Александр Калмыков - Спасатель

– Боярин Гавриил? – важно насупившись, спросила отроковица.

– Он самый, – подтвердил я.

– Пойдем, мама ждет.

В светлицу к вдовствующей боярине я вошел с радостной и, наверно, глуповатой улыбкой, которая быстро исчезла. Увы, но позвали меня вовсе не для маленьких приключений, а для делового разговора. Слухи быстро распространяются, и, прослышав о том, что я разбираюсь в политической обстановке, боярыня решила спросить у меня совета, как поступить с движимым имуществом.

Большую часть своей скотины Переслава, вопреки княжеским указам, оставила за городом, правда, отогнав на правый берег в дремучую пущу, верстах в двадцати отсюда. В козельском дворе боярыни столько коров физически не поместятся, а резать их жалко, да и сохранить все мясо было проблематично. Холода заканчиваются, а засолить столько говядины не успеют, да и нечем. Соль нынче идет чуть ли не по цене серебра, так что еще подумаешь, стоит ли с солониной заморачиваться.

Попеняв местной олигархине, что ослушалась повелителя, я посоветовал отогнать стада к Карачаеву. Туда татарва не дойдет, а под растаявшим снегом коровенки авось, найдут какое-нибудь пропитание. Да и несколько возов сена можно с собой взять, а то и у местных прикупить. Дочку и всех неспособных держать оружие тоже от греха подальше стоит отправить.

Переслава и ее тиуны согласно кивали, слушая наставления, и немедля принялись составлять письмо пастухам да обсуждать возможные пути отхода стада. Сообразительная боярыня предложила скооперироваться с другими скотовладельцами, чтобы минимизировать ущерб от перегона стад. Времени на все про все у них оставалось с гулькин нос, но они сами виноваты. Не вняли вовремя призыву готовиться к осаде, а как с запада подошли татарские разъезды, вдруг поняли, что это все не шутка.

Засиделись мы на совещании допоздна, и когда наконец закончили перетирать правовые и финансовые проблемы скотоводства в условиях войны, я, пожелав всем здравия, прихватил шапку и отправился домой. Идти до терема было всего ничего, так что от провожатого с факелом отказался. Ну как-то не привычно человеку, выросшему в условиях демократии и толерантности пользоваться услугами холопов, да еще чужих.

Выйдя за ворота, я еще немножко постоял, дожидаясь, пока зрачки расширятся и глаза полностью привыкнут к темноте. Луны за тучами не видать, а большинство горожан, шнырявших по улице, несмотря на поздний час, факелами не пользовались, так что темень всюду царила непролазная. Когда тени вокруг стали более отчетливыми и дорога стала различимой, я зашагал в сторону детинца. Но едва отошел от тына, окружавшего боярский двор, как встречный прохожий неожиданно ткнул мне в живот чем-то острым.

Наверно, нет работы труднее, чем придумывать новшества, в чем я лично и убедился, полдня работая над изобретением, которым собрался удивить мир. Ну, если честно, большую часть времени я просто сидел, обхватив голову руками, и напряженно думал. На первый взгляд ничего сложного, все-таки речь идет не об адронном коллайдере, а о примитивном изделии, изготовляемом нашими предками давным-давно. Если раньше люди без всякой современной техники, приборов и станков могли изобретать разные штуки и доводить их до ума, то для образованного человека из будущего создать работоспособную реплику раз плюнуть. Но вот беда, мое образование заканчивается технологиями середины четырнадцатого века, и воссоздать изделие из более нового времени мне трудно. Нужно знать соответствующие разделы химии, физики, материаловедения и, самое главное, технологию изготовления нужных деталей подручными средствами.

Ох, опять рана побаливает. Хотя какая там рана, просто царапина. Хорошо, что я успел рефлекторно поставить блок, замедлив руку нападающего, а потом толстая одежда смягчила удар. Если бы злыдень целил чуть ниже, то попал бы в толстый широкий ремень, и даже царапины не было бы, но и так все обошлось. Хотя лезвие пробило шубу и вошло в тело сантиметра на полтора, но ни мышцы, ни органы не задело. Спасибо хорошей системе подготовки в нашей Службе. Надо заметить, что здесь, в прошлом, греческих, а тем более современных канонов красоты не знают, как не знают и о том, что спортсменам нужно избавляться от жировой прослойки. Поэтому даже тренированный боярин после зимы, проведенной большей частью в тереме, должен иметь небольшой животик. У меня он имелся в полном соответствии с легендой, что меня и спасло. И моего убивца, кстати, тоже. Дурень подумал, что я к боярской дочке Улиане решил свататься и пришел предварительно все обсудить с её мамашкой. Паренек заметил, что кто-то побежал с грамоткой, проследил и вбил себе в голову, что мы собираемся сыграть свадебку сразу после поста, вот и пошел на крайние меры. Тьфу ты, ей же только лет четырнадцать, да и время для свадеб не подходящее! Ну ладно, он легко отделался, а виру за него боярыня Переслава внесла, наказав впредь и близко к терему не подходить.

Но и мне, в сущности, тоже повезло. Появился предлог увильнуть от торжеств и длинных служб. Конечно, любопытно было бы увидеть местный праздник и узнать, как на него повлиял византийский священник. Но как-нибудь в другой раз. Празднества, к слову, в городе провели с размахом, даром что Козельск почти уже осажден. Даже снарядили поход за вербочками, правда, гражданских не пустили, доверив такое опасное мероприятие воинам.

Но хотя торжества я пропустил, зато у меня впервые появилась возможность спокойно в одиночестве все обдумать. И как жить дальше, и как город оборонять. Конечно, тут кроме меня и поопытнее воеводы имеются, но у них нет такой теоретической подготовки. Да еще нужно эти новинки технические обмозговать. Может, они и не сильно помогут, но не зря Суворов говорил: «Удивить – значит, победить». Противник всегда опасается неизвестного. Вот и корплю над схемами и чертежами, хотя инженерного образования, к сожалению, нет. Время от времени я просил слуг позвать ко мне мастеров нужной специализации и, когда их приводили, расспрашивал местных кустарей, могут ли они сделать требуемое и что для этого нужно. Посылал к купцам с наказом найти нужное сырье и купить по любой цене. Впрочем, торговцы и ремесленники не жадничали, понимая, что сейчас их товар никому не нужен, и отдавали по дешевке.

Так весь день и занимался изысканиями, торопливо перекусывая рыбным пирогом и продолжая свои расчеты. Кроме вызванных по делу, никто не беспокоил. Правда, улучив минуту, ко мне заглянул отец Григорий проведать пострадавшего, но ему я был рад, считая родственной душой и единственным ученым во всем городе. Оглядев светлицу, заваленную какими-то мешками, тюками, свертками и бочонками, он задумался, размышляя, что из всего этого может получиться. Из вежливости вопрос священник не задал и лишь удивленно вскинул брови.