Руслан Бирюшев - Поднимается буря

– Это все без того похоже на провокацию, – передернула плечами Анастасия. – Смотри, как быстро и единовременно возникли слухи. Такие дела обычно готовятся долго, особенно если их готовят дилетанты. Информация начинает утекать с первых дней, кто-нибудь распускает язык еще на стадии задумки. Место утечки удается определить со временем – кабачок, где кто-то впервые проболтался, общежитие студентов, где впервые начали болтать… Потому все обычно и проваливается. А тут смотри – уже зажигательную смесь покупают. И слухи пошли разом со всех концов Берлина. И – ни одного имени, заметь. Ни кто покупает, ни у кого… Нет, Коля, это кто-то поработал за хорошую плату. Дядя Готфрид тоже так думает. А я теперь немного знаю эту самую русскую «военную диаспору». Мы с тобой знаем. Можешь себе представить скорых на расправу патриотов-террористов с зажигательными бомбами среди них? Даже из числа молодежи?

– Мм… Нет, – мотнул головой Дронов. – Никак.

– Вот именно, – вздохнула девушка. – Они все слишком… бюргеры. Не знаю, как по-русски сказать.

– Я понял. Но что нам делать? Опять ждать?

– Нет, Коля. – Сыщица тронула дужку очков двумя пальцами и очень нехорошо ухмыльнулась. Даже по своим меркам. – Есть у меня кое-какие мысли… Когда слухами вместо полиции занялись в Штази, там быстро установили первых распространителей. Мелкий криминалитет в основном, некоторые даже на полицию подрабатывают осведомителями. Утром мы с тобой навестим столичное управление криминальных расследований и запросим содействия…

Так они и оказались в невзрачном экипаже, курсирующем по самым грязным улочкам столицы Рейха. Вместе с берлинскими сыщиками они искали вполне конкретного человека.

– Вижу его, – сказал кучер, наклоняясь к слуховому окошку. – Готовьтесь винтить.

Сыщики почти синхронно надели круглые шляпы-котелки, переглянулись, кивнули друг другу. Экипаж резко вильнул вбок и въехал на тротуар, подпрыгнув на бордюре. Как только он остановился, Настя распахнула дверцу. Полицейские ураганом вылетели наружу, схватили под локти оторопевшего мужчину в потертой одежде и рабочей кепке, закинули его внутрь кареты, влезли следом. Анастасия закрыла за ними дверь, и экипаж сорвался с места. Все это заняло, по ощущениям Николая, секунды три – настолько сноровисто действовали сыщики.

Агенты в штатском вернулись на диванчик, усадив свою «добычу» посредине, стиснув бедолагу с боков и крепко держа его за руки. Сидящая напротив Настя подалась вперед и без замаха врезала пленнику кулаком по почкам.

– Ох… – согнулся тот. Выдавил жалобно: – З… за что?

– За вранье, – пояснила девушка, откидываясь на спинку и складывая руки на груди.

– Аванс, – добавил один из полицейских. – А мы тебе еще в отделении добавим до полной суммы. Если упираться станешь.

– Да что я… – запнулся пленник. – Это же три недели назад было! Чего сейчас-то хватать?

– Что там три недели назад было, ты нам расскажешь отдельно, – хмыкнул сыщик в штатском, обменявшись взглядами с коллегой. – А теперь отвечай на вопросы фройляйн. И вежливо. Будешь хамить – получишь двойное жалованье прямо щас. Пиво пить не сможешь – не во что будет.

– Ч… чего угодно прекрасной госпоже? – пролепетал пленник, втягивая голову в плечи. Сарказма в его словах заметно не было – похоже, с перепугу несчастный малость перегнул с вежливостью.

– Ты у нас – Фриц Медный Грош, по бумагам Бергер, сын Отто и Марии Бергеров, верно? – неожиданно вполне дружелюбно поинтересовалась Анастасия, глядя на мужчину с легкой, приятной улыбкой.

– Да. П… польщен. Прямо… столько знаете обо мне… – все еще испуганно таращился пленник на сыщицу. Он к тому же был меньше ее ростом и хлипче сложен, несмотря на довольно изящную фигурку девушки.

– Занимаешься мелкими поручениями для воровских шишек, но не кражами, как правило, так?

– Так.

– Давай без обиняков, Фриц. – Анастасия сжала и разжала кулак. Бергер при этом сглотнул и покосился сначала на одного полицейского, потом на другого. – Кто тебе велел пускать слухи о русских в городских тавернах? И не надо – «какие слухи?», «о каких русских?», ладно. У нас времени мало, еще тебя везти в участок, там обрабатывать. Сразу скажи, всем лучше будет.

– Да я… как-то… – Фриц пару раз моргнул, явно колеблясь. Ему было страшно, очень страшно, но боялся он не только сыщиков – это видел даже Николай.

– Не расколешься в полиции – повезем тебя в Штази, – спокойно продолжала Анастасия, и ее улыбка сделалась чуть-чуть шире, мгновенно превратившись в оскал. – Там будешь молчать – я тебя отдам вот ему, – указала девушка большим пальцем на сидящего рядом Николая. – Он тебя заберет в Россию. А знаешь, что делают с такими, как ты, в России?

– Да с какими – такими? – Пленник аж подскочил, но агенты в штатском усадили его обратно на диванчик.

– Ты в политику лезешь, Фриц, – подыграл напарнице Дронов. Он и без того владел немецким не идеально, сейчас же намеренно заговорил с еще бо́льшим акцентом, чем обычно. – Очень серьезное дело. Зря.

– Вот, – кивнула Настя. – Мой друг еще и говорит по-немецки плохо, может не понять, когда ты сознаешься, и не остановиться вовремя. Но ты не бойся, я буду рядом, все переведу. Ты не молчи, главное.

– Да… хватит! – не выдержал наконец напора бедняга. – Я все скажу! Это Гуго Ансбах мне велел!

– Что именно? – наклонилась к нему Анастасия. – Что он велел тебе рассказывать в тавернах?

– Что русские обозлились… что их правительство замяло убийство посла. Что русские думают, будто немцы сами его устроили, вот и не расследуют. Что молодые русские из местных военных хотят сами наказать немецкие власти, показать силу. И… еще наказать немцев за вывод ГСВГ. Но это мне приказали позже рассказывать, когда все случится!

– Что – все? И когда?

– Не знаю! – Фриц замотал подбородком, чуть не плача. – Гуго сказал – сам пойму.

– А Гуго в курсе?

– Не знаю. – Пленник внезапно сник, буквально обвис в руках сыщиков. Почти прошептал: – Наверное.

– Ну что ж, Фриц… Спасибо, ты нам очень помог. – Анастасия села ровно, кивнула полицейским. – Переводите его во вторую карету, отправляйте в участок.

– В участок?! – задохнулся бедняга от испуга.

– Не бойся, нам от тебя ничего уже не нужно, – отмахнулась девушка. – Просто посидишь там денек. Еще и покормят за счет казны.

Экипаж притормозил в темной подворотне, один из агентов в штатском покинул его, выведя Фрица. Анастасия спросила второго:

– Знаете, где этот Гуго сейчас? И кто он есть такой?

– Да, фройляйн. – Полицейский снял котелок и уложил на колени. – Ансбах – это прозвище, он оттуда родом. Фамилия его – Блюменштайн. Воровской барон средней руки. Шпаны много в подручных имеет. Часть на постоянной службе, часть – на сдельной. Вроде этого Грошика.