Анатолий Дроздов - Реваншист

— Ого! — Маша схватила черный лифчик. — Импортный. И как только купил?

— Говорит: в очереди стоял.

— Ну, он у тебя вообще, — покрутила головой Маша. — Не знаю ни одного парня, кто на это решился бы. Хотя… Москва. Кто его там знает? Можно померить?

— Давай! — махнула рукой Лиля.

Она села к столу и сняла с машинки чехол. Ласково провела пальцами по клавиатуре. Чудо! Никакого сравнения с ее «Украиной». Там по клавишам нужно молотить. А здесь так мягко. Хочется и хочется нажимать.

Маша сбросила халат и нацепила лифчик. Прошлась по застежкам, регулируя бретельки, затем, заведя руки назад, перецепила крючки.

— Чудо!

Лиля отвлеклась от созерцания машинки.

— Ничего не режет, не давит, — сообщила Маша. — На теле даже не чувствуется. Умеют делать! И размер мой. Слушай, Лилька, продай! Зачем тебе черный? Белый ты к подвенечному платью наденешь, а этот к чему? А у меня под него кофточка есть. Ну?

— Забирай! — махнула рукой Лиля. — Только я не знаю цены. Спросить неудобно.

— Я знаю! — сказал Маша. — Наш стоит четыре рубля. Импортный — семь или восемь. Пусть десять. Спекулянты по двадцать пять продают, да и то не купить.

— Забирай за десять! — согласилась Лиля.

Маша метнулась к сумочке, достала кошелек и торопливо выложила перед Лилей червонец.

— Договорились!

Она накинула халат и поспешила у двери.

— Ты куда? — удивилась Лиля.

— Девкам покажу. Обоссутся от зависти — им такого не привезут. Кстати. Помнишь, говорила: будет тебя одевать? Вот. Так что слушай старших! — Маша улыбнулась. — Все, невеста, пошла!

Она исчезла за дверью. «Одевать… — улыбнулась Лиля. — Ничего ты, Маша, не понимаешь! Разве в этом счастье?»

Новый, 1976 год отпраздновали весело. В деревню Лиля не поехала. Зачем, если у нас 10 января свадьба? По случаю праздника пропускной режим в общежитии сняли. Принаряженные парни и девушки сновали из корпуса в корпус. При этом поток в женский был куда более плотным — там лучше кормили. Вот и наша компашка собралась у Лили с Машей.

Я постучался к ним около одиннадцати вечера. Зашел, выставил на стол шампанское, бутылку сухого вина и коньяк. По договоренности с девочками, мы обеспечивали выпивку, они — закуску.

— А где Коля? — спросила Маша.

— Потерялся в пути.

— Ясно! — поджала губы Маша.

— Просил начинать без него. Проводим год?

Мы расселись вокруг стола. Я открыл вино и коньяк. Разлил, чокнулись, выпили. И в этот миг в дверь постучали.

— Открою! — я выскочил из-за стола, подбежал и широко распахнул дверь. За моей спиной восторженно завизжали. Еще бы! На пороге стоял Дед Мороз, самый настоящий. В красном тулупе, такой же шапке, с бородой, прицепленной на резинке под носом. В руках у деда был посох, за спиной — мешок. Только вместо валенок из-под края тулупа выглядывали ботинки.

— Здравствуйте, красавицы! — сказал Дед Мороз и, стуча посохом, прошел к столу. — С Новым Годом вас, с новым счастьем!

— И тебя, дедушка! — захлопала в ладошки Лиля.

— Подарки принес? — спросила Маша.

— А вы хорошо себя вели? — прищурился дедушка. — Плохим подарки не положены.

Девушки засмущались.

— Они хорошо вели! — пришел я на выручку. — Но просто так дарить нельзя. Пусть стишок прочитают или песенку споют. Вот! — я подхватил Лилю с койки и поставил ее на стул. — Начинай!

Лиля взялась за юбочку, поклонилась и запела:

— В лесу родилась елочка, в лесу она росла…

— Зимой и летом стройная, зеленая была, — подхватила подскочившая Маша. — Метель ей пела песенку: «Спи, елочка, бай-бай…» — надрывались девушки. Выглядели они при этом чрезвычайно забавно. Мы с Дедом Морозом еле сдерживались от смеха. Полный текст песенки девушки не помнили и умолкли после второго куплета.

— Ладно! — сказал Дед Мороз. — Заслужили! — он полез в мешок и достал два прозрачных полиэтиленовых пакета с конфетами. — Держите!

— Шоколадные! — завопила Маша, выхватив из рук Деда свой подарок. — Ой, мальчики, какие вы молодцы!

— А то! — сказал я и снял Лилю со стула. — Ну, что, угостим дедушку?

Предложение было принято с восторгом. Мы расселись у стола. Я налил в рюмку «деду» коньяка. Тот взял, левой рукой задрал прицепленную к носу бороду, и закинул коньяк в рот. После чего отправил туда же кусочек колбаски.

— Где раздобыли? — спросила Маша, ткнув пальцем в наряд Коли.

— Места надо знать, — со значением сказал друг. Костюм Деда Мороза он достал через одну из своих многочисленных подруг. Она работала в заводском Доме культуры.

Договорить ему дали. Дверь в комнату распахнулась, и в комнату ввалилась толпа девиц.

— Вот он! — завопила одна, тыча пальцем в Колю. — Хватай его, девки!

— Но, но! — запротестовал я. — Это наш Дед Мороз.

— Почему ваш? — подбоченилась девица. — Он всехный. Вас поздравил?

Я кивнул.

— А нас — нет! Взяли!

Прежде, чем мы успели опомниться, Колю подхватили под руки и вытащили из комнаты. Последняя из уходящих девиц подобрала посох и мешок.

— Замучат парня, — сокрушенно сказал я. — Напоят и затискают. Еще и женят.

— Не получится, — успокоила Маша. — Их слишком много. Передерутся. Но жаль, что увели, — она вздохнула.

— Ладно, празднуем! — предложил я. — Все равно не отдадут…

Под бой курантов по радиоточке мы встретили Новый год и спустились в столовую, где гремела музыка.

— Шигзара! — надрывались динамики. — Шизгара…

Мы немедленно пустились в пляс. А то — самая популярная танцевальная мелодия 70-х. На самом деле песня называлась Venus, и никакой «шизгары» в ней не было. Но кого это интересовало? Музыка на мгновение умолкла, и дискжокей поставил «Звездочку ясную». Сегодня крутили только хиты. Мы с Лилей обнялись и закружились по залу. И я вдруг почувствовал, как начала отпускать меня пружина, которую я взвел при появлении в этом времени. С чего я себя накручиваю? Пора расслабиться и получать удовольствие от случившегося. Я молод, здоров, по утрам просыпаюсь от ощущения неизъяснимой радости, а сейчас танцую с замечательной девушкой, которая смотрит на меня влюбленными глазами. Чего тебе, старому хрычу, еще надобно?..

Мы вдоволь наплясались. Затем оделись и вышли на улицу. Там было полно народу. Парни и девушка бросались снежками, валяли друг дружку в сугробах. Отовсюду слышался смех и радостные крики. Встречные поздравляли нас, мы — их. В моем времени на Новый Год будет много фейерверков, но такой всеобщей радости — уже нет.

К себе я вернулся под утро. Коля обнаружился в комнате, где мирно спал. Надо же, вырвался! Как я узнал потом, зловредные девицы в отместку забрали у Коли костюм Деда Мороза. Ему пришлось собирать его назавтра по разным комнатам. Где ему, естественно, вновь наливали, так что к вечеру мой сосед приполз на бровях. Зато при костюме. Страшная вещь — женская любовь!