Мишель Рут - Колдоискатели (СИ)

В здании было тихо. Мои более трезвые приятели, похоже, сумели внятно отбрехаться — из ночной компании остался только незнакомый парень, который изредка всхрапывал на узкой скамеечке под стенкой. Кроме него и меня в «обезьяннике» коротали ночь помятый, испитой и вонючий мужик бомжеватого вида, от которого я тут же отодвинулась в противоположный угол, и цыганка неопределенных лет, сидевшая рядом. По другую сторону решетки, напротив нас, полудремал за столом дежурный. Я не рискнула его будить — злой и невыспавшийся он может быть очень неприятным. К тому же у меня начинала классически ныть голова, и усугублять эти страдания разговором с представителем власти при исполнении не хотелось.

Цыганка несколько раз посматривала на меня — долгими, внимательными взглядами. Наконец, пододвинувшись ближе, негромко спросила:

— Как звать тебя, красавица?

Я демонстративно отвернулась и промолчала. Не люблю иметь дело с цыганами — начнут с копейки, заболтают и вытянут всё что есть в карманах.

— Послушай меня, девочка. Порча на тебе страшная, смертельная, — не отставала цыганка. Ну вот, началось.

— У меня денег нет, — сквозь зубы процедила я. Обычно эта фраза действует хорошо, но не в этот раз.

— Я не из-за денег, послушай, я помочь тебе хочу…

— А ну тихо! — рявкнул дежурный, приподнимая голову. — Гражданка, вы опять за свое?

— Я тихо, тихо-тихо…

— Имейте в виду, я все слышу. А вы, — кивнул он мне, — уже очнулись? Тогда будем составлять протокол…

Нарочито поискав на столе бумагу, и не найдя (хотя она лежала у него под папкой, я видела), он встал и грозно сказал:

— Я иду за бумагой. Чтоб без меня тут была тишина и порядок! Или такое вам устрою…

Парень на скамеечке согласно всхрапнул, остальные покорно молчали. Я хотела сказать дежурному, что вот же бумага — но вовремя сообразила, что ему, похоже, просто надо выйти по своим делам. Пришлось оставаться с цыганкой и прочими.

— Девонька, — снова заговорила цыганка. — Ты не думай, я не для выгоды своей к тебе обращаюсь. Здесь-то какая мне выгода?

Ага, загипнотизирует и припрется потом ко мне домой, мрачно подумала я.

— А потом разойдемся мы как кони в степи и не увидимся больше никогда, — словно прочтя мои мысли, продолжала она. — А я не могу пройти мимо человеческой беды. Понимаешь?

Нет. Ничего не понимаю. И голова болит еще хуже.

— А беда над тобой страшная, смертельная, — гнула свое цыганка. — Неужели не чувствуешь, что-то не то с тобой происходит?

В воздухе повисла пауза. Я тупо пялилась в пространство, но через несколько секунд ее слова все-таки дошли до моего больного мозга. Происходит, еще как происходит.

— Может, вы даже объясните, что именно? — едко сказала я, приготовившись выслушать тонны какой-нибудь пурги про порчи, проклятия и так далее. Мои неприятности и так налицо.

— Ты сердце потеряла, девочка, — проникновенно сказала цыганка, и я вздрогнула. Да, это было подмечено несколько раз за последнее время, разными людьми. — Даже хуже — украли его у тебя.

— Кто же? — встревожено спросила я. Цыганка настолько точно попала в цель, что я и думать забыла о склонности ее племени к обманам. — Мой… бывший парень?

Вот так жертвы и выбалтывают все беды гадалкам. Валера, щуплый и бледный, всплыл перед моим внутренним взглядом. Тут бы мне полагалось расстроиться, огорчиться, слезы на глаза, боль в груди… только я ничего не почувствовала. Только безразличие.

Цыганка пристально всмотрелась мне в глаза своим загадочным взглядом.

— Нет, — сказала она, и я поверила, что она меня не обманывает. Мошенница не преминула бы воспользоваться моими словами. — Он на такое не способен. Бывает, что люди неосознанно забирают сердце друг у друга, но потом оно постепенно возвращается. А ты… Слишком много для человека. Это сделал демон.

— Демон? — удивилась я. — Их же не бывает?

— Много чего в мире есть, во что ты не веришь, — наставительно произнесла цыганка, но тут же поправилась: — Хотя, в нашем мире его действительно нет. Он приходит к нам из чужих пределов… И сеет зло.

— И зачем же ему мое сердце? — прагматично вопросила я. Происходящее напоминало уже не криминальную хронику, а бредовую фантастику.

— Боюсь, — вздохнула цыганка, — что он им питается.

— Что?! — я аж подпрыгнула.

— Да, девочка. Ему нужна сила твоего сердца… как вы говорите, энергия. Он высасывает ее, а ты с каждым днем теряешь. И когда он высосет всё до дна, ты погибнешь.

С каждым словом я всё более покрывалась холодными мурашками. Бред, конечно, но в устах цыганки он звучал так убедительно…

— И долго мне осталось?

— Зависит от силы сердца… Но слабые ему не нужны. Недели три, наверное. Вспомни, у тебя это началось недавно?

Цыганка не уточняла, что «это», но я и так поняла. Мое поведение. Мысленно прокрутила события последней недели, вспомнила, как мало переживала по любому поводу. Хотя нет, расставание с Валерой прошло весьма эмоционально… Но потом я резко успокоилась, даже в тот день смеялась над нашими паучихами на работе… А перед тем упала, когда шла на работу, и даже не заплакала… Хотя до того прорыдала полдня и полночи. Точно! До падения — эмоции, после — как отрезало, холод и безразличие.

— Я упала, — сообщила я, — и потеряла сознание. И с тех пор всё началось…

Цыганка сочувственно кивала головой.

— Но постойте, — сквозь гудение в голове я вдруг спохватилась, и прижала ладонь к груди. Там, как и положено, слышался глухой стук. Может, чуть неровный, что неудивительно, учитывая бурную ночь и волнения, но всё же орган был на месте и, как ему и полагалось, исправно гонял кровь. Я вопросительно повернулась к цыганке, та с усмешкой покачала головой.

— Нет, милая, не там слушаешь. В груди, кроме органов, живет и невидимый огонь твоей души. Индусы называют его чакра, другие народы — по-своему. И это, второе сердце, надо тебе вернуть.

— Но как это сделать? — обреченно спросила я. — Где искать этого демона…

— Демоны живут в других, как вы говорите, измерениях. Но наш народ иногда призывает их — для гадания или ритуалов…

Цыганка пошарила по своей пестрой одежде и вытащила из незаметного карманчика медальон — металлический, размером с ладонь, истертый и потемневший от времени, с высеченными на нем непонятными значками.

— Сейчас я тебе расскажу… — она ещё что-то говорила, но я перестала слушать и зачарованно протянула руки к украшению. В ушах шумело, в глазах двоилось и летали мелкие искорки. Что-то в нем было невероятно притягательное, и, не думая, как ребенок, увидев яркую игрушку, хватает ее, я схватила медальон. Вокруг вспыхнуло сияние, ослепив, крутануло, будто ураганным ветром, скамейка вырвалась у меня из-под попы и, пролетев немного, я с размаху ударилась обо что-то твердое. Открыв глаза (оказалось, я их в ужасе зажмурила), я увидела себя лежащей на земле. Даже на травке. Вокруг возвышались деревья. Как, куда мог подеваться обезьянник и все, кто в нём были? Пропасть всего за несколько секунд? Или это со мной что-то не так? Скорей последнее. Я ошарашено помотала головой, но видение не проходило. «Вот же чертова цыганка, загипнотизировала, наверное. Или вколола что-нибудь незаметно». Вспомнив о медальоне, я подняла руку — тяжелый, металлический, он вдруг хрупнул в ладони и начал рассыпаться. Я потрясенно и вместе с тем отстраненно наблюдала, как он быстро превращается в пыль. Что ж, в галлюцинациях и не такое бывает. Я сначала села на землю, а затем, подумав, растянулась на траве. Голова болела даже в этом бреду, и разумнее всего было бы переждать наваждение.