Марик Лернер - Колонист

Ничего подобного в тщательно проштудированных трудах Жомини и «Трактате о военном искусстве» Хамфри Блэнда, англичанина по происхождению, обнаружить не удалось. И десятки с тройчатками, а также сознательное смешивание в одном подразделении людей с самыми разными доходами — чисто мое изобретение. По причине чистой рациональности и удобству. Гораздо проще обеспечить снабжение при четком количестве людей во взводе и роте. А не хватает — перевести до положенного штата из третьего батальона, чем держать в голове постоянно списки.

— И умоляю, не продолжайте с обычного вопроса.

— Насчет формы? — не удивился дез Эссар. — Да уж приходилось слышать ответ из самых разных уст.

Не получив достаточно заказанного материала (в принципе заявки полностью не выполнялись по любому пункту, и при этом с меня не забывали требовать), я нарядил полк в индейские охотничьи рубахи и леггинсы. Громогласно заявлял про неподобающий наряд и вынужденную необходимость. Фактически кроме экономии в подобной одежде гораздо удобнее нести службу и совершать долгие и утомительные переходы с полной выкладкой, чем в мундирах. Впрочем, одна одежда еще не делает человека великим воином. Даже лучшие из белых людей не сравнятся с индейцами в лесах, в их привычной обстановке.

В дороге мы молчали, и, лишь расположившись со всеми удобствами, я позволил себе после выставления на стол легкой закуски и вина доставшимся заодно со зданием слугой с дурацким именем Вулкан (плантаторы считают нормальным давать имена из мифологии своим рабам, отчего пришлось и на эту тему нечто прочитать) изобразить глубокое внимание.

— A votre sante, [45] За ваше здоровье (фр.). — сказал я, поднимая бокал, наполненный рубиновой жидкостью.

— Неплохо, — отпив, одобрил начальник.

Еще бы. Специально для высоких гостей держу несколько маленьких бочонков. Разные сорта вина из Франции. Мне и пиво местное сойдет, в Англии оно в большем почете у простых людей, но положено держать марку и изображать перед гостями знатока импортного пойла. Местное не очень хорошее, и его мало.

— У повешенных нашлись родственники, — сказал наконец суперинтендант, — крайне недовольные случившимся. Жалобы о ваших всевозможных нарушениях законов и правил пошли уже не только губернатору, но и в Париж. Завтра появятся и в газетах.

Понятно, некоторые вещи остановить не в его силах, однако решил предупредить заранее. Бывает, люди приходят в бешенство, прочитав о себе несправедливые или клеветнические слова. Подготавливает заранее, чтобы вел себя сдержанно. Самое отвратное в моем положении — необходимость заставлять повиноваться и получать одновременно приказы от полковника де Клерона, губернатора Генри Уильяма, а также неведомых господ из метрополии, вообще в здешних делах не разбирающихся и притом убежденных в собственной значимости. Да и командующий на пару с графом тоже не сильно блещут умом.

— Джон Марсье и его двое подельников, — произнес я скучным тоном, — были казнены на основе принятого Законодательным собранием одна тысяча семьсот шестьдесят восьмого года, во время прежней войны с криками, закона о смертной казни за мятеж, дезертирство и неповиновение. Повторный побег, призывы других к оставлению воинской части, кража оружия. Однажды уже были выпороты за такое же действие, но милосердие не оказало воздействия. Не мог же я спустить подлый поступок и дожидаться третьего повторения?

А вешать отдал указание сознательно. Расстрелять проще, но пусть видят болтающиеся тела. Намного нагляднее. И проблема не в двух вздернутых собутыльниках Джона, а в нем самом. Мальчик из зажиточной семьи с немалыми связями. За разное отребье никто бы и слова не возразил. Все согласно правилам. Но эти думают, для них законы не писаны. Еще как. Насильно сюда его не тащили, и я сделал наглядный пример из глупца.

— Еще девять дезертиров получили свою порцию кнута у позорного столба. Не усвоят урок — последуют за этими. Я предупреждал не раз и больше утруждаться не собираюсь. Дисциплина превыше всего.

— А отбирать лошадей у фермеров под угрозой штыков, выдавая расписки на ассамблею, нормально?

— Пока она не перечислит достаточно средств, никто не отдаст своих животных. А мне определенно обещали коней. Можно подумать, такое происходит в первый раз. Армия всегда брала необходимое и даже бумажки не оставляла.

— Недолго дождаться и пули в спину.

Он нечто знает или случайно в цель угодил? Не стану рассказывать.

— Не уступлю ни на дюйм, где затрагиваются интересы службы королю, — подчеркнуто воскликнул я, — и где мои действия оправдываются полученными указаниями. Так и передайте всем. А пуля… Ну пусть попробуют. Не обещаю адвокатов.

— На требование вернуть кабальную служанку Софию Геншен есть столь же содержательный ответ? — еле заметно улыбнувшись, спросил суперинтендант.

— Безусловно. Проверил добровольность ее переезда, распорядился, чтобы похититель возместил ее владельцу стоимость недополученных услуг. Месье дез Эссар, — проговорил с досадой, — у меня здесь почти полторы тысячи здоровых мужчин от шестнадцати до тридцати пяти лет, считая с пушкарями, кавалеристами и — да-да — индейцами. И все они с определенными потребностями. Если не позволять некоторые вещи, завтра начнут бегать в ближайший населенный пункт и ловить уже не служанок с сервентками. Возьмутся за замужних дам. Причем не спрашивая их желания. Потому наличие возле лагеря всех этих прачек, маркитанток и шлюх с торговцами совершенно нормально. Пока по сигналу барабана все на месте и отсутствуют жалобы на насилие любого рода, имеют право даже солдаты в их свободное время отдохнуть не с газетой в руках. А офицеру идти в общую очередь к проституткам зазорно. Потому не собираюсь читать нотации лейтенантам про нарушение морали.

В данном конкретном случае речь шла не об абстрактном человеке, а о командире эскадрона майоре Франсуа Рюффене. Почему-то среди мулатов имена Людовик, Франсуа или Альфонс были очень распространены. Услышал подобное — будь уверен, мама у него черная, папа белый. Но меня данное обстоятельство меньше всего волновало. Даже состоятельные семьи не застрахованы от болезней и смертей. Три старших белых брата, как и их мать, скончались от тифа, пока он служил в армии. Рюффену досталось немалое наследство, и он очень богатый человек. А что гораздо полезнее, воевал в драгунском полку в последней войне в чине лейтенанта. Исполнял, так сказать, долг подданного, а заодно подальше от законной жены папаши.

Поскольку я имел крайне смутные знания об использовании кавалерии в сражении, по большей части почерпнутые из книг, и ни разу не командовал, с удовольствием выбил для него звание более высокое и поручил руководить здешними аристократами. Он умудрялся заставить их подчиняться без дуэлей и мордобития. У меня бы не вышло. Точно кого-нибудь убил бы на очередное замечание со вздернутым носом. Но он сам из богатеньких, имел подход. Именно из таких и набирался данный род войск. Так что меньше всего мне требовалось с ним ссориться из-за какой-то девки. Франсуа был красив по-мужски, про похождения его рассказывали анекдоты, якобы способен уговорить и королеву. Ко всему уже имел парочку внебрачных детей. Ну будет еще один. Не мои проблемы.