Александр Михайловский - Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

Время от времени Вильгельм подходил к толпе солдат, вытаскивал из нее то бравого усатого фельдфебеля-ветерана, то юнца с курячьей шеей, испуганного и с жалобной улыбкой на чумазом лице, и прижимал их к своей груди, громко заявляя, что с такими храбрецами он повергнет во прах «этих гнусных лягушатников, облизывающихся на наши Эльзас и Лотарингию», а также «наглых британцев, пытающихся отобрать наши колонии». Солдат такая отеческая забота Вильгельма трогала до слез.

Когда остатки 8-й армии ушли за Двину, а немецкий гарнизон покинул Ригу, военные стали отдыхать после трудов ратных. А за дело взялись дипломаты. В числе последних оказался и я.

С нашей стороны делегацию возглавлял наркоминдел Чичерин, с немецкой – новый министр иностранных дел Вальтер Ратенау. Кайзер и прибывший в Ригу бывший российский император Николай присутствовали при сем на положении почетных гостей. Кстати, Вильгельм назначил новым канцлером Германской империи адмирала Тирпица. Правда, к своим обязанностям тот приступит лишь после полного излечения. Зато германский флот, получив известие об этом назначении, был в восторге и теперь горой стоял за кайзера. Мятежа, подобного тому, который был поднят в Киле и Гамбурге в ноябре 1918 года и который закончился свержением монархии в Германии, уже не будет.

Поначалу немцы пытались потянуть время и поторговаться. Но тут мы выложили на стол свои карты. По сообщению нашей агентуры во Франции, а также по данным радиоразведки, Антанта, узнав о поражении германцев под Ригой, решила воспользоваться благоприятным для себя моментом и стала лихорадочно планировать новое генеральное наступление на Западном фронте против немцев. Так что для последних важно было как можно быстрее перебросить против англичан и французов войска с Восточного фронта. А для этого надо было срочно заключить мир с Советской Россией.

Кроме того, мы решили использовать для психологического давления на кайзера братьев Романовых. Николай и генерал-лейтенант Михаил Романов уединились с «кузеном Вилли» в штабной палатке и часа два с ним о чем-то беседовали. Результатом этого общения стала очевидная покладистость кайзера в ходе мирных переговоров и его подчеркнутое дружелюбие к членам нашей делегации. Часть этого дружелюбия перепала и мне. При нашем знакомстве Вильгельм долго тряс мне руку и заверял, что он не забудет всего мною сделанного для прекращения «этой проклятой войны», намекнув, что при первом же визите в Берлин я стану его личным гостем.

В общем, уже 5 ноября 1917 года прелиминарный договор был подписан. Оставалась еще работа по демаркации новой границы между Советской Россией и Германской империей, размен пленными и прочие формальности. Финансовые и экономические вопросы должен будет утрясать в ходе своего предстоящего визита в Берлин наш нарком торговли Леонид Борисович Красин. Предварительно же было решено, что в отходящих к Германии бывших привисленских губерниях мы демонтируем на тамошних заводах и фабриках станки и вывезем их в Россию. Кроме того, в качестве компенсации за отдаваемые Германии территории, мы получим безвозмездно определенное количество товаров и оборудования. Конкретные цифры и объемы Красин определит во время своего визита в Берлин.

Что же касается союзников Германии, то было принято решение о том, что каждый из них самостоятельно будет вести мирные переговоры с Советской Россией. Кайзер только порекомендует своим коллегам не затягивать с этим делом. Ведь, по условиям мирного договора, он отзовет с фронта противостояния с Россией все немецкие войска, без которых ни Турция, ни Австрия не продержатся и недели.

Австро-Венгрия уже и так дышит на ладан. Возможно, что когда наша делегация приедет в Вену для переговоров, то там просто уже не с кем будет договариваться. Без немецких подпорок Австрия рухнет. Поэтому на Балканы уже отправился порученец генерала Потапова штабс-капитан Якшич с одним из наших офицеров ГРУ и «группой поддержки». Им там предстоит много работы – надо будет сделать так, чтобы к власти в новых государствах, образовавшихся из обломков Двуединой империи, пришли правильные люди.

В Турцию же поедет обычно немногословный майор ГРУ Османов со своей командой. Ну, эти ребята будут трудиться на перспективу. Ведь нам не все равно, с кем заключать мирные договоры и что мы в результате этих договоров получим. Одно можно сказать – хотя пушки и замолкли, но война еще продолжается.

Кайзер Вильгельм заверил нас, что адмирал Сушон и находящиеся под его командой линейный крейсер «Явуз султан Селим» – в девичестве «Гебен», и легкий крейсер «Мидилли» – в девичестве «Бреслау», выйдут из подчинения султана Мехмеда V и перейдут на якорную стоянку в Севастополе. Если же флоты Антанты попытаются вторгнуться в Черное море, то немецкие моряки будут сражаться с ними плечом к плечу рядом с нашими.

А сейчас я с нетерпением жду появления наших победоносных войск. Для их встречи буквально за сутки была сооружена из дерева триумфальная арка. Встречать победителей пришло множество народа. Оцепление, состоящее из солдат петроградского гарнизона и красногвардейцев, с трудом сдерживало толпу.

Впереди, у триумфальной арки, была сооружена небольшая трибуна для почетных гостей. На ней уже заняли свое место товарищи Сталин, Ленин, Дзержинский, Фрунзе, Нина Викторовна Антонова, генерал Потапов, генерал Бонч-Бруевич и еще десятка полтора уважаемых людей, стараниями которых была закончена эта война и подписан долгожданный почетный небрестский мир.

У трибуны расположилась съемочная группа телеканала «Звезда». Наша очаровательная Ирочка Андреева с микрофоном руках брала интервью у почетных гостей. Сейчас перед ней витийствовал Владимир Ильич, а Сталин ревниво косил на своего соратника глаз и машинально подкручивал правой рукой ус. Ревнует? Интересно…

Вот, наконец, со стороны Петергофа показалась голова колонны. Впереди на лихих конях ехали командующие войсками, возвращавшимися с фронта: генералы Романов, Маннергейм, Деникин и, к моему огромному удивлению, полковник Бережной. Вячеслав Николаевич, конечно, не так браво держался в седле, как конногвардеец Маннергейм, но выглядел он неплохо и лошадью управлял вполне профессионально.

Поравнявшись с трибуной, генералы и полковник приложили ладони к козырькам своих фуражек. Прогарцевав мимо съемочной группы «Звезды», они свернули в сторону, спешились, отдали поводья коноводам и заняли свое место на трибуне.

А мимо под развевающимся красным флагом промаршировала колонна красногвардейцев. Многих с нетерпением уже ждали жены и дети. Но красногвардейцы не спешили обнять своих родных и близких, а лишь подмигивали им, продолжая чеканить шаг.