Сергей Мельник - Сборник Попаданец

Что я делал? Ничего, чего бы уже ни применял. Наработка по бомбам с кое-какими выкладками уже есть, так что основа была, осталось лишь произвести расчет, как мне под давлением закачать в снаряды энный объем отравляющего газа.

Прямой конфронтации с противником мне не надо, а вот удаленный, можно даже сказать, диверсионный ход войны это и есть то, на чем я строил весь расчет. Мины, ловушки, все это необходимо разместить, замаскировав на пути следования неприятеля. Ну да, было гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним — ходить, прогнозы одно, а вот как оно там по факту сложится в будущем, это уже только время покажет.

Альфред Лин шел неспешно, однако же среди прочих равных стариков-защитников именно он немного выбивался вперед, отчего складывалось впечатление, что старый ворчун возглавлял четверку магов, ковыляющих по поросшему разнотравьем заброшенному полю, к виднеющейся чуть впереди, на кромке лесной чащи, заброшенной хижине.

Неблизкий путь им пришлось совершить от Касприва, однако же и промедления не возникло, так как информация была пугающей, а после ментального скана и раскинутых совместными усилиями градационно-опознавательных заклинаний поиска подтвердились опасения по стягиванию некротических эманаций к определенной точке на охраняемой ими территории, других вариантов уже не было.

Многим, да что там говорить, большинству казалось, что защитники, состоящие сплошь и рядом из стариков магической академии, это скорее ссылка и списание человека за немощью лет. Однако же столь глупое мышление свойственно лишь горячей молодости, тогда как человек мыслящий способен понять то, какой грандиозный опыт был за плечами этих пенсионеров, этих мастодонтов, хлебнувших на своем веку в достатке разносолов от матушки судьбы.

Впрочем, насмешкой бога может быть и то, что для применения скопленного за годы жизни опыта необходим тоже определенный опыт, и он, конечно, хорош, весьма полезным багажом тянется за человеком, если, конечно, за него не переплатили больше, чем он того заслуживает.

Альфред Лин не считал себя опытнее своих коллег по части высокого магического искусства, тот же «седобородец» Руперт Нонстог, защитник Гердскольдов, имел в активе куда как больше трудов в прикладной магии за его именем, но вот чего Лину было не занимать, так это жизненной изворотливости и способности кожей и кое-чем еще чуять беду.

А то, что быть беде, Альфред не сомневался ни секунды, с тех пор как из столицы пришла директива встретить и оказать содействие безвременно почившему и до скрежета зубов известного ему барона Рингмарского.

Лин слегка замедлил шаг, в какой-то момент полностью остановившись, так как опередил уже порядочно своих коллег, с тоской и печалью взирая на подол вымоченной росой мантии, что, напитав влагу трав, липла теперь при ходьбе к ногам.

Сплетя малую воздушную руну Ар в композитном соединении с узлом контроля огненных стихий, старик с удовольствием ощутил поток приятного горячего воздуха, что начал обдувать его ноги, пока остальные маги неспешно нагоняли его.

Старого защитника не пугала война, старого защитника не пугала кровавая кутерьма среди мечущегося в кровавой лихорадке народа, что вдруг решил в одну минуту свергнуть устои и принципы государственности, поправ ногами многовековую династию финорских королей. Все это уже под тем или иным соусом старый маг видел, это как бы подавалось к обеденному столу за долгие годы его жизни. Да, было и так, было и вот так, иногда даже бывало и иначе, только вот суть от этого не менялась.

Предательство, обида, ложь, щепотка денег и власти, для остроты момента можно добавить любви, веры в правое дело, все это кипит и бурлит в котле человеческих судеб, иногда переваливаясь через край кроваво-красной пеной, когда температура накала возрастает, но вот как в той поговорке про ложку дегтя, есть кое-что на этом свете, чего допускать нельзя, есть один ингредиент, от которого, Лин считал, будет несладко никому из поваров, приложивших руку к этой каше.

Черная магия.

Произнеся мысленно два этих слова, старик скривился, словно проглотил разом половину лимона. Видал он пару раз применение, а также последствия применения некротики среди людей. Чего уж греха таить, пару раз и сам прикладывался по нужде к деструктивным потокам энергии, только вот что он четко знал, так это то, что если в дело вступят мастера темного искусства, то мир ужаснется масштабности катастрофы, которую допустил, а вся та кровь, что послужила наваром для людских страстей, будет жиденьким бульончиком по сравнению с гущей могильной гнили, что захлестнет всех без разбора, сметая на своем пути и правых и виноватых.

— Ну что, Альфи? — проскрипел вороном Нонстог, первым равняясь со стариком.

— Здесь. — Лин извлек из кармана мантии вязанку мигающих амулетов, поводив над ними рукой, чтобы привести в порядок следящие плетения, выровняв их поля соприкосновений. — Сейчас дождемся Гаспара с Йормунгом, дальше идем по-боевому.

Нонстог и Лин были обычными жителями средней полосы короны, оба и в молодые годы не отличались высоким ростом, то вот последние два защитника были, что называется, противоположностями во плоти.

Йормунг Рьёнги внушал фигурой уважение даже по прошествии лет. Защитник Кемгербальдов выглядел не как убеленный сединами чародей, а скорее как просоленный и высушенный ветрами старый морской волк, которым он и являлся. Рьёнги был валлонгером, это северная народность с Диких островов, формально их причисляли к пиктам, что «голозадыми» бегали по бескрайним лесам, но по факту валлонгеры были чужды всем и каждому, что периодически и доказывали разбойничьими набегами на своих кораблях, огнем и мечом проходясь как по селениям пиктов-приморов, так и по северным баронствам Финора.

Свой путь мага этот северянин начал, когда его соплеменники осадили один из портов Кемгербальдов, где еще четырнадцатилетним гребцом тогда еще юный здоровяк разбойник был пленен далеким прапрапредком нынешнего барона Олафа Кемгербальда.

Ну а Гаспар Халим Юсур был вообще родом с таких глубин халифатов, что даже немногие из тех же обитателей халифатов могли похвастаться знанием того султаната, под флагом которого был рожден маленький и черный как смоль старичок, что теперь являлся по странной прихоти судьбы защитником баронства Пиксквар.

— Ну и хрена встали? — Зло сплюнул на землю Рьёнги, перебрасывая с одного плеча на другое здоровенную секиру с привязанным к рукояти за каким-то лешим отрезанным медвежьим ухом. — Я за годы жизни, сто раз оплывал на своем драккаре весь этот мир по кругу солнца и обратно, но за проклятые двести и пятьдесят лет еще ни разу и половины того пути, что сегодня прошлепали своими ногами, не прошел.