Сергей Уксус - Остров [трилогия; СИ]

— Под землю.

— Да. Трупом. Потому что…

— Живым, Дарн. Потому что под землёй для всех темно.

— Кас, я тебя уважаю, но…

— Тогда заткнись и выслушай. Если уважаешь.

— …

— Я сюда из другого мира пришёл.

— А?!

— Бэ! Ты слушать будешь?… У нас там нет магии, а войны есть. И для этих войн мы напридумывали всяких штук. Разных. Таких, что какое-нибудь полудохлое наше королевство сможет размазать Империю тонким слоем. И придумали… м-м-м… летающие повозки. Тоже разные.

— Как повозка может летать без магии?

— Может, Дарн. Быстро и далеко. И ещё груз на себе тащить. И появились люди, которым очень нравится летать на таких повозках. Такие, которые на земле себя и людьми-то не чувствуют… Понимаешь?

— Тоже слепые?

— Нет, Бегун. Зрячие. Но чтобы летать, нужны не только глаза, но ещё руки и ноги. Целые. А во время последней большой войны было несколько случаев, когда такие люди оставались без ног. Так вот, они приделали себе деревяшки и добились, чтобы им разрешили летать. И воевать. Такие дела…

— Я понял, Кас… Только вместо глаз деревяшки не вставишь. Не умеют сейчас такого. Так что…

— Пока не умеют.

— Что?

— Я говорю, пока не умеют. Это раз. А второе… Ты о дварфах слышал?

— А кто не слышал? Только нет их больше.

— Все так думают. Точнее, не все, а те, кто с ними не торгует. А дварфы, говорят, мастера рунной магии. Так что очень может быть, что и деревяшки вставишь.

— Ага, только их сначала найти надо.

— А вот как раз для этого ты мне и нужен. Когда кто-то теряет зрение, у него обостряются другие чувства: слух, осязание, обоняние… Понимаешь?

— И ты хочешь, чтобы я под землёй искал коротышек?

— Ну, не только ты. Но ты там будешь обязательно… Если не испугаешься.

— Думаешь, выдержит?

— Не знаю. Но пока наблюдение снимать нельзя, так что…

— А потом?

— А потом я его тренировками займу. Будет учиться драться вслепую. Ещё и Гуля попросим, чтобы насел и не слезал.

— Угу. Чтобы времени задумываться не было.

— Вот именно.

— Яс-но… Тогда давай парням поможем и подумаем, где сегодня ночевать, потому что к пещере не успеем.

— Давай…

Добравшись до пещеры и переночевав, отправили обоих мрявов к основному лагерю с заданием послать четверых легионеров к ближайшей деревне — предупредить местных жителей о возможном появлении разрозненной нежити. Сами же двинулись не торопясь: Кир с Чуской, Крабом и Бегуном — прямиком к пункту базирования, мы с остальными двумя бойцами — зигзагами, стараясь прочесать как можно более широкую полосу. Время от времени на какую-нибудь из групп вылезали отдельные мертвяки и почти сразу же осыпались кучками костей — ни я, ни сержант силу не экономили, просто не было желания…

Хорошо, что мы догадались послать Шера вперёд. Напарник предупредил Старого, и вышедший встречать нас сержант выглядел довольно спокойным. Вот только на раненого посмотрел… За время нашего пребывания в Тар'зирате Особая уменьшилась уже на двух бойцов.

Когда Гуль приказал всем отдыхать, мы погрозили кулаком Крабу с Чуской, указав глазами на их подопечного, отпустили Шера домой и пошли к коменданту — докладывать и делиться новостями.

— Значит, основная угроза устранена, но нежить ещё осталась… Я вас правильно понял? — комендант, выслушавший доклад стоя, наконец-то сел сам и указал своим собеседникам на стулья.

— Да, капитан, — Казус поставил свой рюкзак на стол, развязал и теперь осторожно что-то из него вытаскивал. — Вход мы завалили, так что случайно на алтарь никто не наткнётся. Кроме того, отправили сообщение в ближайшую деревню. С предупреждением.

— Вы считаете, что мертвяки могут добраться и до неё?

— Вряд ли. А если и дойдут, то очень немногие, — из горловины показался довольно большой округлый свёрток. — Главное, чтобы туда не совались… всякие.

— Вряд ли это удержит их надолго, — сержант с интересом наблюдал, как из-под тряпки появляется высохшая мёртвая голова. — Рано или поздно… — он пожал плечами. — Тебе больше притащить было нечего?

— Да было чего, — Людоед довольно улыбнулся. — Кстати о трофеях. Думаю, будет справедливо, если четверть отойдёт форту, четверть — Бегуну, то есть капралу ар-Керту, а остальное будет поделено между участниками похода?

— Ар-Керт — это тот самый тяжелораненый? Сильно пострадал? — Арадиус слегка подался вперёд.

— Ослеп, — коротко ответил Гуль.

— Ну, может, вылечить ещё удастся, — неуверенно протянул Казус. — Я его завтра утром к целителю отведу. Тому самому, который детей вылечил. А вообще, капитан, можно как-то устроить, чтобы он пока пожил в форте?

— До получения официального заключения лекарей и приказа об увольнении по здоровью капрал ар-Керт остаётся легионером и находится на полном довольствии, — голос коменданта был сух, как давно отвалившаяся от дерева ветка. — Правда, в случае, если лечение потребует… м-м-м…

— Деньги найдём, — перебил Казус. — В крайнем случае я лично пойду просить знакомых скинуться.

— Что сделать?! — не понял капитан.

— Немного поделиться средствами. Кто сколько сможет.

— Жаргон метрополии?

— Скорее, наследство бурно проведённой юности.

Блин, прокололся. Партнёр прав: ни меня, ни его в приличное общество пускать нельзя. Особенно с приличными контрразведчиками… Так, резко уводим разговор в сторону. Черепок мы уже развернули, так что теперь аккуратненько расправляем тряпочку и выкладываем на всеобщее обозрение… Во-от та-ак…

— Но давайте вернёмся к делам, уважаемые. Как вам эта одежда?

— Хм, — комендант брезгливо сморщился, — это больше похоже на грязную тряпку.

— Гуль? — повернулся Людоед к сержанту. Тот встал, подошёл ближе, внимательно посмотрел и проговорил, как выплюнул:

— Храм!

— Значит, мне не показалось, — удовлетворённо кивнул Казус и пояснил: — Это одежда того самого жреца, голову которого вы видите.

— Но ведь это — голова тёмного! — возразил капитан.

— И что?… Как вы знаете, на том корабле было двое тёмных-детей. Конечно, хотелось бы уточнить некоторые детали…

— Например?

— Предположительное время смерти и возраст умершего. Не знаю, получится ли, но попытаться стоит… А потом я из этого черепка что-нибудь полезное сделаю.

Ну, что партнёр проболтался — ничего удивительного. Он, как со своей познакомился, только и делает, что пробалтывается. Хорошо, что тёмная — женщина умная и лишних вопросов не задаёт. Что мы совсем не такие, какими кажемся, она, похоже, давно поняла. И молчит. Правда, комендант тоже, скорее всего, молчать будет, вот только… Хм, с другой стороны — а какая к гоблину разница? Мы и без всяких словечек ни в какие рамки не вписываемся. Так что…