Хочешь выйти из дела, папаша? Нам с Белл будет чертовски неприятно, если ты так поступишь… Но уж если ты надумал… Я заложу землю или еще что-нибудь и откуплю твою долю. Не хотелось бы, чтобы кто-то чувствовал себя обиженным.

Я был потрясен до глубины души. Ну что ж, если старина Майлз так настойчив, я не считал себя вправе заставлять его делать по-моему.

– Нет, из дела я не хочу выходить, – упрямо заявил Майлз. – Я хочу его расширить. Ты же слышал, о чем я говорил: у нас есть официальное предложение от корпорации. И я считаю, мы должны его принять.

Думаю, вид у меня был несколько озадаченный.

– Ты настаиваешь на своем? Ладно. Белл, пиши: я – против. Не стану торопить тебя с рассмотрением моего контрпредложения. Обсудим все в ближайшее время. Хочу, чтобы ты остался доволен, Майлз.

Но Майлз продолжал упорствовать:

– Проголосуем как положено. Поименно. Начнем, Белл.

– Хорошо, сэр. Майлз Джентри голосует пакетом акций… – она перечислила номера и серии, – и отдает свой голос…

– За.

Она сделала отметку в блокноте.

– Дэниел Б. Дэвис голосует пакетом акций… – она снова зачитала список телефонных номеров; я пропустил мимо ушей эти формальности, – и отдает свой голос…

– Против. Ну вот и все. Сожалею, Майлз.

– Белл С. Даркин, – словно не слыша, продолжала она, – голосует… – перечисление цифр, – за!

У меня отвисла челюсть; перестав ловить открытым ртом воздух, я наконец промямлил:

– Но ты не вправе так поступать, детка… Конечно, акции твои, но ведь ты прекрасно знаешь, что…

– Объявите результаты голосования, – прорычал Майлз.

– Большинство – за. Первое предложение проходит.

– Внесите в протокол.

– Слушаюсь, сэр.

Некоторое время я пребывал в полном замешательстве. Потом начал орать на нее, потом пытался образумить, потом бессильно зарычал и заявил, что то, что она сделала, просто подло. Действительно, я переписал акции на ее имя, но она-то прекрасно знала, что это всего-навсего подарок к нашей помолвке. Что я всегда голосовал этими акциями и даже в мыслях не держал терять контроль над делом! Тьфу ты, я ведь даже в апреле уплатил за них подоходный налог. И если она выкинула такое, пока мы помолвлены, чего же от нее можно ожидать, когда она станет моей женой?