Мишель Рут - Колдоискатели (СИ)

Демжис сидел неподвижно, обхватив голову руками. Я первая не вынесла общего молчания:

— Не переживай так! Ну отступили, бывает. Что-нибудь придумаем…

— Тьма побери, если б я мог что-то сделать, я бы это сделал!

От вспышки гнева я сжалась и умолкла.

Молчание нарушила Крайяна. Указала пальцем вдаль:

— Гляньте!

К нам шёл человек. Один, тоненький, худой, и весь в чёрном. Плавно, не прыгая с кочки на кочку, как мы, а будто плывя по воздуху.

— Мама? — удивился Демжис.

Точно. Богиня предстала перед нами с величественно-скорбным видом, который слегка портил намокший подол длинного платья. Демжис подошёл к ней, мы сгрудились в сторонке, на расстоянии, одновременно и выказывающем почтительность, и дающем возможность слышать, о чём речь.

Но слушать не пришлось. Перво-наперво Дева отвесила сыну две смачных оплеухи — по левой щеке, затем по правой.

— За что?!

— Деточка, ты ещё имеешь наглость спрашивать. — Её тон был ледяным. — Ты, кто был рождён славным правителем, убегаешь от врага, как заяц. Во время переворота за тебя убили столько замечательных людей — и всё зря. Тебя загнали в эту топь…

— Я пытался прорваться!

— Значит, ты ещё и бездарь. Бесславный и никчемный. Я верила в тебя, а теперь… Поступай, как знаешь, но не смей звать меня! Я отправляюсь к твоей сестре. Пусть она слабей магически, но ей не всё равно, что творится вокруг. Прощай.

Демжис стоял столбом, глядя, как богиня удаляется неспешным шагом.

— Мама!

Молчание.

— Скажи только одно — они ушли или ещё здесь?

Несколько тягостных секунд, затем ветер донёс еле слышное:

— Они отступили и оцепили болото.

Тёмная фигура дошла до двух крючковатых деревьев и растаяла между ними.

Я оглянулась на понурых товарищей по несчастью. Все четверо отвели глаза. Похоже, обратиться к командиру снова выпало мне. Тихим голосом, со всем сочувствием, что имеется в моей душе.

— Как ты думаешь, она серьёзно?

— Вполне.

Теперь он попытался придать лицу невозмутимость, но бесполезно. С таким видом только топиться.

Видя, что грозы не будет, остальные подтянулись поближе. Маннен деловито осведомился:

— Где будем ночевать?

Я вздрогнула. Лежать наполовину в грязи, наполовину в воде… Да, вместо сочувствия вдруг захотелось ещё и добавить Демжису подзатыльник.

Маг вместо ответа сел на корточки и пальцами аккуратно ощупал ближайшую кочку.

— Недалеко отсюда. Идёмте.

Закат почти погас, ступать друг да другом в раскисшие следы стало совсем трудно. Через полчаса каждый из нас хоть по разу да провалился в ледяную грязь по бёдра. Ненавижу. Всех.

Внезапно в темноте сгустилось ещё более чёрное пятно. Ближе оно оказалось холмом в человеческий рост. Демжис обошёл его и поманил нас за собой в непроглядную полукруглую дыру в боку холма.

Естественно, я тут же поскользнулась и упала. Спутники невежливо протоптались по мне, застучал кремень, высекая искры, и через минуту в руках Левсея заполыхал факел, переколдованный из обломков Катремового посоха. Огонь осветил пещеру величиной с однокомнатную квартиру, с гладкими, светлыми полусферическими стенами, словно холм оказался пустым орехом. На «полу», конечно, болотная тина, но всё лучше, чем под открытым небом. Может, подсушим как-нибудь, и будет даже уютно…

Хотя нет!

Слева стену нашей пещеры пересекали глубокие трещины, уходящие вниз, под тину. Их рисунок казался странно узнаваемым.

— Демжис… А мы это где? И что это за трещины?

— А, Настя, это щели между зубами.

— Че-ем?!

— Мне казалось, ты поняла. Мы сейчас в черепе громадина, зверя огромных размеров. Когда-то их вывели наши маги, для войны. Но что-то напутали с контролем поведения, и зверюги удрали всем стадом, забрели в Зимние Топи и утонули. Этот остов — ближайший к берегу.

— О… — только и выдавила я. Ноги ослабели, не желая выводить хозяйку из горизонтального положения. Проще тут же развернуть одеяло и уснуть, где свалилась. — А они не оживут?

— Ты что, сказок наслушалась? Лучше скажи, ужинать будешь?

Катрем с Левсеем умудрились развести крошечный, жестоко чадящий костерок. Дровами послужила неведомая вонючая травка. Или этот прелый душок от чьих-то портянок? Или от всех сразу? Пфе…

— Посижу на диете. Говорят, полезно для здоровья.

— Как скажешь, — радостно откликнулся Левсей. Слишком поздно я поняла, что мою порцию никто не собирается оставлять мне на завтра.

Неизвестно почему, но Демжис устроился спать возле меня. Может, караулит. А может, подальше от Крайяны, которая как-то очень задумчиво на него поглядывала. Так или иначе, это был удобный случай задать мучивший меня вопрос. Потому что отряду теперь не хватало писка, возни и сопения… Фраз невпопад…

— Демжис, скажи…

— М?

— Как ты думаешь, что сталось с Кирли?

— Он умер на месте. На его счастье. Если бы мы повернули его спасать, нас бы всех так перестреляли.

— Ужасно…

Глубокий вздох.

— Теперь ты понимаешь, почему я так не хотел ввязываться в бой? Каждый месяц отряд кого-то теряет. Приходят новые люди… Но ненадолго.

— Ты не любишь воевать?

— Ненавижу. Чему ты удивляешься?

— Ты так легко убиваешь. — Меня до сих пор передёргивало от одного воспоминания о первой стычке с гвардейцами.

— Только в ситуации «или мы или они». Но идти в бой, в атаку, вести людей на смерть — нет.

— За это тебя мама ругала?

— За это… и другое. Спи, Настя, завтра далеко идти.

Интересно, если я спрошу его прямо в лоб? Наверное, по лбу и получу… Лучше сказать что-то другое.

— А как она может тебя упрекать за нежелание убивать, она же сама богиня земли, жизни, плодородия…

— Земля — не только жизнь, но и смерть. Принимающая детей обратно в себя. Среди шестерых богинь есть и такая — седая старуха, которая всегда исчезает, рассыпаясь в песок. Её прихода боятся больше всего…

— Демжис, может, отложишь просветительскую работу на завтра? — сонно проворчал из темноты Маннен.

— Всё, Настя, спим.

Вроде бы они спали. Я же делала всё что угодно — мёрзла, ворочалась, скулила, но заснуть в этой промозглой сырости при всём желании не смогла. Если Демжис мне не поможет — пропали мои почки, органы дыхания и вообще всё, что можно простудить. Из черепа я вылезла с первыми лучами рассвета и, прыгая от холода, долго-долго любовалась облаками. Сначала бледные, они словно раскалялись на жаровне горизонта, багровели, наливались огнём и горели всеми оттенками пламени.

Полцарства за костёр! Впрочем, нет у меня ни царства, ни даже половинки. И костра не будет. Левсей с Катремом, ответственные за нашу полевую кухню, мрачно перетряхивали отсыревшие за ночь вещи. Кремниевые камушки, которыми они высекали искры, к счастью, «работали», но вот дрова… Наколдовать их в болоте Демжис не смог. Идти искать подходящие веточки вызвались все и сразу, в итоге разбрелись по двое в разные стороны. Я, естественно, увязалась с Демжисом.