Эдгар Крейс - Контрразведчик Ивана Грозного

– Ведаю я, боярин, об этом! Николай Иванович давно уже знатно помогает мне во Пскове с пушками. Из самой Англии привез их на наши земли! А теперь видишь, как зело он подготовился сам, да и войско свое подготовил к битве! Значит, несдобровать Стефану Баторию, если надумает к нам на Псков идти! Зубы обломит польский бусурман о нашу неприступную крепость!

В лето одна тысяча пятьсот восемьдесят первого года король Польши и Великий князь Литовского княжества Стефан Баторий выступил в поход на Псков. В его распоряжении оказалась карта, которую ему доставил пан Мартынек Разумовский. Тот в красках описал королю свой побег из Москвы и то, как он во имя родного отечества рисковал жизнью из-за этой карты, как его чуть не поймали и не казнили злые московские варвары. Но тем не менее ценою жизни ему удалось доставить своему королю подробную карту псковской крепости и самого города Пскова с указанием укреплений, тайных слуховых ходов, расположения пушек и их характеристик. Польский король все же сомневался в подлинности карты, но вскоре получил подтверждение из Немецкой слободы, что пан Разумовский действительно получил карту из рук французского картографа, которому под видом местного жителя удалось побывать во Пскове. Поляк просто чудом уцелел после разгрома стрельцами московского царя Сикстинского ордена Пресвятой Девы Марии. Ему удалось уйти с ценной картой в руках, которую видели и подтвердили подлинность все братья ордена. Стефан Баторий расценил учиненный стрельцами разгром ордена лишь как желание московитов не дать ценной карте Пскова уйти в Польшу. Он еще больше проникся уважением к Разумовскому и уверовал, что в его руки попала настоящая птица счастья и теперь его дорога на Москву должна стать более легкой и предсказуемой.

План Николая и его друга Андрея Яковлевича сработал – дезинформация врагу ушла, и тот поверил в нее. Глава Посольского приказа получил сообщение от своих людей в Польше, что Баторий щедро наградил верного слугу Разумовского за добытую карту Пскова. Польский король был убежден, что в его руках находятся воистину золотые ключи от Пскова, и теперь он ни на минуту не разлучался с ней. Его оруженосцы носили карту Пскова всюду следом за своим повелителем и охраняли бесценное сокровище денно и нощно.

С благословлением папы римского Григория XIII и на заимствованные от прусского герцога и немецких курфюрстов деньги польский король нанял почти стотысячную армию. Но больше половины из этого воинства были наемники – выходцы из многих европейских стран. За деньги с Русью согласились воевать: немцы, венгры, шведы, французы, датчане, румыны и шотландцы. Но любимчиками Стефана Батория все же были венгры. Его родные земляки по происхождению, ибо в польском короле бурлила кровь трансильванца, причем с весьма дурной наследственностью. Баторий был коронованным правителем Трансильвании, родных мест всем известного князя Влада III Цепеша, он же кровавый Влад Дракула. По преданиям, ближайшая родственница польского короля Стефана Батория купалась в крови младенцев, чтобы поддерживать неувядаемой свою красоту, а его сына Габара, князя Трансильвании, сами же трансильванцы за крайнюю жестокость изгнали из родных мест и убили.

Иштван Батори, которого поляки переименовали на свой манер в Стефана Батория, до этого служил императору Священной Римской империи Фердинанду I и учился в итальянском университете, прекрасно владел латынью и с удовольствием на ней общался с себе равными. Но предал своего императора и пошел на него войной. Был пленен и, будучи три года в плену у Фердинанда, учился. Император милостиво позволял своему пленнику заниматься самообразованием. Вот такой вот сплав холодного ума и расчетливой жестокости шел на Псков во главе хорошо вооруженного европейского войска, и теперь псковичам предстояло остановить мощную европейскую военную машину и не дать ей пройти дальше на Русь.

Поляками уже были покорены Великие Луки – «оплечье» Новгорода и «предсердие» Москвы. Это была последняя преграда для Стефана Батория на пути на Новгород. Отважные защитники Великих Лук встали на пути врага и мужественно оборонялись, но стены их крепости были деревянными, и воевода Иван Васильевич Военков опасался поджога. Так оно действительно и вышло. Неприятель обстрелял город зажигательными ядрами. Стены крепости загорелись, но его мужественные защитники бились до последнего воина. Безжалостный Стефан Баторий вошел в город и приказал вырезать всех до единого жителей Великих Лук – от мала до велика.

Далее на пути в Москву у кровавого захватчика был Новгород. Но польский король прекрасно понимал, что никак нельзя оставлять за спиной Псков. Он опасался удара в спину. Надменный завоеватель готовился к продолжению похода, а пока своим лазутчикам в непокоренных землях приказал распространять листовки с призывом восстать против «кровавого тирана» Ивана. И в Средние века кровь и чернила шли рука об руку в войне против Руси. Под ударами многочисленных, облаченных в лучшие доспехи и вооруженных лучшим на то время оружием полчищ пали города: Полоцк, Заволочье, Воронач, Остров. Враг все ближе и ближе подбирался к Пскову.

Двадцать шестого августа Стефан Баторий со своим воинством форсировал реку Великую в том месте, где в нее впадает небольшая речка Череха. Здесь не знавший поражений в походе на Русь полководец решил поставить свои полки. Это была южная сторона великого города. Коронному канцлеру Польши Яну Замойскому Псков казался настоящим Парижем. Таким необъятным был великий город. Целых четырнадцать часов псковичи со стен крепости наблюдали за тем, как сто тысяч головорезов, готовых жечь и убивать все и вся на своем пути, бесконечным потоком шли к стенам их города. Первоначально Баторий обосновался подле Никольского монастыря в Любятово. Он был убежден, что Псков его надолго не задержит. Впереди Новгород, а затем – Москва. Начиналась подготовка к осаде, но польскому королю нужны были сведения об обороняющихся и их крепости. Нужно было посылать в город разведчиков. Опытный военачальник не хотел идти вслепую, напролом. Он привык действовать наверняка. Слишком высоки были ставки в начатом им походе на Русь. Он поставил на кон деньги и военную силу всей Европы, и ему нельзя было проигрывать. Для устрашения псковичей Стефан Баторий приказал провести под стенами Пскова парад своих войск, который самолично и принимал вместе со своим главнокомандующим армией, коронным канцлером Яном Замойским.

Николай и князь Иван Петрович Шуйский находились на городских стенах и собственными глазами видели огромное войско неприятеля. Захватчики маршировали на фоне догорающего за стенами крепости посада. Горожане выжгли его, лишив тем самым поляков строительного материала и жилья. К тому же теперь посад не мешал псковичам наблюдать за маневрами полков польского короля. Вся пойма реки Великой была как на ладони. Вместе с князем Иваном Петровичем Шуйским за войском неприятеля внимательно наблюдали и главный воевода Пскова Шуйский-Скопин вместе с воеводой Очин-Плещеевым. Были с ними и князья Хворостинин, Бехтяров-Ростовский и Лобанов-Ростовский. Всем им Иван Васильевич дал наказ и взял присягу перед иконой Владимирской Божьей Матери, что они не отдадут Псков Стефану Баторию. Общая клятва сближала воинов и делала их узы воистину братскими. Это было священное воинское братство, вставшее на пути тьмы и невежества просвещенной Европы, стремившейся поработить Русь и сделать из ее народа своих рабов. Потоки вражеского воинства все текли и текли, а единомышленники уже размышляли о предстоящей битве, пытались предугадать ее ход.