Анатолий Дроздов - Реваншист

Прилетел отец спустя двадцать минут. Учитывая расстояние — гнал. Хорошо, что гаишнику не попался. Хотя в этом времени они нормальные, к водителям попусту не цепляются. Хорошо еще, что поставив на учет, «Фольксваген», мы загрузили образцы в машину. Ждали.

Отец подкатил к подъезду. Я увидел машину через окно и выбежал из квартиры. Лиля успела меня поцеловать. Новость потрясла ее не меньше отца. О своих планах родственникам я сообщил заранее. Удивительно, но мое желание помочь инвалидам не вызвало отторжения. Быть богатым в СССР неприлично. Это в моем времени перед миллионерами станут пресмыкаться и лизать им зад. Здесь представление другое. Получил много денег — помоги другим. Но одно дело знать о планах, другое — увидеть их воплощение.

От улицы «Правды» до Одоевского мы домчались в один миг.

— К директору! — сообщил я вахтеру на проходной.

Тот очумело глянул на «Фольксваген» и открыл ворота. На заводе нас ждали. Не успел «Фольксваген» притормозить перед заводоуправлением, как из его дверей выбежал немолодой человек в костюме и галстуке. Слегка встрепанный.

— Вы Девойно? — спросил нервно.

— Да, — сообщил я. — А вы — директор?

— Меня зовут Виктор Петрович, — закивал он. — Мне только что позвонили. Вы привезли образцы?

— В машине, — сказал я. — Куда несем?

— Мне в кабинет, — он завертел головой. — Сейчас. Хацкевич! — окликнул он проходившего мимо молодого рабочего. — Помогай!

В четыре руки мы оттащили коробки на второй этаж. Отец вернулся за инструментами и костылями. Я тем временем вытаскивал из коробок образцы протезов и раскладывал их на столе. Директор не удержался и взял один.

— Вот это да! — сказал восхищенно. — Легкий какой! И красивый. Откуда?

— Из ФРГ. Планируется производить их на вашем заводе.

— Да, ну? — не поверил он. — Выделят фонды?

— Все за счет немцев. Ваша задача: организовать производство и подготовить персонал. Планируются командировки в Германию.

— Что нужно сделать? — вытянулся директор. На лице его читались восторг и надежда.

— Предлагаю поставить два стеллажа. На одном разместить немецкую продукцию, на другом — нашу. Так сказать, для сравнения. Рекомендую наши образцы выбрать потяжелее. Для наглядности.

— Понял! — кивнул директор. — Хацкевич! Дуй в цех! Ходыко, Миронова и Базилевича сюда! Живо!

Рабочий выскочил в дверь. Пришел отец с инструментами и костылями. Мы с ним на пару стали собирать коляски. Их я привез две. Одну с ручным приводом через рычаги, другую обычную. У Байера имелись и другие образцы, но «фольсксваген» не резиновый. Пусть хоть эти освоят.

Тем временем явились рабочие. Директор отдал им соответствующие распоряжения. Спустя короткое время в кабинет втащили два стеллажа. Вид у них был обшарпанный — видимо, взяли прямо в цеху.

— Покрасить! — распорядился директор.

— Не стоит! — вмешался я. — Краска не успеет высохнуть. Лучше обернуть материей. Найдется?

— Можно взять простыни в медицинском отделении, — сказал один их рабочих.

— Давай! — согласился директор. — Главрачу я сам позвоню. Проследи, чтобы дали новые.

К семнадцати часам стеллажи выглядели, как аптеке. Закончив колясками, мы с отцом расставили по полкам протезы. Директор и рабочие активно помогали. Рядом с «немецким» стеллажом я пристроил коляски и костыли. Окинул композицию придирчивым взглядом. Сойдет.

— Можно позвонить?

— Пожалуйста! — кивнул директор.

Я набрал номер помощника.

— Владимир Павлович? Это Девойно. Готово.

— Так быстро? — удивился он. — Передайте трубку Виктору Петровичу.

Директор подтвердил мое сообщение. Затем выслушал ценные указания и положил трубку на аппарат.

— Руки дрожат, — признался нам. — Сам Машеров! Я его никогда не видел вблизи. Не приезжал. Не то у нас предприятие.

— Не переживайте! — успокоил я. — Петр Миронович нормальный человек. Хотя территорию на вашем месте я бы убрал.

— Да, да! — засуетился директор.

— Мы будем в завтра в восемь.

— Лучше в семь! — попросил директор. — Вдруг Машеров приедет раньше? А я не знаю, что ему говорить.

Я кивнул. Мы с отцом спустили во двор. У «пассата» толпились зеваки. Советское производство, млять! Работы нет?

— Немцы! — зашелестело при нашем появлении. Мы не стали опровергать. Сели в машину и вырулили на улицу.

— Говоря «мы», ты имел в виду меня? — спросил отец за воротами.

— Да. Ты против?

— Наоборот. Собирался попросить. Хочу увидеть Машерова.

— Тогда заезжай завтра за мной. На служебной «волге». Не надо дразнить начальство «фольксвагеном» И надень награды — все, что у тебя есть.

— Понял! — кивнул отец…

Назавтра, в шесть тридцать он был у моего подъезда. На отце был костюм, белая рубашка с галстуком, на пиджаке — награды. Красавец! Я тоже надел костюм, но галстук повязывать не стал — не люблю. Я сел рядом с отцом, и мы тронулись.

Проходная встретила нас свежепокрашенными воротами. Двор за ними будто вылизали. Чистый асфальт, побеленные бордюры и стволы деревьев. Знакомо.

Отец приткнул «волгу» в уголке, и мы направились в заводоуправление. Моросил дождь. Директор обнаружился в кабинете. По лицу было видно, что спал он плохо.

— Сергей Александрович! — попросил он. — Расскажите мне об этом, — он указал на немецкий стеллаж. — А то спросят, а я ни бум-бум.

— Расскажу, — согласился я. — Кстати… — я достал из сумки рекламные буклеты. — Здесь технологический процесс в картинках…

Лекция шла нервно. В кабинет то и дело вбегали люди, Виктор Петрович давал им указания, они убегали, но на смену им являлись другие. Знакомая картина: приезд начальства. Но совсем не похоже на мое время. Никакой службы безопасности, рамок металлодетекторов, заранее составленных и утвержденных списков присутствующих, контроля документов. Руководители СССР не боятся покушений. А вот в Европе иначе. Терроризм набирает силу. В Германии свирепствует второе поколение RAF. Убиты генеральный прокурор, президент крупного банка и председатель Союза промышленников. В Италии «Красные бригады» похитили и застрелили председателя Совета министров Альдо Моро. Но в СССР считают, что к нам эта зараза не проникнет — граница на замке. Правильно считают. Знакомый болгарин говорил: «Русскую границу только комар-самка перелетит. Комар-самец мудями зацепится…»

Машеров ходит на работу пешком. Живет в трехстах метрах от здания ЦК в малоквартирном доме, построенном для руководства республики. В квартире Машерова на полу в кухне лежит обыкновенный линолеум, да и обстановка не роскошная. Мне это рассказывали люди, побывавшие у первого секретаря в гостях. Некоторые деятели искусств Белоруссии живут богаче. Сопровождает Машерова телохранитель. Идет в пяти шагах за спиной. А первый секретарь здоровается со встречными…