Сергей Быков - История (СИ, полностью)

Башня! Башня — это неожиданно. Это плохо! Но и интересно. Просто так Маленьких Людей оттуда не выковырнуть. Хорошо если я прав и в башне нет такой же дырки обложенной камнем, как и тут, среди странных яранг. А если есть? Хм! Если есть, то тогда, он, Хитрый Ящер, что-нибудь придумает. У него много времени. Он, зная какие силы собрались на битву против Маленьких Людей совсем не верил, что те смогут не то, что победить, даже разбежаться с поля боя, кому повезет остаться целым… Да, времени полно. Хитрый Ящер сказал, что будет следить за башней. Ха! Зачем? Наоборот, если Маленькие Люди вылезут из нее ночью и постараются убежать, это будет замечательно. Женщины и дети в лесу, что может быть лучше. Совсем легкая добыча. Охотники Хитрого Ящера настигнут их быстро… А когда настигнут… Молодой да старый — это не защита. А маленькую дрянь он убьет сам! Да, сам!

— Бр-р — по телу Хитрого Ящера прокатилась волна холодного озноба. Прокатилась и не спешила уходить. — Да что ж сегодня так холодно — он наклонился к костру, чтобы поправить прогоравшие ветки и упал плашмя в огонь, взметнув телом мириады веселых искорок, взвившихся в высь…

Как из мрака ночи выметнулись темные силуэты, после его падения в костер, и беззвучно кинулись на спящих, Хитрый Ящер уже не увидел…

Падаван, завернувшись в теплое одеяло из лисьих шкур, дремал на самом верху сторожевой башни. Словно дикий зверь, пребывая в полудремном состоянии, он чутко отслеживал все, что творилось вокруг него хоть на небольшом, но контролируемом расстоянии. Его шевелящиеся уши, не как у собаки конечно, но и более подвижные чем у Маленьких Людей, ловили и отсеивали весь ночной шум, вычленяя из него то, что могло нести угрозу.

Шаркающие шаги старого учителя, это его — кгм, и тяжелые вздохи, которые он издавал время от времени, не только не мешали, но и вселяли спокойствие. Значит, пока, все нормально. Значит дед Хатак бдит, и можно и дальше придаться ленивой полудреме. Скоро ему менять своего учителя, скоро…

Истошные крики, вдруг раздавшиеся в ночи со стороны неандертальцев, могли поднять не только чуткого охотника каменного века, но и куда более слепоглухого человека века двадцатого. В момент слетев вниз, он подскочил к жадно прислушивающемуся Хатаку. Вопли боли и ярости, крики, собачий визг и рык, все слилось в одну, но вполне узнаваемую картину…

— Это Зверь со своими! — Хатак стукнул кулаком об камень — Не удержался, пришел! Ах молодец, ах красавец! Но зря, зря, побьют ведь…

— Что? Что случилось — в проеме двери показались встревоженные лица Белой Волчицы и Соле.

— Ничего, сидите внутри, сидите не вылазте.

— Что за шум?

— Зверь со своей стаей рвет Старых — пояснил Падаван.

— Но, как? Зачем? — посыпались растерянные вопросы.

— Как, как! Птфу! — плюнул от больших чувств Хатак — Не вынесла, душа бойца, что по его земле враг топчется!

— Надо…

— Сиди — Хатак довольно грубо втолкнул Белую Волчицу обратно в дверь — Мы ничем не поможем! Нечего вам тут торчать, не дай стихии, кто половчей, под шумок, камнем кинет… — Хатак повернул голову в сторону затихающей драки — Будем надеяться, что все обошлось. Зверь умный…

Довольно быстро шум сменил тональность — собаки ушли. Некоторое время неандертальцы орали, а потом, Хатак и Падаван увидели, как в ночи, в сторону камышовых зарослей быстро стали перемещаться огненные точки.

— Знать в камыши ушли — прокомментировал Хатак — видно сильно разозлили тупоголовых. Это ж надо, нападение проспать! Думаю, поджигать побежали в отместку.

— Если они подожгут камыши, огонь пойдет во все стороны и гореть будет до небес. Зверь со своими все равно уйдет, а вот катамаран от пристани никуда не денется! — Взволнованно воскликнул Падаван.

— Ах ты ж мать твою так! — Хатак аж подпрыгнул — Бл…ь! Красавец, наш Красавец!!! — дед рванул на самый верх башни.

Неандертальцы подожгли сухой, под два метра ростом, камыш сразу в нескольких местах. Пламя неспешно, но неумолимо начало набирать силу, и вот уже хорошо было видно, как огненный вал все быстрее и быстрее захватывал все новое пространство, довольно скоро превратившись в целое море огня. На ночном небе отразилось гигантское зарево окрасившее его в красно-багровый цвет. Очень скоро пламя добралось до места, где была пристань и пришвартованные к ней лодки и корабль.

Хатак бесновался, потрясал кулаками, кричал и посылал проклятия на голову Старых Людей. К этому моменту, практически все старшие женщины вылезли на верх и широко раскрытыми глазами смотрели на огненный апокалипсис.

— Уважаемая — Падаван обратился к Великой Видящей — прошу тебя, помоги Хатаку. Он сильно страдает. Кабы чего не вышло. Надо напоить его чем-нибудь успокаивающим.

Светлый Ручей обеспокоенно посмотрела на верх, где Хатак уже охрип от ругани, и согласно кивнув, быстро заторопилась.

— Теплый Камушек, быстро вниз, раствор три, и, пожалуй, семнадцать! — або бросала резкие отрывистые команды — Соле, Волчица со мной — и решительно полезла на верх к Хатаку.

— Наш Красавец горит? — к боку Падавана, как всегда, прижалась Найденка. По ее щекам тихо ползли прозрачные слезы. Впрочем, как и у многих.

— Да!

— Ты видишь это?

— Нет! Я знаю!

— Я снова плачу — повинилась девчонка — уже который раз. Я стала плаксой.

— Нет — парень нежно отер личико Амазонки — Ты плачешь не больше остальных. Даже не больше меня.

— Но я не вижу у тебя слез — робко возразила Найдена.

— Это потому, что их высушил огонь! — парень, не отрывая взгляда от бушующего пламени, коснулся груди — Здесь, я сейчас горю вместе с нашим Красавцем…

С самого раннего утра у неандертальцев началось бурное движение. Они начали разламывать, все, что было деревянного. Прикрываясь сдернутыми дверями и крышками от столов, они стали подтаскивать кучки ломаного дерева ближе к башне стараясь не подставляется под стрелы.

— Дома ломают и мебель, суки! Хотят навалить под стены и поджечь — Хатак хмуро наблюдал за суетой. Выглядел старый охотник плохо. Лицо приобрело нездоровый землистый оттенок, под глазами набрякли темные мешки, плечи поникли, голос скрипел сильнее обычного. Тяжело дались ему последние сутки.

— Учитель, тебе надо бы отдохнуть — мягко заметил Падаван.

— Как говорит мой друг, Петр — Хатак поднял на парня покрасневшие глаза и криво улыбнулся — отдохнем на том свете. Что с этим будем делать?

— Наш вождь сказал, что зажарить нас как утку в глине в нашей башне не получится. По крайней мере, далеко не сразу. Даже если обложить нас со всех сторон. Скорее задохнемся. Я все время пытаюсь посчитать сколько Старых всего осталось, и насчитал всего с десяток. Не больше. И, кстати, Хитрого Ящера не видно.