Александр Забусов - Естественный отбор (СИ)

Небольшая, на два десятка дворов деревенька, среди царства светлого южного леса, выросла перед глазами как-то неожиданно. Только что, кроме леса и небыло ничего, глазом моргнул, люди живут. Живут ли? Натянул повод, прислушался к внутренним ощущениям. Что-то не так! Похоже на засаду. Тишина! Осмотрелся по сторонам, и все это в доли секунд.

— Стой!, — рявкнул так, что и хозяин вотчины без обиняков послушался. — Тишину слышите? Даже птицы не пищат.

— Не только птицы. Собаки не брешут, скотина глас свой не подает, и люд на улицу нос не кажет. — Задумчиво промолвил Вторуша. — Не к добру сё, боярич.

— Куда смерды подевались?, — прорвало и Милада.

Нда! Атмосфера кладбищенская. Лихой спинным мозгом ощутил недобрый взгляд, брошенный в спину не понять и кем. Все это напоминает организацию точечной засады, обычно устраиваемой небольшим подразделением против малочисленной и компактно движущейся группы противника на малом участке. Если все так, то нужно рассредоточиться, не дать врагу возможность положить всех скопом. Предложил Миладу:

— Боярин, ты со своими людьми обходи деревню по левую руку, я справа пойду. В избах пусть посмотрят, может разыщут кого.

— Добро!

— Смеян, Лис, заводных коней при нас оставьте, мечи на голо, щиты на руку, марш в галоп на правую окраину. Богдан, Вторуша, за моей спиной держитесь, нам торопиться не с руки. Смотреть в оба. — Вжал каблуки в бока своей лошади, дернул поводья. — Н-но-о, родная.

Как ни странно в деревню вошли без приключений. Бойцы спешившись пошли по домам и хозяйственным постройкам. Тишина напрягала, нарушали ее лишь сами приезжие.

Лихой с мечом в руке направился к крайней избенке, стоявшей на отшибе от остальных и имевшей вид неухоженного строения. Тропинка к ней натоптана, хотя бурьян не косился, наверное никогда. Рядом ни бани, ни сарая. Хозяин, верно только охотой и промышлял, скотину не держал. Дверь поддалась легко и с противным скрипом открылась. Вошел в большую, но единственную комнату избы. Под потолком развешаны пучки трав, вместо печки — жаровня. Едой здесь не заморачивались. Запустением обстановку не назовешь, но внешний вид гнетет.

От маленького окна, с лавки послышался стон. Андрей пружиной развернулся на звук.

— О-хо-хо! Сподобили боги привести к порогу человека. — Просипел кто-то.

Лиходеев сторожась проскользнул поближе. Седой дед прикрывшись тряпьем лежал на кровати. Теперь ясно, почему все так запущено. Старость. Только, что это соседи помощь оказать не хотели?

— Ты как тут, дед?

— Воды подай, отрок.

— Что-то не вижу я ее у тебя в избе, сейчас принесу.

Дедок словно испугавшись остаться один, приподнялся на локтях. Откуда силы взялись?

— Да, ты лежи-лежи.

— С-сто-ой. Подойди ближе.

Отдышался. Егор чувствовал, как острый взгляд из-под кустистых бровей наблюдает за ним. Глаза выцветшие, пронизывающие, а лицо с клочковатой бородой доброе-доброе. Что за несоответствие. Лихой сунул меч в ножны, сложил руки на груди в замок. Ну-ну, что ж тебе надобно от меня, а, дед?

Старик протянул ладонь с длинными неостриженными ногтями перед собой. Добрая улыбка озарила морщинистое лицо.

— Помру я скоро. На тебе на добрую память!

Рука Егора потянулась навстречу, но сразу отдернулась назад. Вспомнился совет славянского божества, не брать не своего.

— Отдай тому, у кого взял, — ответил хитрому старцу.

Тот застонал, заскрипел зубами, сам посинел, глаза аж кровью налились.

— Умный, да? Умный?

— Ну не дурак.

— Я скоро кончусь. Пусть в мучениях, пусть душа моя не попадет в светлый Ирий, но я буду знать, кончаясь, что и вас всех не минет горькая чаша Мары. Сдохните все здесь, никто не спасется, уж Верлиока постарается.

— Ладно, я понял, дальше можешь не грозить. Лучше скажи, куда людей всех дел?

— Ночью увидишь!

— Значит, всех порешил!

— Не я, Верлиока.

— Боярич!, — послышался с улицы голос Вторуши.

— Прощай колдун. Жил как шакал-одиночка и помрешь одиноким шакалом.

Вышел за порог, услыхав за спиной вытье лишенной души сволочи в человечьем обличье. Вторуша обрадовался, увидев его живым, бросился к старшему над отрядом.

— Пуста деревенька, ушли смерды.

— Не ушли. Все они мертвы. Зови всех сюда.

— Ага, понял.

Вскоре, ведя лошадей в поводу, к Лихому ожидавшему у самой кромки леса, потянулся народ. Милад с Богданом подъехали на лошадях, по всей видимости успев найти общий язык.

— Что-то нашел, Лихой?, — спросил Богдан.

— Нашел.

Все навострили уши. Егор в раздумье похлопал плетью себя же по бедру, явно чего-то не понимая.

— Значит так, в этой избе сейчас помирает колдун. Все жители деревни мертвы, я не знаю как их порешили, но самое деятельное участие в сих деяниях принимал тот, кто сейчас в мучениях пытается покинуть этот свет. Боярин Милад, мы на твоей земле, смерды погибли твои, тебе и решение принимать по поводу урода занимающегося волшбой. Мыслю из Лесной нам нужно уходить и чем быстрее, тем лучше.

Услыхав про колдуна, видавшие виды воины потянулись руками к оберегам, лица и без того серьезные, запасмурнели. Кивок Милада и к его стремени подбежали двое его воев.

— Опрышко, Дрон, запаливайте избу!

— Ага! Боярин, — бледный Дрон, ранее слыхавший про колдунов только в быличках, спросил, прежде чем выполнять приказ, — колдун-то живой! Может, хай Опрышко зайдет, да зарежет его сперва?

— Нет! Живым жгите!

Старая изба занялась огнем. Сухое дерево сначала с неохотой зажглось, потом набрав обороты, со всех сторон закрылось языками пламени и едкого дыма. Люди отошли подальше, отвели за собой лошадей, стояли и смотрели на факел пожарища, потянувшегося от земли к небу. Послышался вой. Из отворившейся вдруг двери, стали выскакивать мелкие существа, по виду похожие на людей. Не обращая внимания на воев, забегали у разгоравшегося пожара по кругу, казалось пытались вытащить из огня что-то нужное им, голося и причитая по-своему.

— Хухлики!, — не отрываясь от зрелища, воскликнул стоявший рядом с Егором Вторуша.

— Кто?

— Ну, шиликуны, по вашему, так их куряне кличут.

Нечисть друг за другом кинулась в лес и растворилась в кустарнике.

— Пора!

Лихой оглянулся на Милада.

— Пора нам расстаться, боярин. Нам дорога в Чернигов лежит, ну а тебе домой возвращаться.

— Да.

— Прощай. Здесь все и без нас догорит.

— Счастливо!

— Ростов! По коням!

Держа заводных лошадей в поводу, ростовчане цепочкой потянулись к околице деревни, оставляя стоять местных перед горящей избой. А, чем еще они могли помочь? У каждого своя варна.

Вот и выезд из Лесной, вот и дорога, ныряющая в лес. Если поторопиться, то к ночи отъедут от проклятого места, верст на десять, повезет, так и на все пятнадцать, а там найти полянку, развести костерок, сварить кулеш, поесть и заночевать. Лошадь Лиходеева, первым следовавшего по намеченному маршруту, словно врезалась мордой в стену. Ее откинуло назад, заставив седока уцепиться в седло.