Олег Иванов - 1923 (СИ)

В «Обществе Кайзера Вильгельма» удалось узнать, что существует «Общество изучения Тибета». Николай попросил переслать список его членов, как действительных, так и почётных в Москву, для Аршинова.

В Париже, он, без излишней выдумки остановился в отеле «Риц» и, взяв самый дорогой номер, долго смотрел из окна на Вандомскую колонну. Надежда ходила по номеру и потрясённо открывала двери. Дверей было много, комнат тоже, так что занятием на ближайшие полчаса она была обеспечена. На берлинский отель «У Зоопарка» это было совсем не похоже. Так, в номере была горячая вода, от чего Николай уже, надо признаться отвык. Обилие зеркал и белого с золотом вполне отвечали стилю «Ампир», столь любимому императором Наполеоном III, оформившим эту часть города. Наконец Надежда угомонилась и они пошли обедать. Правда по дороге пришлось заглянуть в магазины и парикмахерские — надо было приводить себя в соответствие со средой. Как-то случайно они оказались на набережной. Острова лежали перед ними, и тихая Сена всё также бежала между набережными. Только баржи были совсем другими. На некоторых дымились довольно массивные очаги и хозяйки готовили обед. Николай пошёл к мосту, ему хотелось взглянуть на химер Собора. Там было много туристов — судя по говору американцев. Они щелкали фотоаппаратами и с интересом глядели на закопчённые окна и тусклые витражи. Колю, как историка, волновали эти камни. Было видно, что муниципалитет ещё не понял их значимости для города и не особо давал средства на реконструкцию. Но пора было ужинать. Пока они ехали в «Ротонду», у него зародились кой какие мысли. А когда они пришли за десертом в «Куполь», где, по воспоминаниям конца XX века был прекрасный крем-брюле, он приступил к реализации своего плана.

— Я что думаю, может ты съездишь, Ленку привезешь. Заодно и посмотришь, как она там устроилась. За пару дней смотаешься.

Надя посмотрела на него, облизнув крем с ложки.

— Ты знаешь, я иногда уверена, что ты можешь мысли читать. Здесь в принципе очень близко. Но как я тебя оставлю, ты же языка не знаешь.

— Попробую разобраться. А потом- на сколько ты уедешь? Ночь, день, ночь, а может и ещё быстрее. Так что всего ничего. Я думаю, что наши немецкие друзья не успеют ничего сделать. Да и если телеграмма придёт, я думаю в отеле найдётся кому перевести.

— Хорошо, я быстро. Что, по Ленке соскучился?

Ох, коварные эти бабы. Слов нет. Всё ей надо точки какие-то поставить на тему любит не любит, а если любит, то кого больше.

— Ты знаешь, после первого десятка все женщины кажутся примерно одинаковыми. Так что скучать нам нечего. Есть женщина — хорошо. Нету — тоже не повод для трагедии.

Надя отвела взгляд. Ему стало стыдно. И чего он её всё время обижает?

— Ладно, ладно, я пошутил. Не дуйся. И вообще поехали на вокзал.

— Ты только Ленку не обижай так. А я ничего. Мне не привыкать.

Вот, блин, ещё и обиделась.

— Надюша, я же сказал, не дуйся. Ты молодец, и это все знают, не только я. Даже китайцы тебя оценили. Вон, посмотри, как на тебя тот француз смотрит.

Молодой человек действительно не отрывал он Надежды глаз. Было как-то даже неприлично. Надя обернулась и посмотрела на него. Присмотревшись, она потрясённо сказала.

— Мишка.

Тот услышал и начал приподниматься с кресла.

— Мишка, повторила Надежда уже громче- и заплакала. А я думала, тебя убили.

— Надя, сказал молодой человек. Ты здесь, в Париже?

Судьба молодого человека была проста и типична. В 20, в Крыму, он всё-таки попал на пароход в Константинополь, и через два года мытарств оказался в Париже, благо воспитание позволяло говорить по-французски. Работы в Париже не было, да он особо и не искал. Перебивался случайными заработками, в основном рисовал портреты. Пока они говорили, он тут же на салфетке набросал Надькин эскиз быстрыми, короткими линиями в стиле Матисса.

Когда разговор пошёл по второму кругу. Николай решил вмешаться.

— Я рад, что всё так удачно устроилось. Мы сейчас отвезём Надю на вокзал, а Михаила я пристрою поработать при себе гидом и переводчиком. Я думаю, что деньги ему лишними не будут.

Проводив поезд, они вышли на площадь. Уже вечерело. Николай потянулся и посмотрел на Михаила.

— Ну что Миша, поехали на Пляс Пигаль?

В этом и заключалась вторая часть его коварного плана. Отправив Надежду за сестрой, он хотел заняться в Париже любовью. Причём с француженкой. Когда он в конце XX века бывал в этом городе, всё никак не получалось. Тогда работницы древнейшей профессии в этом городе были в основном негритянками или украинками. А этого добра и в Москве хватало на каждом перекрестке. Резонно рассудив, что негритянки здесь наверное всё-таки пока ещё экзотика, он и решил закрыть досадный пробел в своём образовании.

Видимо адрес был Михаилу знаком.

— На какие суммы рассчитывать? — спросил он.

— Рассчитывать надо на самое лучшее. Деньги вроде как бы есть.

За два дня, пока не приехали девчонки, они обошли все заведения, которые и в конце века не поменяли своего места, но были активно действующими, а не бутафорией для туристов.

Николай ещё спал, когда в дверь постучали. Он разрешающе крикнул, ожидая какого-нибудь официанта с завтраком. Но вместо человека с подносом с дикими визгом влетела Ленка и бросилась к нему на шею. Радостно целуя его во все места, куда могла дотянуться, она одновременно пыталась раздеться, с целью продолжить встречу в более интимной обстановке. Постепенно Коля стал ей помогать, с трудом справляясь с какими-то крючками и петельками. Наконец все препятствия были преодолены и им ничего не мешало. Тут из ванны вышла Надежда, и к юной непосредственности младшей добавился опыт старшей сестры.

С Байером и Сташевским они встречались в кафе у Ратуши. Сташевский заказал кофе и вопросительно взглянул на Николая.

— Ну, как начальство? — спросил тот.

— Начальству, как всегда виднее, но Ваши бумаги произвели впечатление и на них. Думают, но в определённых кабинетах есть намерения сменить курс.

— Понятно. Если нам удастся избежать войны, на том свете нам с вами зачтут множество грехов.

— Вы знаете, Николай, я прекрасно понимаю господина Байера, который пытается помешать беспорядкам в своей стране. Но мне, честно говоря, не совсем понятна Ваша позиция. Почему Вы выступаете против традиционного российского курса?

— Надо полагать, это не поляки в 1610-е годы сидели в Кремле и поддерживали Лжедмитрия, как первого, так и второго? И не польский король Владислав претендовал на царский престол? Господин Сташевский, признаюсь Вам что мне одинаково претят имперские амбиции как в форме Мировой Революции, так и в форме «Великой Польши от Балтийского до Черного морей». Но если большевиков толкает вперёд сама логика их теории, то что толкает на экспансию Польшу мне убей бог не понятно.