Сергей Хорошавин - Опричник (СИ)

Кроме всего прочего Михайло Дмитриевич переслал и письмо от государя, с указом о выделении погорельцам землицы, правда, не на тех условиях, что в моей грамотке: обельный срок Иван Васильевич им все же урезал до десяти лет. Выбор места был оставлен на мое усмотрение, выразившись в гибкой формулировке "...где для заводского дела будет пригоже", так что над этим предстояло еще подумать. За что особо спасибо: основную головную боль царь таки с меня снял -- теперь я мог по своему усмотрению "сажать на землю" всех кто "...из иных краев по скудости аль недороду пришед и челом бьет".

...

В Выксу я вернулся в четверг, пятого мая, на двадцать седьмой день после первого контакта с больными. К этому времени, плотники возвели для меня в стороне от основных строений, небольшую избу с пристройкой для кузни, и перенесли туда часть инструмента, куда мы с Сенькой и переселились. Наши контакты с остальными я сократил до минимума еще на месяц, так, что распространение заразы удалось предотвратить. Заодно собрал оставшиеся револьверные винтовки, исключая установку деревянных деталей, потому как для дезинфекции приходилось их выдерживать несколько часов в остывающей печи, при температуре в полторы сотни градусов.

Параллельно я работал над пороховой мельницей и отдельными узлами агрегата для проката чугунной картечи. Формирующие барабаны шлифовать уже заканчивали, так что была надежда, что как минимум по полсотни зарядов к каждому единорогу мы сделать успеем. А возможно и больше, пусть и не очень скоростной агрегат выходит, все-таки мощность привода от водяного колеса маловата, но дюжину картечных пуль в минуту производить должен. А это не много не мало -- шесть зарядов, по сто двадцать пуль в каждом, всего за час, или более тысячи за неделю.

Агрегат для дальней картечи вышел еще менее шустрым, но ее много и не нужно, уж слишком расточительно такой стрелять. Потому как вместо ста двадцати картечин, там всего тридцать шесть, да и количество попаданий, на расстоянии трех сотен саженей, не впечатляет. В щит высотой в сажень и в пять длинной попадает едва шестая часть. А вот на двухстах -- треть, но там и ближняя картечь еще достаточно убойна. Сможем освоить жестяные поддоны, тогда можно рассчитывать на большее, а пока в качестве полумеры будут кожаные с пропиткой маслом с серой и последующим прогревом для полимеризации. Жесткость у них пониже, но и то хлеб, потому как, в отличие от первых, деревянных, хоть часть пуль на дальних расстояниях в цель попадает [47] .

Первую расшиву к этому времени уже начали собирать в рабочем варианте, в тихом затоне на Оке, недалеко от устья Железницы. В качестве прикрытия от возможного нападения лихих людишек или казанских мятежников, вместе с материалами и оборудованием я отправил дюжину татар и восемь орудий с полностью укомплектованными расчетами. Перестраховка, конечно, но лишней она не будет, тем более что орудия так и так потом на суда ставить. Для чаек, которые уже были закончены, оставалось только купить парусины, благо деньги, вырученные при продаже товара в Нижнем Новгороде, это позволяли.

По поводу пушек для чаек я все больше склонялся к тому, что от трехфунтового единорога толку будет мало, картечное действие у него откровенно слабовато, а вес не намного меньше чем у пятифунтового. В итоге, взвесив остатки пушечной бронзы, и тщательно посчитав, сколько ее потребуется на отливку единорогов обоих видов, я принял решение ограничиться двумя пятифунтовыми -- по одному на каждую чайку, с тем, чтобы довести количество десятифунтовых единорогов на расшивах до двух полных дюжин. Вес легких единорогов вышел порядка трех с половиной пудов и, несмотря на чуть более слабое картечное действие, выявленное при испытаниях, они вполне себя оправдывали за счет вдвое меньшей отдачи.

Вдобавок к ним для каждой чайки из чугуна отлили по восемь коротких дробовых стволов, да по две дюжины для расшив и столько же для крепости. Специально делать картечные пули для них не стали, остановившись на уже освоенной ближней картечи весом в двенадцать золотников, скомпоновав ее по дюжине штук в берестяном картузе. Калибр пришлось увеличить с изначально планируемых трех четвертей вершка, до вершка с четвертью, а заряд пороха усилить до восьми золотников нашего пороха или двадцати четырех местного. Особой дальностью эти недомерки похвастать не могли, едва обеспечивая поражение противника на дальности полета стрелы, но для отражения внезапного налета конницы, при швартовке у берега, или нападения на воде, с лодок, они вполне годились. Что же касается будущей крепости, то тут они особой роли не играли, на ее вооружение пойдут чугунные единороги. Остальная часть чугуна от плавок последней недели пошла на более мирные цели: несколько дюжин станин разных размеров, для будущих станков, которые потребуются нам через год-полтора. Этого времени как раз хватит для естественного старения отливок.

...

В пятницу, десятого июня, перед самым отправлением на Самарскую Луку, я выкроил время, чтобы проконтролировать высадку картофеля в открытый грунт. Первые ростки появились уже во второй половине марта, и за это время основная масса рассады вымахала вершков на семь-восемь, а некоторые экземпляры и более. Возни с ней было не меряно: сначала приходилось проветривать раз в день посаженные семена, открывая крышки плошек, а когда они проклюнулись и немного подросли, пересаживать в небольшие берестяные туеса, а за полмесяца до посадки выносить всю эту ораву из теплицы на закаливание. Предвидя эти хлопоты, я с самого начала выделил часть народа для работ в тепличном хозяйстве, причем прикомандировал к ним временно несколько человек посошных. Пусть учатся, через пару лет будут рядом с укрепленными городками на Южном направлении картошку сажать.

Основную массу высадили часто, с расстоянием между растениями в пять вершков, а самые крупные стебли рассады приберегли для наиболее плодородной и хорошо удобренной земли, посадив их, на расстоянии аршина друг от друга. Если с погодой повезет, то немного картофеля на еду и в этом году получим. Остальную мелочь посадим на следующий год. Причем всю выкапывать не будем, там, где земля лучше, оставим каждый третий куст, да укроем от мороза как следует, а в следующем году получим ранний урожай. Этот способ я у соседа по даче подглядел. Правда он сажал нормальный семенной картофель в положенные сроки, а часть оставлял, чтобы в апреле-мае полакомится свеженьким.

Остальную часть огорода засадили капустой, огурцами и разной зеленью, а отдельную делянку, весьма приличных размеров, отвели под посадку девясила, выбрав самые крупные корневища. Растущего в лесу, в виде дикоросов, нам очень скоро будет не хватать, а так можно быть уверенным, что в ближайшие три года проблема сахаром в какой-то мере решиться. Быстрого результата тут ждать не стоит, но других вариантов просто нет: сахарный тростник у нас не вырастет, а сахарная свекла на данный момент таковой может называться лишь условно, потому как в ней сейчас чуть больше одного процента сахара, поэтому и придется использовать, то, что под рукой.