Илай Тартаров - Черный дневник. Книга первая (СИ)

Чего вообще я вспомнить не смог, но этого и не понадобилось. Пьяное быдло уразумело мою предвыборную линию и понесло, понесло. Я вошел во вкус, приготовил еще пару лозунгов, типа, кто не скачет, тот как бы рыцарь, но главарь оказался расчетливей и быстро погасил растущие волнения:

— Молчать!

Зал разом погрузился в тишину, только эхо еще раз метнулось от стены к стене.

— Всем выйти, Валет и ты Альнар останьтесь. Коршун, Гриф, вы тоже.

Я подсел ближе, косясь на Валета. Тот, кажется, не замечает, среди какого сброда оказался, сейчас он среди «своих». Для него все городские люди тоже зазнавшиеся, зажравшиеся твари, быть может, и я с Сафиром в их числе. В целом Валет прав, люди в городе те еще упыри, но ведь основную часть составляют те, кто вышел из той же деревни и добился успеха. Или не добился… Так что Город, это продукт взаимной ненависти людей из разных слоев общества, где камнем преткновения служит успех одних и лень других, никак не место рождения. Надо подождать и Валет сам увидит, что этот сброд ему не ровня, и уж тем более не «братья».

К нам подошли двое, сразу понятно, как получили клички. Коршун — высокий и с огромным кривым шнобелем, что как бы сам по себе напоминает клюв, а большие и круглые как у совы глаза только дополняют картину, но смотрят с озорным весельем, что настораживает. На широкой спине висит тяжелый арбалет, видно, как ремни натирают плечи, но тот будто и не замечает, а пояс оттягивает меч изумительной работы. Крепление странное, ножен нет совсем, клинок непривычно болтается вдоль ноги, я удивился, как не боится пораниться. Ой, не простой он, явно, меч в смысле. Подобные только в играх видел, лезвие переливается так, будто и не железо вовсе, а ртуть какая-то. Интересно, что он умеет?

Второй, который Гриф, смотрит хмуро, щетина растет клочьями, как шерсть больного пса. На спине в отличии от первого нет оружия, зато торчит неприятный горб, который доставляет явное неудовольствие владельцу. Плешь, которую привычнее было бы увидеть на пьяненьком попе, въелась в бугристую голову, а из маленьких щелок на лице уставились цепкие глазки с сеточкой воспаленных сосудов. Более неприятной внешности сложно вообразить, её хозяин это явно понимает с раннего детства, поэтому, когда я бросил на него беглый взгляд, тот скривился недовольно, зная, что за существо я вижу перед собой. А я вижу больше, чем он думает. Этот человек по-настоящему опасен, и плевал я на внешность, жизнь умеет удивлять, встречались и пострашнее. По бокам легли два ножа с широкими лезвиями, а в руке держит зачехленный меч, предположительно палаш.

Оба, как и их хозяин, обвешаны амулетами, талисманами и прочей атрибутикой с ног до головы. Уж не знаю, насколько они работают, но если в таком количестве — вряд ли сувениры.

— Вы двое, — сказал черноволосый, — головой отвечаете за новичков. Дайте им пару заданий, ничего сложного, но если отступят — убейте.

— Да, Ворон.

Ну конечно, подумал я, Ворон. И что эта птица всем покоя не дает? Нет, что б орлом назваться, так вот, пади ж ты…

Я перехватил инициативу:

— Вы мудрый человек, Ворон! — начал я, но тот перебил.

— Мы обращаемся друг к другу на Ты! На Вы обращаются к отбросам!

— Боги, как Ты прав! Точно-точно! Ты еще мудрее, чем кажешься.

Ворон гордо вскинул голову, собираясь продолжить, но я оказался быстрее:

— Скажи, пока мы не ушли выполнять наши задания с этими великолепными Братьями, что ты знаешь о Сафире?

Ворон нахмурился, но ответил глядя исподлобья:

— Я знаю, что он раб, и принадлежит одному богатому человеку, о котором тебе знать пока что рано. Заслужите наше доверие, мы устроим встречу с вашим другом.

Я мысленно проклял всю эту шайку, но аки хороший актер продолжил играть свою роль:

— Всё-таки ты мудрее, чем сто мудрецов! Да что там сто, тысячи, или сколько их там, на кончике иглы помещается? Но, может быть, ты сделаешь для нас одно исключение? Хотя бы…

— Нет! — рявкнул он так, что я невольно вздрогнул, — или тебя что-то не устраивает!?

Я краем глаза заметил, как Гриф недобрым движением скинул с меча старую тряпку, заменявшую чехол. Лезвие блеснуло зловеще, а еще более жуткая тень от него поползла по стене, увеличиваясь в размерах пропорционально моему страху. Валет быстро перехватил инициативу:

— Альнар только хотел спросить, все ли в порядке с Сафиром. Он хоть доживет до нашей встречи?

Ворон еще буравил меня тяжелым как пудовое сверло взглядом, но ответил нехотя:

— Этот буйвол один из лучших бойцов. Те месяцы, что он на арене, проводятся лучшие бои из тех, что мне довелось увидеть.

— Месяцы? — воскликнули мы с Валетом почти одновременно.

Главарь попеременно посмотрел на нас, но не предал значения, сказал, закрывая тему:

— Завтра будет ваше первое задание, советую отдохнуть. Коршун, проводи их, а завтра дай одежду и оружие. Теперь всем спать!

Господи, тут еще и тихий час по расписанию. Мало мне Смерти, так еще и скука смертная…

Не знаю, писал ли мне кто-нибудь, но никакого сообщения от Вас я не получил. Жаль.

Утром мне скучать не пришлось. Нас подняли в четыре, выдали одежду, от которой чесалось всё тело, и первое оружие: мне — топор, а Валету как старшему в нашем скромном отряде — длинный нож, почти мачете.

Наскоро перекусив, встретились с Коршуном, нам завязали глаза и вывели из «убежища». Повязки сняли, только когда мы оказались в таверне.

— Гриф, а почему повязки снимаете здесь? — искренне удивился я, — положим мы предатели, что нам стоит привести войска или еще кого-то к этому ходу?

Гриф не ответил, а Коршун усмехнулся недобро:

— Задавай поменьше вопросов, и жизнь твоя будет чуть длиннее. И уж тем более не задавай вопросов ему…

Я посмотрел на Грифа, тот движется вечно злой, даже с Коршуном не общается:

— Спасибо за ценный совет.

Коршун кивнул в ответ, голос упал почти до шепота, буркнул:

— Если посторонние найдут ход, его тут же зальют маслом и подожгут. Ворон не дурак, учел все варианты, кроме того это не основной тоннель.

— Наш главарь знает, как вести дела, — поддакнул я, а сам подумал, что все варианты учесть невозможно. Особенно если ты не стратегический менеджер!

На улице толпа едва не разделила нас, мы ж с Валетом цивилизованные, стараемся не толкаться особенно, Коршун вытащил почти за шиворот, а Гриф и останавливаться не стал, прет как таран, люди сами шарахаются в стороны. Шли через весь город, я не забывал держаться в тени и часто оглядываться, второй встречи с тем гадом в балахоне мне не пережить, это понимаю.

Остановились у одного здания на окраине, буквально в ста метрах от высокого частокола на границе города. Гриф окинул улицу взглядом и быстро вошел, мы скользнули следом. Внутри оказалось не протолкнуться, человек двадцать народу с ножами, дубинами и другими колюще-режущими резко повернулись к нам. В глазах испуг, что быстро растаял, переходя в тупую ухмылку.