Тимур Максютов - Князь из десантуры

Хорь пребывал с утра в отличном настроении – будто и не прощался с жизнью всего лишь сутки назад, когда тонул в трясине.

Дмитрий промолчал. Он действительно почти не спал, и не душная полуизбушка-полуземлянка была тому виной. Всю ночь ломал голову над словами старика-волхва, пытаясь разгадать многочисленные загадки.

– Эх, жаль, сабелька моя в деревне осталась. Самое время сейчас сабелькой-то помахать! А то кровь молодецкая застоялась. Так, Анрюха?

Франк согласился:

– Да, мой брат, ежедневные упражнения с мечом позволяют воину всегда быть готовым к сражению, укрепляют члены и дух.

Бродник рассмеялся, внезапно схватил тамплиера за поясную верёвку и бросил через бедро.

– Можно и побороться, коль оружия нет! Только с тебя толку мало, не соперник ты мне.

Анри поднялся, оправдываясь:

– Так нечестно, ты же не предупредил меня о поединке. А в моей родной Бургундии знают толк в борцовских состязаниях, и я готов это тебе доказать!

– Ха, можно подумать, лихой тать тебя предупреждать будет. Надо всегда готовым быть к нападению, раззява. Ну-ка, Антон, ты парнишка резвый, попробуем?

Расшалившийся бродник обхватил было отрока за талию, но княжий библиотекарь ловко вывернулся и отскочил, почему-то покраснев.

– Не, дядя Хорь, неохота мне бороться.

Подошедший сарашонок с ворохом вещей стоял, открыв рот, и смотрел на происходящее.

– А тебе чего, мальчонка? Чего пялишься?

– Я, это. Одежду вам принёс. Хозяин сказал, чтобы переоделись, а то ходите в своих рясах, народ смешите.

– И то дело, – согласился Хорь, живо сбросил чёрный балахон и остался голышом. Анри осуждающе заметил:

– Брат, во-первых, негоже воину щеголять в наряде Адама среди землепашцев, это не добавляет к нему уважения. К тому же в селении есть дамы. А, во-вторых, чего же ты будешь облачаться в чистую одежду, даже не смыв вчерашнюю грязь, коей ты в достатке измазался, когда тонул в болоте?

– Тю, – засмеялся бродник, – во-первых, во-вторых. Вот ведь чёрт нерусский! Во-первых, какие они тебе землепашцы? Болотники дикие, одними грибами да клюквой спасаются. А, во-вторых, ты и сам вчера чуть не потонул. Но в чём ты прав, так в том, что окунуться бы не помешало. Эй, мальчонка! Есть тут у вас где искупаться? Или одна ряска да тина кругом?

Сарашонок кивнул и проводил гостей до небольшого озерка. Хорь сразу бросился в воду, с наслаждением фыркая. Дмитрий стянул через голову разодранное монашеское облачение, кивнул Антону:

– А ты чего в сторонке?

– Да я того. Не хочу, – пробормотал паренёк, – пойду, ягоды пособираю, тут черники – пропасть.

Ярилов про себя отметил этот странный отказ. А раньше – как Антон зарделся и отвернулся, когда Хорь обнажился при всей честной компании. Хотя, может, ничего странного и нет – наверное, юноша просто стеснительный по натуре.

Поплескались, вылезли. С наслаждением натянули чистые рубахи и портки из некрашеной холстины – тут и Антон подоспел с полной войлочной шапкой тёмно-синих крупных ягод.

– Тебя кто так постриг, вкривь да вкось? – рассмеялся Хорь. – Руки такому умельцу оторвать.

Антон застенчиво улыбнулся, промолчал.

Дмитрий предложил друзьям присесть на берегу и пересказал вчерашний разговор с волхвом.

– Такие вот дела. Помощь сарашей у нас будет, а вот что с остальным делать – пока не знаю, – резюмировал Ярилов.

– Странно, почему хозяин уверен, что с Анастасией всё в порядке? – задумчиво произнёс Хорь.

– Да тут всё странное. Откуда он прознал, что мы в трясине погибаем? Помощь очень вовремя подоспела. И про смерть князя, и про то, что я теперь наследник стола, – ответил Дмитрий, – да и про прозвище – Солнечный Витязь.

– Чему удивляться, – рассудил Анри, – если этот старик – колдун. Я вам скажу, братья, что даже в моей христианской стране до сих пор ходят легенды про друидов и их чудесные способности. И я рад, что с принцессой Добриша всё хорошо. Расскажи нам, Антуан, какая она, Анастасия?

Книжник пожал плечами:

– Обыкновенная. Княжна как княжна. Вот косы у неё были знатные, это да. В руку толщиной. Жалко.

– Почему «были»? И чего тебе жалко? – удивился Дмитрий.

– Ну… Когда я её видел-то? Вот и говорю – «были». А жалко, что неизвестно, где она. Мы с ней дружили. Она – не то, что прочие девицы. Читать любила, да разные книги. И на греческом, и на латыни.

– О, это удивительно для столь знатной дамы! – вскричал франк. – Я заведомо восхищаюсь её красотой, умом и смелостью. И готов дать клятву не пощадить самой жизни, чтобы вырвать из грязных лап узурпатора Святополка.

Дмитрий внезапно почувствовал что-то вроде ревности и ядовито сказал:

– Помнится, раньше единственным объектом твоего восхищения была одна рыжая амазонка из Бургундии. Ладно, это всё болтовня. Давайте решать, как нам собрать силы, чтобы освободить Добриш. Думаю, кому-то надо пойти в деревню, где мы оставили монаха. Забрать коней и оружие, да заодно попробовать поднять крестьян округи, собрать ополчение. Одних сарашей не хватит.

Хорь скептически хмыкнул:

– Да мы уж про это говорили. Не умеют смерды воевать и не будут.

Антон неожиданно произнёс:

– А я считаю, что надо попробовать. Народ князя любил, а Святополк им – чужак. Я в деревню пойду с вами.

– Это слова не мальчика, но мужа, – похвалил тамплиер, – остаётся понять, как тебе найти этого мифического змея, дюк Дмитрий. Или колдун имел в виду нечто абстрактное? Вряд ли в этой топи живут драконы. Я вам честно скажу, братья: я вообще сомневаюсь, что драконы существуют.

– Ага, Змей Горыныч тут в трясине ползает, – расхохотался Хорь, – а ещё Баба-Яга и гуси-лебеди. И на каждой кочке – лягушка со стрелой во рту, дорогу показывает.

Антон тихо, но твёрдо произнёс:

– Дракон существует. Просто в него надо верить, и тогда найдёшь. Ты увидишь огни, князь Дмитрий. Я знаю.

Из записей штабс-капитана Ярилова А. К.

г. Баден-Баден, 11 сентября 1924 года

…а отбитый у большевиков бронепоезд назвать «Змеем Горынычем». Это железное чудовище, дышащее раскалённым паром, изрыгающее огонь из трёхдюймовок и пулемётных установок, действительно казалось могучим сказочным зверем. Всё происходившее той осенью девятнадцатого года виделось нам счастливой сказкой, а мы сами себе – былинными героями. Подобно Илье Муромцу со товарищи, мы побеждали бесчисленные совдеповские полчища, уступая во всём – в числе и вооружении войск, в количестве аэропланов, броневиков и бронепоездов… И превосходя лишь в одном – в силе духа, в желании погибнуть за Святую Русь, но победить, освободив Родину от красного безумия. Почти двухлетняя борьба, реки крови, миллионы замученных, расстрелянных китайскими пулемётными ротами и нелюдями-чекистами – наконец-то эти безумные жертвы обретали смысл.