Эдгар Крейс - Контрразведчик Ивана Грозного

Воины спали спокойно, потому что с тех пор, как Николай стал главой тверской Губной избы, количество преступлений в округе и городе резко пошло на убыль, а после него хорошо налаженное дело продолжил Арсений, с которым князь, а тогда еще только боярин, прибыл в Тверь по приказу Ивана Грозного для наведения порядка. Да и чего это хорошо вооруженным воинам лихого люда опасаться. Это тати да разбойники должны их бояться и обходить кружным путем.

Ночь действительно выдалась спокойной. Николай несколько раз вставал, обходил дозором периметр, проверял часовых. Все было в порядке. После очередного обхода впал в полудремоту. Есть такое пограничное со сном состояние, когда вроде бы и спишь, но в то же время отчетливо слышишь все, что происходит вокруг тебя. И вдруг где-то совсем рядом заполошно заверещала какая-то испуганная лесная пичуга. Николай тут же открыл глаза, замер и насторожился. Птицы просто так по ночам не кричат. Он осторожно повернул голову. Вроде все тихо. Бойцы спят, а часовой… Что-то его не было на месте! Тут Николаю показалось, что куст, что был в пяти шагах от него, слегка шевельнулся. Он незаметно толкнул в бок Михаила и бесшумно откатился в сторону. Дьяк за год уже успел набраться опыта и быстро смекнул, что тут что-то нечисто, и тоже тут же ушел в сторону со своего лежбища. Действительно, не показалось. Куст еще раз шевельнулся. Николай пронзительно засвистел. И тут же Михаил продублировал его свист, и ночной лагерь мгновенно ожил. Бойцы вскочили и схватились за оружие. Вовремя. Со всех сторон на них налетело множество пеших людей. Их главарь громко кричал, отдавая приказы на татарском, а возле него крутился хорошо знакомый Николаю Ахмед. Тот завидел Николая, закричал еще громче и нервно толкнул в плечо предводителя, указывая рукой на князя. Татарин в богато расшитом халате недобро сощурил глаза и что-то крикнул стоящим рядом с ним троим охранникам. Они тут же пошли на Николая, а их хозяин не торопясь последовал за ними. Ахмед же не спешил следовать за своими. Он осторожничал, помня о своем недавнем позоре перед воинами воеводы и княжескими бойцами. А в это время вокруг уже кипела нешуточная схватка. Княжеский спецназ не запаниковал. Бойцы хладнокровно и методично крошили в капусту подло напавших татар. На Николая с душераздирающим визгом и поднятыми над головами кривыми саблями налетели сразу трое охранников богатого татарина. Николай, недолго думая, уложил их всех тремя выстрелами из «ПМ». Церемониться и маскироваться в этой сваре ему было не резон. Крик, шум, истошные вопли раненых. Все смешалось в один общий гвалт. Так что на резкие хлопки выстрелов в горячке боя никто не обратил внимания, кроме предводителя татар и Ахмеда. Они стояли немного поодаль и глаз не спускали с Николая.

– Шайтан! Шайтан! – закричал кровно обиженный князем Ахмед и бросился бежать в лес.

Его нервная система не выдержала двойного удара. Первый раз он не понял, как этот человек смог без оружия в руках выбить его из седла на лошади, а теперь он плюется огнем, и сразу трое лучших бойцов его дяди упали замертво. Ахмед быстро бежал к оставленным в лесу лошадям. Татары схитрили и припрятали их далеко от стоянки бойцов князя, по другую сторону тверского тракта, в лесу, чтобы бесшумно подобраться к противнику. Для Ахмеда сейчас было главное – это убраться подальше от страшного человека.

Но дядя оказался намного храбрее своего племянника. Он не убоялся, что этот странный и страшный человек разом уложил его троих лучших бойцов, а вытащил из богато украшенных ножен саблю и задиристо крикнул:

– Бейся, как воин, а не плюйся огнем, как трусливый, подлый шакал!

Николай принял вызов. Он спрятал пистолет в кобуру, вынул из ножен шпагу и принял боевую стойку. Татарин не торопился. Он был опытным бойцом и хотел вначале посмотреть на возможности своего противника. Он лишь лениво крутанул перед собой саблей. Но в это время его узенькие глаза внимательно следили за каждым движением Николая. Бой вокруг них постепенно затихал, и князь уже видел, что татарам крупно не повезло. Они надеялись на легкую победу над спящими воинами, но жестоко ошиблись. Несколько татар теперь сидели у деревьев связанными. Остальные лежали то тут, то там убитыми. Бойцы Николая разрулили ситуацию и потихоньку обступали решивших сразиться предводителей. Они не вмешивались, потому что верили в силу, ловкость, а главное – ум и находчивость своего командира.

– Ну что, хан! Не получилось у тебя втихаря, по-подлому моих воинов убить! Все твои собратья уже полегли, а кому повезло выжить – сидят связанные!

Николай стремился побудить татарина признать свое поражение и мирно сдаться.

– Я не хан! Я мурза, неверный! – раздраженно крикнул дядя Ахмеда и тут же бросился в атаку.

Он яростно крутил саблей, словно вертолет пропеллером. Все пытался достать противника, но Николай легко уходил от его ударов. Он словно большой, но добрый кот игрался с мышкой, которая бескрайне обнаглела от своей безнаказанности.

– Хрен редьки не слаще! – усмехнулся Николай. – Мурза так мурза! Мне как-то все едино: что хан, что мурза! Оружие на нас поднимете – все биты будете!

Он сделал обманный выпад шпагой, а потом резко ушел в сторону и мощным ударом тыльной стороны ладони в переносицу сбил татарина с ног. Маленький татарин подлетел в воздух чуть ли не ногами кверху. Сабля улетела в сторону, а Николай насел на него сверху и прижал лезвие шпаги к его горлу, а затем с легкой усмешкой посмотрел ему в глаза. Татарин тяжело дышал, пытался вывернуться из-под почти двухметрового, в сто килограммов весом бойца. Мурза стал задыхаться, весь посинел, а по шее предательски потекла струйка крови, и только тогда татарин нервно закричал:

– Все, твоя взяла, князь!

Николай освободил хват и легко встал с поверженного противника. Поднял с земли дорогую саблю мурзы.

– Держи, Михаил, саблю басурманина! Дарю тебе ее за сегодняшний бой! Хорошо руководил бойцами, да и помню – обещал я тебе как-то саблю! А этого нелюдя свяжи получше! Царю его покажем, пусть подивится на подлость его!

Бойцы радостно загомонили, и вскоре мурза сидел связанным вместе с остатками своего былого войска. Правда, не обошлось и без потерь со стороны княжеского воинства. Двое бойцов, что стояли в ночном охранении, погибли от татарских стрел. Поэтому людям мурзы и удалось незаметно подкрасться поближе к княжеским бойцам. Татарин хотел опозорить Николая перед царем. Показать ему, что его воинство ничего не стоит, а заодно и отомстить за своего племянника. Самолюбие мурзы давно не давало ему покоя, ибо именно его бойцы считались лучшими разведчиками царя. Но не тут-то было. С почетом похоронив своих воинов и оставив волкам на съедение трупы врагов, Николай со своими воинами продолжил поход в Москву.