Сергей Мельник - Сборник Попаданец

— И ничего я не старый. — Гербельт попытался втянуть живот, помогая при этом себе руками. — Я просто любознательный от природы.

— Кастлер! — через какое-то время крикнул он своего доверенного, что наверняка стоял все это время за дверью в ожидании. — Шли письмо Альве Шернье, пригласи командора в гости!

Дождавшись, когда стихнут удаляющиеся шаги помощника, он подошел к окну, задумчиво сложив руки за спиной и покачиваясь на носках своих раздутых сапог.

— Ртом, — произнес он через какое-то время. — Наверняка они отщипывают листочки ртом… В противном случае я родился не в том месте, не в той стране и занимался всю свою жизнь полной ерундой.

— Что ты топотишь? — Милана Хенгельман, тяжело охнув, схватилась за поясницу.

— Я не топочу, это ты топотишь. — Рядышком «поохивала» ее сморщенная копия, сестра Априя.

— Нет, ты определенно топотишь. — Милана прищурившись оглядела пройденный ими густой подлесок и с сожалением оглядела подол юбки, увешанный сухим репейником.

— Определенно не топочу. — Хмыкнула Априя. — А вот ты зудишь.

— Я не зудю, это ты зудишь. — Первая старушка вновь нехотя полезла напролом через кусты.

Две бабульки, подтрунивая друг над дружкой, уже полдня выписывали круги по пригороду, наматывая километры пути меж особняков, редких холмов и впадин, с завидным упрямством выискивая тающий и практически неощутимый след.

— Вот сучка. — Априя сплюнула в сторону, хвостиком пристраиваясь за сестрой.

— Сама такая! — не поворачиваясь, бросила Мила.

— Я, может, и такая… была… лет семьдесят назад, но твоя барбосинка редкостная засранка, — рассмеялась Априя. — Сама-то, мать, поди, в городе не скучала? Ну-ка сознавайся, где тут у тебя еще дедки гожие хоть на что-нибудь припрятаны?

— Да на что они гожие? — Милана с сомнением оглядела живописную полянку, на которую они выбрались, с трудом перевалившись через старое поваленное дерево.

— Вот ты мне и скажи. — Априя, тяжело дыша, встала рядышком с сестрицей.

— Беда у мужиков в том, что они хотят всегда, да вот могут по факту изредка. — Старушка, порывшись в своей переметной сумке, извлекла на свет небольшой металлический цилиндр, увитый таинственными письменами, состоящий из наборных подвижных колец. — А наша женская доля быть готовыми всегда, да вот хотеть изредка.

— Ага-ага, — покивала Априя, извлекая из своей сумки целый ворох связанных тесемкой костей. — Помню я, как ты изредка в Милтенкраусе. От тебя тогда даже моряки убегали.

— Ну, так уж и убегали… — Милана ловко меняла градации на своем цилиндре, периодически поглядывая на костяной набор сестры. — Им просто в рейс нужно было уходить.

— Ага, посреди ночи, в безветренную погоду, гребли так, что пену на море взбивали. — Априя задумчиво оглядела полянку. — Чуешь?

— Да, — кивнула сестра. — Здесь она была, здесь, только вот не пойму, почему истаивает след?

— Пойдем, глянем. — Пожала плечами Мила, пряча обратно свой прибор.

Две бабульки, придерживая друг дружку, по колено в траве пересекли поляну, вновь входя в густой кустарник, за которым совершенно неожиданно прятался каменный завал вперемешку с уже слежавшейся землей.

— Ого, какая дырка! — Покачала Априя головой, остановившись перед уходящим под землю тоннелем.

— Это у тебя там дырка. — Пакостливо хихикнула Мила, склонившись у находки. — А это лаз!

— Это у тебя как раз лаз, — не осталась в долгу сестра. — А это вход.

— Тьфу. — Милана Хенгельман сплюнула в темный зев прохода. — Сладенько-то как гнильцой тянет.

— Тряхнем стариной? — молодцевато подбоченившись, спросила Априя, вскинув бровь.

— А у тебя еще есть чем потрясти? — Милана с сомнением оглядела сестру.

— Уведу, — предупредительно и с вызовом ответила та, открывая свои кошели и сумку, чтобы извлечь из них целую кучу всевозможных ингредиентов.

— Кого? — Милана также принялась извлекать свои запасы.

— Деда твоего. — Априя зазубренным ножом прямо по дерну принялась выводить многолучевую звезду. — Найду и уведу, сознавайся сразу, это пекарь с четвертой улицы?

— Да какой он пекарь? — Рассмеялась Мила, порошками заполняя за сестрой надрезы земли. — Он уже лет двадцать как тестомес, только и может, что мять.

— Неужто портняжий из лавки Перрея? — Хмыкнула Априя, венчая лучи наборами вязаных трав и черепками мелких животных.

— Не-е. — Милана принялась наполнять звезду скрепляющими стежками своих заклинаний. — Его ниточка уже никогда не войдет в ушко иголочки.

— Так ты приголубь его, подтяни ему здоровицето. — Априя включилась в плетение сестры, наполняя его своей силой.

— Я, если у него потяну, у него оторвется. — Милана благодарно кивнула сестре, принимая ее силу в свою вычурную магическую формулу. — Он даже в лучшие свои годы больше двух раз не мог. Слабенький он, к рассвету скопытится, это как пить дать.

— Ну, тогда я знаю. — Хмыкнула Априя. — Старый Шерп, кузнец как-никак в прошлом.

— Так. — Милана поджала губы, завершая свою магическую конструкцию. — Кузнеца мне не тронь!

— Жалко, что ли? — Априя собирала остатки своих ингредиентов.

— Устроишь ему свое любимое «йе-х-у-у — ты-гы-дык», наездница, что я с ним потом делать буду? — Мила также принялась подбирать остатки своих заготовок. — Всю задницу исхлестаешь, да покусаешь и исцарапаешь всего.

— Родненькая моя. — Априя залилась сухим каркающим смехом. — Да мне уже кусаться нечем!

— Ну, ты на себя не наговаривай. — Милана принялась стряхивать с сестры налипшую траву. — Ты у меня еще красотка хоть куда.

— Не, — покачала та отрицательно головой, поправляя у своей сестры съехавший платочек. — Хоть куда лучше не рисковать, могу и оконфузиться, лучше все по-стариковски, как положено.

Они какое-то время молча приводили себя в порядок, с прищуром поглядывая в темный проход подземелья.

— Долго что-то. — Вздохнула Мила, поглядев на теплое земное светило, что уже порядочно завалилось за полдень.

— Пирожок будешь? — Априя извлекла небольшую тряпицу, развернув ее и протянув сестре дутые зажарыши, богатые тестом. — Утром пекла, этот с яичком и лучком, а эти с сыром и курочкой.

— Хороши. — Мила принялась потихонечку обжевывать угощение. — Надо было нам с тобой в кухарки по молодости податься.

— Пф. — Априя также выбрала себе угощение, остатки пряча обратно. — У них жопы толстые, не то что у нас, сама глянь, какие мы ладненькие.

— Были лет семьдесят назад, — рассмеялась Милана.

Какой-то приглушенный полурык, полузахлебывающийся сип прервал их разговор.

— Ишь как булькает, болезный, — произнесла Априя, с любопытством глядя, как из-под земли на свет выползает жуткий опухший мертвец, страшно тараща свои бессмысленные остекленевшие глаза. — Глядикась, пообглодали-то как капитально его.