Константин Беличенко - Помещик. Книга 1 (СИ)

— Производство керосина не растёт и из-за того, что только треть, его можно добыть из каждого ведра нефти — Семёнов.

То есть как треть? Это выходит… а куда же они остальное девают от производства и перегонки?

— Секундочку — прерываю доклад Семёнова, который перешёл уже на сравнение в деньгах. — Я так понимаю, вы берете только треть от нефти, а куда используете остальное?

— Ну, бензина немного продаем в аптеки, а остальное выливаем. Соляровое масло, используем немного для розжига, остальное тоже выливаем — немного удивился моему вопросу Семёнов.

— Пипец — вскакиваю я — Вы что, выливаете такой ценный продукт, как бензин и солярку и всё остальное?

— А что нам прикажите, со всем этим делать? — осторожно Семёнов, явно почувствовавший «запах» денег.

— Всё везти сюда — даю категорический ответ. — Бензин отдельно. Керосин отдельно и все остальное тоже.

Похоже, я со своей эмоциональностью подвёл своих купцов. Сейчас, Семёнов, начнет им «руки выкручивать» на цену за свои услуги. Сижу, дальше только слушаю и не вмешиваюсь. Оказывается торговля не мой «конек», может себе торгового агента завести?

— Перевозка бензина из-за его свойств, представляет серьезные трудности — опять начал Семёнов.

— Я предлагаю начать у нас производство многоразовых емкостей из кровельного железа — влезаю опять.

— Это каких? — оживляется Черников Никита Иванович, являющийся потомственным почетным гражданином Тулы и владельцем металл заводика. Почетные граждане, как и купцы, освобождались от телесных наказаний, но только они имели право ездить по городу в карете «парою и четвернею», иметь загородные дворы и сады, а их внуки, при условии сохранения беспорочности, могли «просить дворянство». Он только недавно присоединился к «нефтяной мафии», которая почувствовав запах больших денег, образовало общество «Тульский Свет».

Это общество уже успело «наложить лапы» на весь привозимый керосин и нефть в Тульскую губернию. Думают строить перерабатывающий заводик рядом с Тулой. Не последнюю скрипку там играл Добрынин и почетные граждане. Я туда не вмешиваюсь и даже не пытаюсь что-то «поиметь» в финансовом плане. Там как говориться «ещё конь не валялся», а вливания капитала туда надо будет очень немалые.

— А вот таких — и рисую квадратный бочонок с двумя боковыми ручками.

— А внизу, зачем сужено? — Семёнов.

— Это чтобы ставить один на другой, и они плотно стояли — отвечаю.

— Но круглые, легче и дешевле делать? — Черников.

— Легче, но не выгоднее — я опять рисую две телеги сверху и объясняю принцип загрузки.

После долгих споров, сошлись на компромиссе в ёмкостях на три ведра. Они хотели больше, но я сумел переубедить, хотя сам предлагал в два ведра. Это получается 36 литров, молочный бидон. Вот так да! Потёр я голову, от такого совпадения. Ничего особо интересного дальше я не услышал, а на прощание пожелал Семёнову успехов со словами. — Вы, уважаемый Василий Иванович, пройдитесь по нашим лавкам, увидите много нового и полезного.

Теперь надо подумать про ручной насос для бочек. Несколько штук есть, и в старой книге, про Древний Рим, которую я купил в Москве.

Дома, остальное время доделывали примус и наконец-то довели его до демонстрационного образца.

Я сижу за празднично накрытым столом и читаю письмо, подписанное Л. Н. Толстым. В нём меня извещают, в вежливой и витиеватой форме, что «прибыть, никак не могут». Но вот и первая ласточка прилетела, от моего плохого отношения с местным дворянством. Перечитываю пару раз. Ну что же будет «подарок» потомкам и историкам. Надо сохранить. Жаль, жаль, что не пришёл.

И что мне теперь делать с продуктами, уставленными на столе? И так с деньгами проблемы. Хотелось принять будущего знаменитого писателя нормально… но не судьба.

Пока я придавался размышлением, пришел другой гость. Не то что я бы не ожидал его, но не так быстро. Им оказался настоящий полковник, Шварц Сергей Павлович. Одетый, в синий с тонкой полоской гражданский костюм. Не захотел менять любимый цвет или что-то другое?

— Проходите, Сергей Павлович, как раз к обеду поспели.

— Хороший у Вас стол, Дмитрий Иванович.

— Да нет, Сергей Павлович, дата у меня небольшого дела, вот и отмечаю. Зато у Вас, новый костюм… Главное чтобы костюмчик сидел — вспоминаю знаменитую песню.

— Ну вот посмотрел на Вас… Решил и себе сшить. Как?

— И когда же это Вы, только успели? — настроение почему-то с отметки минус, резко меняется на плюс.

— Да вот, как только на Вас… посмотрел — и отвернул полу пиджака, и показал, там тоже находилась мариэтта.

— Неплохо — констатирую я.

Дальше мы просто обедаем, наслаждаясь едой. Обсуждаем разные новости и сплетни. Не знаю как Шварц, а я остался доволен. Может и хорошо, что Толстой не пришёл. После обеда, когда Лиза убрала со стола посуду, и мы пьём кофе.

— А помогите мне в одном деле, Сергей Павлович.

— Слушаю.

Рассказываю историю с нападением на Марию.

— Вот, не можете Вы, Дмитрий Иванович, без происшествий жить — усмехнулся жандарм.

— Да нет, это они без меня не могут — парирую ему.

— Доходили слухи, что этим занимается некто Качуков. Но как Вы сами понимаете — слухи. Они похищают красивых и незнатных девушек и переправляют для неофициальных борделей.

— И что у нас такой есть?

— Есть, на Рубцовской.

— И почему Вы, его не «прихлопните»?

— А основание?… Таких девушек держат в других борделях, за городом в частных владениях. И девушки с далёких областей, чтобы некуда было бежать или вообще за границу переправляют.

— И что, так мириться?

— По слухам… за Качуковым, стоит один из рода князей Долгоруковых. В городе его прикрывает становой пристав Юмашев. Я сомневаюсь, что даже в неофициальном борделе, мы вряд ли что найдём. Связываться с Долгорукими… до бога высоко, а до царя далеко. Да и местные власти… с этого тоже неплохо имеют.

— Понятно — хотя мне не хрена не понятно. Почему я должен мириться с воровством своих людей. Но это, скорее всего звенья одной цепи. Меня убивают и всё тут раздёргивают. Чёрт. Вспоминаю, что когда-то смотрел документальный фильм про Крымскую войну, и там приводились интересные факты.

В 1804 году только классных чиновников числилось в России более 13 тыс., в 1850-м — 72 тыс. Только при Николае I коррупция стала считаться нормой, и высшие чины получили иммунитет. Дело доходило до смешного: в середине XIX века министр юстиции (!) граф В. Панин дал взятку в 100 руб. судейскому (!) чиновнику, чтобы вполне законное дело его дочери о получении наследства после смерти бабушки прошло в нормальные сроки, не затягиваясь.

В конце 1840-х Николай I приказал жандармам исследовать, кто из губернаторов не берёт взяток вообще, даже с откупщиков. По справке таковых из более чем пятидесяти оказалось всего двое: киевский И. Фундуклей и ковенский А. Радищев (между прочим, сын известного революционера-просветителя).