Михаил Маришин - Звоночек 4

На ремонтную базу ЛБТКУКС, по иронии судьбы, единственную укомплектованную всем необходимым и обеспеченную личным составом часть ЛенВО моего профиля, у меня вообще были широкие планы. Особенно после того, как я побывал на окружных артскладах. Там скопилось множество, больше двух тысяч, лафетов артсистем нулевых и десятых годов. Их качающиеся части были демонтированы ради более рациональной загрузки вагонов и отправлены в Москву для установки в САУ. А вот всё прочее осталось. Это были колёса, большей частью стальные, на гусматиках, оси, которые могли послужить для тракторных телег, но самое главное — щиты. Да, пусть броня у них всего шесть или семь с половиной миллиметров, но она есть! Поговорив с комдивом Вороновым, начартом округа, который был назначен на эту должность год назад после «советничества» в Испании, я получил право распоряжаться всем старьём по своему усмотрению. Да, кому-то это было хламом, а вот мне — несметными богатствами. Забрав до обеда эвакуационную роту недоукомплектованного рембата ленинградского корпуса, я до обеда в среду приехал с ней на артсклады, где, не гнушаясь и сам поработать руками, приказал демонтировать щиты с лафетов трёхдюймовок. Они состояли из четырёх частей относительно небольшой площади, поэтому не тяжёлых. К тому же, были плоскими. К вечеру их было у меня уже достаточное количество, которое трактор ЧТЗ на телеге и отволок на рембазу курсов. В четверг я с самого утра поехал туда. Приказав сварить бронеящик, использовав в качестве поперечных стенок отрезки узкого щитка, прикрывавшего ранее ноги расчёта, я обстрелял его из пулемёта бронебойными пулями тут же, на стрельбище курсов. Результат меня вполне удовлетворил. С тридцати метров, а ближе я побоялся подходить из-за возможных рикошетов, двухслойная преграда, с промежутком между бронелистами в 15 сантиметров, насквозь не пробивалась. Однако, брони на поперечины было жаль, поэтому в будущем я приказал собирать такие элементы на длинных болтах, свинчивая бронеплиты через деревянные бруски сечением пять на пять сантиметров. Полученные «кирпичики» пошли на защиту кабины и мотора всё того же ЧТЗ, ради которого пришлось «раздеть» 24 пушечных лафета. То есть, по моим подсчётам, запасов брони мне могло хватить примерно на сотню таких бульдозеров и тягачей, взять которых можно, разве что, из противотанкового ружья. Много это или мало? Трактор ЧТЗ буксирует груз общей массой до 40 тонн. За вычетом веса самих телег, двадцать пять тонн полезного груза. Примерно столько весит запас продуктов для одной нашей дивизии в сутки. При наличии двух трактористов на машину, наличные 17 дивизий мы сможем снабжать продуктами, невзирая на шалящих в тылах снайперов, на удалении до 250 километров от баз, да ещё и на эвакуационные роты и сапёрам техника останется. Но главное не в этом. Главное в том, что на Кировском заводе стоят три и вот-вот будет готов четвёртый карьерный 250-тонный бульдозер. Да ещё в Карелии на рудниках работают шесть таких машин. Мой ЧТЗ — всего лишь затравка с прицелом на гораздо более крупную и очень ценную «дичь».

Пока я в четверг ковырялся с железками, в округ, свалились сразу пять проверок. Первая, во главе с армейским комиссаром 1-го ранга Мехлисом, начальником Главного Политуправления РККА, явилась на предмет морально-политического состояния частей ЛенВО. Вторая, под руководством первого заместителя НГШ РККА Триандафиллова, принялась трясти штаб округа. Третью комиссию, состоящую из старших командиров ГВИУ РККА, её начальник, корпусной инженер Карбышев сразу же увёл в КАУР с намерением обследовать и всю остальную советско-финнскую границу вплоть до Ледовитого океана. Четвёртая комиссия прилетела со Смушкевичем, только недавно назначенным на должность главкома ВВС КА, проверять летунов. Пятая проверка пришла по линии Главного управления снабжения РККА, возглавлял её Хрулёв, с которым мне ещё не приходилось встречаться. Разумеется, мои замы сразу же меня проинформировали, но я принял решение не суетиться и заниматься текущей работой по установленному мной плану, да и сам тоже никуда не поехал, оставшись на «Бронетанковых курсах». Понадоблюсь — сами найдут. Из под земли достанут, уверен! В этот же вечер ко мне «на квартиру» буквально на пять минут Кожанов, радостно сообщив, что его вызвали в Москву докладывать план десанта в Хельсинки. Чтобы не терять времени даром, он решил ехать ночным поездом, чтобы к утру быть в столице.

— Знаешь, какая мысль мне пришла? — сделал я вступление к своему напутствию. — Десантную операцию надо назвать «Операция Ла-Манш»! — тут же дал я ответ на немой вопрос командующего Балтфлотом. — Товарищи, особенно в ЦК, сильно переживают за политическую сторону дела, не хотят, чтоб нас в буржуазной прессе полоскали за то, что мы, якобы, трупами всех закидываем. Потому и не хотят против финнов достаточно войск давать. А ты представь всё это, как учения с реальным противником. Мол, всего лишь тренировка, через которую как раз и надо пропустить как можно больше войск, потому как развлечение дорогое. И подскажи там, чтобы удар через Карперешеек назвали «Мажино», а действия в Карелии — «Арденны». И не стеснялись об этом в газетах писать. Пусть те, что финнов помощью обнадёживает, обгадятся со страху. Да и самим финнам с самого начала будет, о чём задуматься. Может, и воевать не придётся.

— А ты, Семён Петрович, шутник! Англичан и французов провоцировать? А как на это посмотрят в ЦК? И, кстати, почему «Арденны»?

— Дело, конечно, рискованное для тебя. Но я сам с такими инициативами лезть не могу. Это дело заведомо провальное. Слишком многие будут против только из-за того, что это я Антанту подразнить решил. С другой стороны, какую ещё политическую основу подвести под твой план, который корпуса морской пехоты целиком требует? Так что — сам думай, воспользоваться моим советом или нет. А «Арденны», якобы непроходимые для танков, потому, что через них линию Мажино немцы могут обойти, как мы финские УРы, и вырваться на оперативный простор. Обратим внимание вояк на западе на этот факт. Посмотрим, что выйдет.

— Это если они там, на западе, друг с дружкой будут воевать всерьёз, а не на нас скопом набросятся, — скептически отреагировал на мои выкладки Кожанов.

— Поживём — увидим! — развёл я руками и мы стали прощаться.

В пятницу, с самого утра, едва заглянув в свой отдел штаба, я получил вызов от председателя исполкома Ленсовета Жданова. Андрей Александрович до 36-года, до принятия новой конституции с разделением функций партийных и хозяйственных органов, заведовал в ЦК Планово-финансово-торговым отделом, а после перешёл на самостоятельную работу, возглавив хозяйство Ленобласти. Какую ещё кандидатуру могли выдвинуть на замену Кирову в Ленинграде, одном из крупнейших наших торговых портов? Надо сказать, что с профессиональной точки зрения, товарищ Жданов оказался достойным наследником своего предшественника, сохраняя курс на экономическую самодостаточность Северо-Запада, включавшего, кроме Ленинградской, Мурманскую, Архангельскую, Вологодскую области и Карельскую АССР. Ходить вокруг да около он не стал, спросив в лоб, какую помощь он должен оказать ИТС ЛенВО, чтобы в максимально сжатые сроки привести технику в боеспособное состояние. Я тоже не стал юлить и выкатил ему заранее подготовленный мной список. Андрей Александрович стал его внимательно читать, держа сшитые скрепками полтора десятка листов обеими руками, изредка пытаясь укусить кончики усов в уголке рта.