Юлия Гай - Один за двоих (СИ)

На соседней лавке Сергей мычит от удовольствия. Входит Гера, босой и обмотанный ниже пояса куцей простыней.

— Ну, держись, проходимец, сейчас я тебя попарю так, что позабудешь мать родную.

Окатывает меня из шайки горячей, но не обжигающей водой и шлепает меж лопаток густым дубовым веником. Еще раз, и еще, бьет, как гладит — неужели и правда не затаил злости? Окатывает водой снова и берется за Сергея. Я лежу, голову туманит от приятной жары. Здесь, среди странных повстанцев, я чувствую себя на удивление спокойно, а ожидание появления Алвано наполняет мою жизнь смыслом.

За полночь, когда все гулянья закончились, и самые стойкие расползлись по домам, мы с Сергеем расположились в штабе.

— Выпьешь? — спрашивает командир повстанцев, откручивая крышку походной фляжки.

Качаю головой. Сергей наливает себе и опрокидывает рюмку, занюхивая рукавом. Потом без слов бросает мне на колени потрепанную папку.

— Что это?

— Читай.

В Ориме все данные давно на электронных носителях. Открываю папку и читаю досье. На фото темноволосый человек с крупным переломанным носом, выразительным ртом и большими черными глазами. Ничего особенного, кроме родинки над бровью.

«Ромари Алвано, 37 лет. Родился в Полле-Монти, в семье оримских эмигрантов. Закончил филфак Оримского университета, преподавал описательные науки в школе для мальчиков.

В 956 году участвовал в локализации междоусобного конфликта в Буцалло. Проявил себя дисциплинированным и инициативным служащим, получил чин сержанта. В 958 году окончил курсы подготовки младшего офицерского состава и был направлен для подавления восстания в Шерли. В 960 году в чине лейтенанта в составе 4-ой моторизованной дивизии направлен в Арбе. В ходе боев проявил храбрость и выучку, награжден «Серебряной звездой Оримы». В 964 году участвовал в подавлении второй волны буцалльского восстания. Проходил подозреваемым по делу о нарушении прав военнопленных в Ходхольме, однако военно-полевой суд не доказал вину. В 966 году дезертировал из вооруженных сил империи и присоединился к террористической организации «лефтхэнд». Замешан в нескольких международных конфликтах. Подозревается в организации терактов в Лоу и Дермене.

С 969 года возглавляет оборону Нарголлы в чине командора войск, имперскими спецслужбами объявлен в международный розыск».

— Вот человек, которого ты ищешь, — говорит Сергей, — скажи, ты уверен в своих силах?

— Уверен.

— Будь по-твоему. Скоро он не сможет оставаться в стороне, ему придется перебросить сюда войска. Надеюсь использовать твой опыт на полную катушку.

— Я согласен.

Месяц тянется бесконечно долго. Я болтаюсь по окрестностям, изнывая от безделья и злости, Шику всюду ходит за мной. Видеть его нестерпимо, но оставлять в лесной деревушке невозможно. Повстанцы, с легкостью привыкшие ко мне, нарьяга на дух не переносят. Не знаю, за кого мне страшно больше. В случае стычки Шику может натворить бед, но скорее найдет пулю в голову.

Впрочем, нарского в нем почти не осталось: Вера перешила на мальчишку камуфляж, сидит одежка мешковато, но неплохо. Волосы на его голове отросли и почти прикрыли жуткую руну на затылке. Стряпня нашей хозяйки тоже пошла на пользу. Шику хоть и кажется щупленьким, но уже не напоминает больного запущенной формой дистрофии. От нечего делать я показал ему несколько приемов рукопашного боя, и мальчишка с упорством бультерьера взялся их отрабатывать.

Шло время, а в селении мятежников ничего не происходило, было от чего остервенеть.

— Нар-одар, — в очередной раз заводит волынку Шику, — давай уйдем отсюда.

За месяц он выучился говорить по-имперски вполне сносно.

— Шику, ты опять?

— Нар-одар… — заставлять его называть меня по имени — бесполезное занятие, я привык к забавной кличке, — чего мы ждем? Алвано никогда не сунется в эти леса, ему легче запустить как их…

— Ракеты? — подсказываю я.

— Да, ракеты.

— У Алвано есть авиация?

— Есть. В Нарголле нельзя летать на ваших железных птицах, они падают и разламываются на куски, но ракеты у командора есть такие…

— ПРЗК? Противоракетный зенитный комплекс?

Шику трясет головой, откуда ему знать названия. Но неужели у Алвано такая военная мощь? Что же тогда мы сможем с горсткой плохо обученных лесных мужиков?

Только отступать мне некуда.

— Шику, мы остаемся до прихода командора, и все, точка. Вставай, устал что ли?

— Нет.

— Тогда смотри сюда. Наносишь прямой удар кулаком в лицо, я ухожу с линии атаки, захват, потом за локоть и поворот корпуса. Попробуй теперь сам.

Уставшие и веселые к вечеру мы возвращаемся в деревню. По мере приближения глаза Шику тускнеют, плечи опускаются — он среди врагов, снова жмется ко мне и молчит. Вера выходит нам навстречу в куртке и штанах, заправленных в высокие походные ботинки, в руке — винтовка, на плече — ранец.

— Где бродите? — сердито бросает она. — За мной, к Сергею.

— Что стряслось?

— Почем я знаю? Там услышим.

Сердце колотится от радостного предчувствия. Наконец-то! Возможно, скоро я увижу Алвано, черт, я жду его, как невеста жениха. Нам хватает минуты, чтобы забрать вещи и оружие.

В штабе тесно, отыскиваю знакомые лица: Гера, Костя, Федор, Матвеич — все необычайно серьезны.

— Ребята, Вера, идите сюда, — зовет Сергей. Мятежники пропускают нас; Веру — с особенным уважением. Наша хозяйка, к моему изумлению, вынимает из ранца настоящий современный ноутбук, выводит на экран спутниковую карту местности и приближает настолько, что видны мельчайшие детали. Сергей усмехается моему удивлению:

— Что, думал, мы тут лаптем щи хлебаем?

Пожимаю плечами и гляжу на карту.

— Рудник Кин-Крид, — поясняет командир повстанцев, — охрана находится здесь и здесь, — указывает стрелкой на сторожевые вышки с двух сторон узкого ущелья. Спутниковая связь с базой осуществляется отсюда, — курсор замирает на квадратике здания. Высаживаемся ниже по тропе, разбиваемся на тройки. Костя, вы идете первыми и блокируете связь боевиков с базой. Матвеич и компания — на вас сторожевые вышки. Мы с Даном выводим людей, остальные прикрывают.

— Сколько человек охраны на руднике? — деловито почесывает переносицу Костя.

— Немного, — отвечает Вера, — десятка два да пять нелюдей.

Кажется, все понятно и добавить уже нечего, но вечно недовольный Гера орет:

— Уйдут, как пить дать, уйдут! У гаденышей везде ходы и отнорки!

— Ну и что мы можем? В первую очередь надо вывести людей…

— А потом разнести все к чертям, — не успокаивается Гера.

— Только придется перекрывать тракт с другой стороны тоже, — встревает Федя.

Сергей качает головой:

— Не пойдет, Герка прав — уйдут шахтой.