Александр Михайловский - Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

– Вторая мировая… Значит, эта война не станет последней? Бедная моя Германия… Ее оккупируют победители… А как закончится эта война в вашей истории?

Антон, ни слова не говоря, сделал пальцами несколько движений на панели ноутбука, и на экране появились кадры хроники, снятой в ноябре 1918 года. Я меня сжались от злости и ярости кулаки, хотя я уже видел эти кадры.

А бедный кайзер растерянно смотрел на то, как в его Берлине бесновались толпы мятежных солдат, как он бежал из страны, отдав свою шпагу на границе с Нидерландами голландскому пограничнику. Далее было подписание перемирия в Компьене и вершина позора – Версаль.

Сухой голос диктора на немецком языке комментировал происходящее. Когда дело дошло до перечисления статей Версальского мирного договора, кайзер не выдержал.

– Остановите! – закричал он, закрывая глаза здоровой правой рукой, словно ребенок, увидевший что-то страшное. – Я не могу это видеть! Это ужасно!

Антон снова что-то сделал пальцами на панели, и изображение исчезло.

Кайзер устало опустился в кресло. Голова его дрожала, по щекам текли слезы. Я готов был с кулаками наброситься на Антона, в то же время понимая, что он ни при чем и лишь показывает правду, горькую правду, без прикрас.

Посидев немного, Вильгельм поднял голову и, глядя в глаза Антону, спросил его:

– А что было дальше?

– Дальше, ваше величество, Германия была унижена и обескровлена. На волне этого унижения появилась новая сила, во главе которой стал немецкий ефрейтор австрийского происхождения Адольф Гитлер. Он в 1933 году придет к власти с помощью фельдмаршала Гинденбурга, который будет президентом Германии. А потом Гитлер поведет страну к новой войне и к новому поражению. Погибнут десятки миллионов человек. Кстати, переговоры между главами держав-победительниц, закрепившие раздел Германии, произойдут летом 1945 года в этом самом дворце…

– А потом? – спросил кайзер, глядя на Антона покрасневшими глазами.

– А потом мы уйдем из Германии, и расколотая страна снова объединится. Правда, далеко не все немцы будут рады этому. Впрочем, это совсем другая история…

Скажу прямо, мне, человеку, который родился и вырос в Германии и которому эта страна так же дорога, как и Россия, не очень бы хотелось, чтобы все произошедшее в нашей истории повторилось и сейчас. Для того я и здесь. В моем распоряжении радиоаппаратура, с помощью которой можно связаться с командующим нашей эскадрой адмиралом Ларионовым, главой советского правительства Сталиным, и обсудить с ними все вопросы прекращения войны на Востоке, которая не сулит Германии победы, а в случае ее продолжения принесет лишь дополнительные жертвы и разрушения.

Ваше величество, я бы хотел попросить вас предоставить мне помещение, желательно в верхних этажах этого дворца. Там я разверну свою аппаратуру. Ну, и неплохо было бы выставить охрану, чтобы те, кому это не надо, не совали свой любопытный нос не в свое дело…

– Хорошо, Антон, – кивнул Вильгельм. – Спасибо вам за сочувствие к нашей стране и нашему народу, – потом кайзер взял со стола колокольчик и позвонил. Вошел его адъютант.

– Курт, надо найти для этого господина подходящее помещение на последнем этаже дворца, перенести туда его багаж и выставить возле этого помещения надежную охрану. И никого – ты слышишь? – никого туда не допускать, кроме меня и вот этого господина, – он указал на меня. – Это мой приказ!

– Яволь, – щелкнул каблуками адъютант. И, дождавшись, когда Антон упакует в портфель ноутбук, вместе с ним вышел из кабинета.

Кайзер устало повернулся ко мне.

– А теперь я слушаю тебя, Фридрих, что ты сам думаешь обо всем этом?

– Ваше величество, – сказал я, – мне довелось пообщаться с пришельцами из будущего, в том числе и с командующим эскадры адмиралом Ларионовым. Могу сказать вам лишь одно – они готовы прекратить войну. Их условия мирного договора, с моей точки зрения, вполне почетны и не могут унизить Германию. Такого же мнения и адмирал Тирпиц.

Кроме того, они совсем не против того, чтобы мы продолжили войну на Западе. Как мне кажется, своих бывших союзников по Антанте они ненавидят еще больше, чем нас. Адмирал Ларионов сказал, что Германия и Россия вполне могут дружить, взаимно дополняя друг друга. Конечно, будут и противоречия, но их можно будет решить, как говорят русские, «полюбовно», то есть найдя устраивающий обе страны компромисс. Словом, это похоже на то, что говорил еще до этой проклятой войны царский сановник Дурново.

Но кое-кому из вашего окружения, ваше величество, прекращение войны с Россией явно не нравится. Я назову фамилии фельдмаршала Гинденбурга, генералов Людендорфа и Гофмана. Да и еще некоторые другие генералы из высшего командования нашей армии явно или тайно стараются сорвать начавшиеся между Россией и Германией переговоры.

В Стокгольме адмирала и главу русской делегации полковника Антонову пытались похитить агенты британской разведки. Они были уничтожены группой прикрытия фрау полковника, но адмирал при этом получил тяжелое ранение. Русские взяли живьем одного из нападавших, оказавшегося английским офицером. Они доставили его на свой флагманский корабль и допросили в моем присутствии, причем сделали это так, что, по моему мнению, ни один человек в мире не смог бы выдержать их методов допроса.

Британец рассказал, что информацию о начале наших переговоров передал кто-то из высших чинов германского Генштаба. Это предательство…

– Доннерветтер! – воскликнул кайзер. – Действительно, это подлый удар в спину. Надо обязательно найти и уничтожить этого мерзавца!

– Да, ваше величество, – сказал я, – чем раньше мы вычислим этого иуду, тем лучше. Перед самым моим отлетом с русского флагманского корабля, адмирал Ларионов сообщил мне, что, по данным их разведки, на участке фронта в районе Риги фельдмаршал Гинденбург и генерал Людендорф готовят авантюру. Он считает, что цель этих господ – сорвать начавшиеся переговоры и попытаться прорвать русский фронт и двинуться на Петербург.

Но ни Гинденбург ни Людендорф не знают, что их ждет… Если русские уже знают, то повторится Эзель. Это будет новая катастрофа, новая бессмысленная гибель десятков тысяч наших солдат и офицеров. Они не представляют даже, что смогут натворить эти русские из будущего!

Кайзер с хмурым лицом выслушал мой несколько затянувшийся монолог. Он задумчиво потер подбородок и сказал:

– Фридрих, я, к сожалению, уже не могу чувствовать себя хозяином даже в своей Ставке. Дело дошло до того, что какой-то сопливый мальчишка-адъютант решает, кого допустить ко мне, а кого нет, – увидев мой озабоченный взгляд, кайзер успокоил меня: – Нет, Курту я доверяю полностью. А вот другим…