Михаил Ланцов - Лжедмитрий. Новая заря

На другой чаше располагалось фактически полное вырезание всей старшей ветви Шуйских и разгрома ряда других боярских домов. Да с конфискацией. Его имущество, правда, не трогали. Но это дела не меняло. Братьев-то всех извели. Кроме того, Дмитрий провел какие-то совершенно безумные реформы. Да такие, что у Василия волосы дыбом встали. Такой кошмар ему в ужасном сне привидеться не мог…

И вот Москва.

Она сильно изменилась.

По улицам постоянно двигаются патрули городской полиции, следящие за порядком. Город стал сильно чище. Мусор и помои оперативно вывозился. Ямы и лужи присыпались да подравнивались. Конечно, далеко не Мадрид. Но улучшения стали заметны невооруженным взглядом.

Кремль тоже заметно преобразился. В частности, царские палаты, превратившиеся в подобие крепости. Удобные бойницы для стрелков перекрывали весь периметр и подступы к палатам. Ну, по крайней мере, так показалось Василию.

И это было вполне осмысленно.

Государственный переворот в 1605 году против Бориса Годунова и в 1606 году против него самого, заставлял Дмитрия держаться в тонусе. Почему они происходили? Деньги и власть. Все как обычно…

Что такое Смута?

Большие, но крайне неудачные военные реформы, начатые Иваном III и завершенные Иваном IV, привели к критическому разорению, фактически банкротству державы в ходе затяжной Ливонской войны. Попытка выйти из тяжелого финансового кризиса после войны, без устранения его причин, привели к усугублению проблем. И, как следствие, породили системный кризис политической власти. Как это не банально звучит, но проблемы с деньгами всегда влекут за собой нарушения функционирования общественных и государственных институтов. А тут уже полвека держава стояла на зыбкой почве разорившегося и впавшего в совершенное ничтожество крестьянства. Да и до того, полвека не процветала. Казне дай, помещику дай, священнику дай. Всем дай. А что крестьянину останется? Ему ведь семью с детьми кормить. А ведь именно на крестьянах и стоит держава. В эпоху до промышленной революции – они ее становой хребет. Да и потом – пусть не так сильно, но тоже очень важны.

На самом деле Дмитрию были не интересны проблемы других людей. Однако, волею судьбы, он оказался монархом. И ему банально хотелось выжить. А значит, требовалось как-то разрешить сложившуюся ситуацию. Причем быстро.

В сущности, у него было только два пути.

Самый простой вариант предполагал сделать так же, как в свое время поступили Романовы. То есть, начать всемерно поддерживать имущественные права поместного дворянства на землю и людей. Что позволило бы опереться на них, дабы силой оружия удерживать в повиновении всех остальных. Вариант? Вариант. Причем вполне рабочий.

Одна беда. Этот подход не только не позволял выбраться из экономического кризиса, устранив первоисточник Смуты, но и усугублял его, порождая Крестьянские войны и постоянные бунты бедноты. Собственно, именно это и наблюдалось на Руси весь XVII, XVIII и XIX века. Конечно, какое ему дело бед простых людей? Он-то монарх. Сыт, пьян и нос в табаке. Можно было отмахнуться и не париться. Но Дмитрию все это было не по душе. Чистоплюй-с. Не говоря уже о банальном здравом смысле. Крепостное право, как и рабство для Императора было каким-то абсурдом. Бредом. Глупой попыткой самоутвердиться за счет унижения других людей. Потому как экономические резоны от подневольного труда были ничтожны.

Иными словами – этот путь был не для него.

Дмитрий решил устранить саму причину Смуты – чудовищную нищету широких масс, порождающую кризис власти. Для чего собирался опереться на крестьянство и нарождающуюся буржуазию в лице ремесленников да купцов. Для этого, правда, пришлось начать выкорчевывать институт помещиков, бояр и прочие атавизмы, не отвечающие общей идее. То есть, рубить на корню крепостное право и устранять внутренние таможни.

Зачем?

Чтобы выбить экономическую базу из-под ног у помещиков и бояр. Ослабить их. Поставить в раскорячку. И, когда они будут готовы, конвертировать в более подходящие категории подданных… или уничтожить физически. Из-за отмены крепостного права в лоб уже в 1607 году начались чудеса и удивительные вещи. Крестьяне, конечно, не покинули землю помещика, но стали в массе своей шантажировать их и резко сократили подати, демонстративно отправив разведчиков на поиски мест для переезда. Благо, что пустующих земель хватало. И эти угрозы не было иллюзией. Остаться на безлюдном наделе-феоде для поместных стало вполне реальной перспективой в самом ближайшем будущем. Сейчас же – просто резко уменьшились доходы. Ликвидация же внутренних таможен ударила еще сильнее, но по мошне уже родовитых дворян и бояр, что кормились с них. Ведь у тех беда была комплексной – и крестьяне стали шантажом заниматься, и купцы к козе в трещину слали. Не жизнь – сказка.

Получилась очень непростая ситуация.

Больше пятнадцати тысяч поместных дворян и полсотни бояр были оставлены практически без внятного содержания. По крайней мере, в самой ближайшей перспективе. Нет, конечно, формальности были соблюдены. Землю Дмитрий конфисковал только у открытых предателей. Но что им делать с землей без людей, ежели те разбегутся? Насильно их туда загонять нельзя. А добром? Да и не умеют они добром и не могут. Слишком мало людей, и слишком большие сборы требовались помещикам для доброго несения своей службы. Про таможенные поборы внутри страны и речи больше не шло – Император приравнял их к разбою.

Кто умнее и гибче, оценив смену конъюнктуры, стал встраиваться в новую систему государства, создаваемую Императором. В тот же легион постарались попасть, например. А остальные очень сильно напряглись и истово возжелали «вернуть все в зад».

Оттого и две тысячи помещиков под Коломной на сторону Герая перешли. Оттого и Василий Шуйский увидел царские палаты, не только перестроенные в маленькую крепость, но и защищенную преторианцами – личной гвардией Императора. Он туда отбирал тех, кого вытащил с самого дна. Тех, кто был всем ему обязан. А потом хорошо кормил, поил и тренировал. В этой, весьма сложной социально-политической и экономической борьбе, умереть от апоплексического удара табакеркой было бы глупо.

Следующим шоком Василия Шуйского стало то, что блюстителем престола в отсутствие Императора была… баба. «Польская шлюха и ведьма», как он ее за глаза окрестил.

Государыня-Императрица Марина Георгиевна честно старалась оказать Шуйскому должное уважение. Приняла с почестями. Но разве можно было уважить человека, что тебя искренне ненавидел и презирал? Вот с испанским послом она легко нашла общий язык. Многое обговорили. Ведь Марина была в курсе испанских планов Дмитрия, а потому уверенно рассуждала и вела беседу. А Василий едва сдерживал свое разочарование и раздражение, что не смогло укрыться от ее взора. Прямые вопросы были неуместны, но она догадывалась. Не такой он желал застать Москву и Русь. Совсем не такой. Он вернулся в сломанный мир, полный самых страшных и отвратительных кошмаров и ужасов…