Марик Лернер - Колонист

Последние обычно в море не ходили, зато могли крутить немалыми состояниями. Чтобы страховать любое судно или груз и выплачивать уговоренную сумму, надо было иметь солидный капитал. Ведь за результат отвечают своим имуществом. Аферы случались, как без этого, но в Англии и колониях риск распределялся между членами синдиката, и быть пойманным за руку на мошенничестве для такого рода людей означало крах репутации и всей жизни. Кто бы с ним в дальнейшем стал общаться и доверять?

— Слушаю, — деловито заявил Игнациус, не сразу оторвавшись от заполнения какой-то книги цифрами, когда уселся напротив, дождавшись ухода предыдущего посетителя.

Нужный месье оказался вовсе не старым хрычом, а крепким мужчиной не старше сорока, с аккуратной бородкой и сросшимися на переносице мохнатыми бровями. На злодея и труса не похож, скорее напоминает полагающихся на свои силы переселенцев. Может работать, а сумеет при необходимости и убить. Уж больно глаза нехорошие. Насмотрелся на таких типов. Запугать вряд ли удастся.

— Я — майор Ричард Эймс.

— Из Мичигана? — почти сразу переспросил он, бросив быстрый взгляд на моих сопровождающих, усевшихся за столик рядом. — Как же, довелось читать в газетах.

В известности есть определенная польза. Не надо лишний раз объяснять, кто ты, и хвастать подвигами. Любопытно, не усомнился в словах. А я ведь специально не стал надевать мундир. И мои парни в обычной одежде. Интересно, можно определить по внешнему виду, откуда приехал?

— Месье! — неожиданно вставая, прокричал он. — У нас в гостях сам Ричард Эймс — Железная Рука.

Я невольно поморщился. В отличие от навешанного милиционерами прозвища Лорд и прежнего Шустрый Койот, это придумали сильно умные журналисты. И оно не нравилось гораздо больше остальных.

— Рому ему и его людям за мой счет!

Народ сдержанно загудел, поглядывая в нашу сторону.

— И что столь известному человеку нужно в нашей таверне? — садясь и дождавшись заказа, поинтересовался Игнациус.

— Хочу поделиться необычной историей, — отхлебнув на удивление приличный напиток и выдержав паузу, сообщил я доверительно. — Среди моих ополченцев находился достаточно странный тип. Такой, знаете ли, черный, по имени Адам, но очень толковый на воде и в драке. А уж как владел тесаком в свалке, — развел я руками, — настоящий боец. Жаль, не бессмертный, как черные и краснокожие боги войны, на которых очень походил видом и поведением.

Лицо моего собеседника по-прежнему оставалось максимально доброжелательным и невозмутимым, но в глазах нечто мелькнуло.

— Адам мне передал один любопытный документ, подписанный в присутствии свидетелей, — извлек я и толкнул бумагу по столу к месье Марицу.

Тот подтянул к себе расписку и внимательно изучил содержимое. Уверен, суть схватил моментально, однако перечитал каждое слово и хорошо обдумал. Почти семь лет назад на хранение ему доверены некие средства на приобретение продовольствия и другие нужды при ремонте и подготовке к плаванию корабля капитаном Робертсом. В результате остались на счету тысяча сорок один луидор и одиннадцать ливров. А также под пять процентов годовых личные деньги Адама. На момент последнего плавания они составляли четыре тысячи фунтов стерлингов семнадцать крон и три шиллинга. Все это богатство, включая годовую накрутку и проценты на проценты, Адам, как имеющий право снять, передавал в мое пользование.

— Очень-очень интересная бумага, — кивая, согласился Мариц. — Жаль, что несколько сомнительная. Понимаете, майор, рекомый Адам мог написать нечто подобное разве под давлением. Отказаться добровольно от такой суммы… — Он пожал плечами.

— Вы хотите сказать, что я его пытал, заставляя это писать? — засмеялся я невольно. — Обвиняете во лжи? — повышая голос, поднялся.

Через пару секунд возле столика стояли Бернар с Клодом, положив руки на ножи, и оба вышибалы, готовые к столкновению.

— Конечно же нет, — глядя в глаза, нагло соврал он. — Просто проверить историю невозможно, а почерка Адама никто не знает.

— А откуда я узнал об этом вообще, включая точную сумму?

— Увы, — скорбно сказал Игнациус, — вряд ли хоть какой суд примет во внимание подобное заявление. Человек исчез бесследно, и совершенно посторонний хочет получить немалый капитал. О, я не сомневаюсь в ваших словах, однако проверка фактов займет некое время.

— Завещание нынче в Новом Амстердаме не считают обязательным к исполнению?

— Да и происхождение средств несколько сомнительно. Капитана Робертса повесили, знаете ли, за пиратство. А Адам куда-то пропал. Может, это и не он был вовсе в Мичигане, а некто чернокожий, случайно услышавший сомнительную байку?

— Вы действительно хотите скандала и суда?

— Вот если бы Адам лично потребовал… — широко улыбнулся он.

— Ему бы вы отдали без промедления.

— Абсолютно так!

— Вы сказали при свидетелях, — оскалился я не менее роскошно во всю пасть. Поднял руку и показал заранее договоренный жест.

— Браво, майор, — почти прошипел Игнациус при виде направляющегося из дальнего угла с очередной белозубой улыбкой Адама. — И ведь ни слова лжи не сказали, ни разу прямо не объявив о его смерти.

— Лучший способ скрыть побуждения — говорить чистую правду.

— Забавное высказывание.

Люди частенько верят в возможное или логичное, не пытаясь вслушаться в сказанное, и сами себя убеждают в правильности догадки. Это мне мать неоднократно втолковывала. Не первый раз убеждаюсь — истина. Они слышат исключительно то, что хотят. Надо только прямо поймать на крючок и вовремя подсечь.

— Сколько вы с этого представления получите?

— О, — отмахнулся я, — все бесплатно, по знакомству. Мы действительно воевали вместе.

— А зря. Раз уж беретесь за что-то, нужно получать справедливое вознаграждение. Свобода — миф. Сколько у тебя есть, настолько ты свободен.

— Все, — сказал я, уже обращаясь к охранникам, — идите выпейте. Драки не будет.

— Неужели вот так просто заплатишь? — спросил Адам, усаживаясь за стол.

— Скажем честно, представление понравилось. Не часто меня удивляют в последнее время. Будем полностью откровенны, приди один — вряд ли бы и разговаривать стал. Молодец, вырос над обычным громилой. Поумнел. Раньше так себя не повел бы. Но все равно никаких реальных подтверждений передачи денег и твое слово против моего, а ты бывший пират и раб. Кстати, и сейчас?

— Вольный, — недовольно заявил Адам, — могу и бумагу о выплате налога за освобождение показать.

— Зачем? Верю. Меха небось у индейцев награбил на выкуп. Освобождать чужие карманы от ценностей — знакомая работа. — Игнациус посмеялся в одиночку.

— Он хотя бы за них рисковал, — вмешался я, — собственной головой.