Марина Ясинская - Оборотная сторона героя

Папыч сверлил его взглядом ещё несколько мгновений, а затем уголок губ дернулся вниз в саркастической ухмылке:

— Если ты не уверен, собираюсь ли я бить твоего брата, позволь мне развеять твои сомнения — собираюсь.

Василий чуть заметно улыбнулся и вышел.

Настал черед Арагорна.

— Потрудишься объяснить?

— Андрей Папыч, хотите верьте, хотите нет — сама вылавливает. Будто радар у нее на наши дела.

— И какие у тебя предложения, о, неотразимый Казанова?

— А какие тут могут быть предложения? — грустно вздохнул Арагорн, привычно пропуская подколку шефа мимо ушей. — Если бы она была парнем, всё можно было бы решить крайне просто, сами понимаете. А что делать с женщиной? Пойти поговорить с ней? Так я сколько раз пытался — все без толку. К тому же, она и так уже подозревает что-то, а если я её навещу, то она только убедится, что её догадки небеспочвенны.

Папыч сел за стол, смахнул газетные листы в мусорную корзину и привычно, как всегда в момент раздумий, постучал пальцами по краю теперь снова пустого стола. Серебристая серьга в ухе на миг сверкнула, отразив серый свет пасмурного зимнего дня.

— Это ведь уже не первый раз.

— Не первый, — угрюмо кивнул Арагорн.

— И в прошлый раз ты клятвенно обещал, что больше ничего подобного не повторится.

— Обещал…

— Раз не умеешь разбираться со своими бывшими женщинами, нечего их заводить.

— Бывших? — хмыкнул Арагорн.

— Женщин, — проворчал Папыч и раздражённо потёр переносицу. — Только прессы нам в этой истории с Ахиллом и не хватало! В твоих интересах, чтобы дальше она эту тему не развивала. И мне всё равно, как ты это сделаешь.

Разговор был окончен. Арагорн вышел из «офиса» шефа и плюхнулся в кресло напротив алого дивана, на котором удобно развалился брат:

— У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Есть. Пустим ее по ложному следу, — невозмутимо ответил Василий и негромко позвал: — Тарас!

Стажёр материализовался перед ним как по волшебству и, всем своим видом демонстрируя угодливость, вкрадчиво спросил:

— Звали, Василий Петрович?

— Для тебя дело есть.

— Какое, Василий Петрович? — Тарас буквально вспыхнул от радости — наконец-то он может оказаться полезным и немного реабилитироваться в глазах грозного Василия Петровича, которого после инцидента у Шушморского капища он боялся даже больше Папыча.

— Как раз по твоей специальности. Ты же у нас аспирант-историк, так? Значит, умеешь работать с источниками, с архивами. Вот и примени свои навыки. Отправляйся в районную библиотеку, возьми все номера газеты «Наши будни» за последний месяц. Прочитай все статьи, написанные Жанной Авдеевой, и подготовь обзор. Чтобы к обеду всё было сделано.

— Уже иду, — разочарованный Тарас нерешительно переминался с ноги на ногу: — Василий Петрович, а можно вопрос?

— Ну?

— А вы не подскажете, где находится районная библиотека?

Василий демонстративно отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что это не его проблема.

Когда пристыженный стажёр убежал, Арагорн с любопытством спросил:

— А серьёзно, где находится библиотека?

— Понятия не имею, — пожал плечами Василий.

Возвращаясь к лагерю греков, Илья старался не оглядываться. Один раз он уже обернулся и сильно пожалел об этом. В эллинских поэмах много говорилось о благородстве греков, о почестях, воздаваемых врагам, об уважении к поверженным противникам и о торжественных ритуалах погребения павших. Илья, несмотря на то, что уже имел некоторый опыт работы в «Бастионе», почему-то полагал, что, пусть воинское благородство и преувеличивалось, но всё-таки имело место быть.

На деле же, едва закончился бой, рядовые солдаты обеих армий немедленно занялись мародерством — рыскали среди трупов в поисках хорошего оружия и доспехов, и, найдя, снимали их, не чинясь, со своего ли или с чужого. Из-за особенно богатого или крепкого снаряжения над застывшими телами разворачивались жестокие потасовки, зачастую заканчивающиеся кровопролитием. Поле боя, обезображенное окровавленными трупами, выглядело ещё отвратительнее из-за копошащихся среди них, словно паразиты в ране, солдат.

Над раскаленным пляжем висело густое облако тошнотворного запаха лагеря. Духота была просто непереносимой. Потребность хоть на минуту охладиться и глотнуть свежего, чистого воздуха стала такой сильной, что Илья подумывал даже выйти в проход — умыться там снегом, прогуляться пару минут на морозе… Хотя зачем же в проход? Ведь совсем рядом — Эгейское море. Чистое и наверняка прохладное.

Вода была прозрачной и тёплой. И очень солёной — буквально выталкивала на поверхность. Все правильно, мировой океан еще не загадили ядерными отходами и нефтью, не выстроили на берегах огромные заводы и не вывели к нему канализационные трубы многомиллионных мегаполисов. Илья с удовольствием откинулся на спину, закрыл глаза и просто лежал, тихонько покачиваясь на волнах. Вода расслабляла и успокаивала. Возвращаться в лагерь не хотелось.

Но пришлось — когда Илья бросил взгляд на берег, то увидел, что в лагере мирмидонов собралась целая толпа. Какой-то плюгавый грек, взобравшийся на неустойчивый походный дифф, возвышался над воинами и, размахивая руками, что-то кричал. Если Илью не обманывало чутьё, тут назревала нешуточная свара.

Ахилл не знал, что это такое — когда кончаются силы. Никогда не испытывал на себе. Потому он просто не понял, что начал сдавать.

Сколько он бежал? День, два? Три?..

Не хватало дыхания. Ноги слабели, кожа потеряла чувствительность. Заснеженный мир крутился перед глазами, ледяной ветер хлестал в лицо, белые хлопья густо клубились в воздухе. Всё чаще Ахиллу казалось, будто он падает в бесконечную пропасть. Он мотал головой, и это проясняло путающиеся мысли. Но ненадолго.

Ахилл не понял, что оказался рядом с людьми. Он не увидел деревушки, тонущей в зимних сумерках и густой метели. Не рассмотрел теплящихся в окнах низких изб огоньков.

Не осознал, что споткнулся обо что-то.

Не понял, что упал.

Но некоторое время спустя почувствовал, как холод охватывает его теперь уже со всех сторон. Как прижимается к телу влажным белым полотном и неумолимо вытягивает из него остатки тепла.

И понял, что умирает.

Обычно пустующий в разгар рабочего дня офис любой компании означает, что сотрудники либо праздно проводят время дома, либо наслаждаются долгим обеденным перерывом. Пустой офис «Бастиона» означал прямо противоположное — работы много. Очень много.

В просторном светлом помещении не было ни одного конквестора, и тишина нарушалась только тихим шумом многочисленных вентиляторов в системных блоках компьютеров. Аркаша почти полностью скрылся в джунглях компьютерной техники. Ирочка и Майя не считаются. Тарас ещё не вернулся из библиотеки, Олесю, пока от неё не требовались её умения, Папыч освободил от необходимости торчать на рабочем месте — у девочки, в этом году поступившей в университет, скоро начнется самая первая сессия, пусть читает учебники и зубрит лекции. Сам же Папыч исчез вскоре после беседы с Арагорном и прихватил с собой Яна. Остальные конквесторы ещё не вернулись с заданий. Бисмарку, кстати, пора бы уже и обратно — он почти две недели назад ушел. И даже Василий отправился на какую-то встречу. Так что Арагорн удобно развалился в низком кресле, взгромоздил ботинки на край кофейного столика и, установив ноутбук на широком подлокотнике, бесцельно бродил по Интернету.