Внезапный удар

— Передать въ канцелярію для отправки по частямъ! —- подавая бумагу хрипловатымъ голосомъ сказалъ полковникъ.

— Слушаюсь! — оказалъ солдатъ и скрылся за дверью

Полковникъ подперъ голову руками и, казалось, ничего не видящими глазами утомленно посмотрѣлъ въ окно. Красныя отъ безсонницы вѣки сами собой опустились, и черезъ нѣсколько минутъ въ комнатѣ раздалось легкое посапыванье спящаго человѣка.

Въ это время въ канцеляріи написанный рукой полковника приказъ уже давно размножался на копировальной машинкѣ. Готовые оттиски свѣрялись адъютантомъ и раздавались ординарцамъ, быстро исчезавшимъ за дверьми. Черезъ нѣсколько минутъ за окнами раздался грохотъ мотоциклетовъ, свидѣтельствующій о томъ, что ординарцы уже выѣхали по всѣмъ дивизіонамъ и батареямъ.

Сонъ полковника былъ коротокъ. Онъ вдругъ проснулся, протеръ глаза и вновь наклонился надъ бумагами. Онъ еще разъ провѣрилъ всѣ возможности предстоящаго боя.

Все было, какъ будто, правильно.

Всѣ части огромнаго артиллерійскаго механизма были разставлены по своимъ мѣстамъ. У каждой своя строго опредѣленная задача.

Боевую готовность всей массы артиллеріи можно было бы сейчасъ справнить съ туго натянутой тетевой лука: готовой лопнуть отъ предѣльнаго напряженія. Но она ждетъ только послѣдняго легкаго толчка, чтобы мгновенно освободить огромную, накопленную энергію и со злымъ свистомъ пустить тяжелую «оперенную стрѣлу» въ сердце врага Такой толчокъ былъ данъ спустя нѣсколько часовъ...

Прибывъ въ штабъ авіаціи аэродрома, гдѣ я снизился, я былъ пріятно удивленъ, увидавъ среди штабныхъ солдатъ преданнаго мнѣ до гробовой доски Фрица Битмайера, который былъ моимъ механикомъ въ ту пору, когда я командовалъ восьмой истребительной эскадрильей.

Узнавъ отъ меня, что я получилъ боевое заданіе, онъ въ очень рѣшительныхъ выраженіяхъ просилъ меня взять съ собой на истребитель, которымъ я буду управлять во время полета моей эскадры Вотана.

Сначала у меня было желаніе просто отказать ему. Но потомъ, поразмысливъ, немного, я пришелъ къ заключенію, что помощь браваго Фрица принесетъ мнѣ безусловно пользу въ случаѣ какихъ-либо непредвидѣнныхъ обстоятельствъ какъ-то порча мотора или его отказъ во время полета.

Доложивъ генералу о желаніи взять Фрица съ собою въ мой маленькій «штабъ», пока что состоящій изъ одного лишь человѣка, я получилъ сейчасъ же согласіе. Итакъ, приближается время, когда рѣшится, наконецъ, моя судьба.

Улыбнется ли мнѣ счастье?

Какъ-то переживаетъ эти тяжелые дни полнаго невѣдѣнія Шарлотта, которой я не писалъ за послѣднее время. Да, если бы и доходили письма, то онѣ врядъ ли давали что-нибудь ей, такъ-какъ нельзя написать въ письмѣ всѣхъ тѣхъ переживаній, которыя происходятъ. Они всѣ тѣсно связаны съ моей задачей, о которой я думаю день и ночь. Отъ которой зависитъ мое будущее, карьера и счастье.

Въ разговорѣ съ генераломъ я нѣсколько разъ намекнулъ о томъ, что мнѣ было бы интересно знать точный день, когда я долженъ вылетѣть съ моей эскадрой. На мои вопросы и намеки генералъ почти всегда отвѣчалъ улыбкой и переводилъ сейчасъ же разговоръ на какую-нибудь другую тему.

Но мнѣ важно знать точно день. Не потому, что эскадра не готова. Нѣтъ Я хочу послать телеграмму Шарлоттѣ, чтобы она знала, что ея Гансъ сейчасъ во имя обоюднаго счастья подвергается смертельной опасности и чтобы она думала о немъ.

Но вотъ наконецъ, насталъ долгожданный день. Меня утромъ вызвали къ генералу. При первомъ взглядѣ на его лицо я былъ увѣренъ, что сегодня произойдетъ что-то очень важное.

Пожавъ мнѣ руку, генералъ нѣсколько минутъ молча ходилъ по кабинету, изъ угла въ уголъ, а затѣмъ, а затѣмъ положивъ руку на мое плечо онъ сказалъ:

— Я знаю вы сильный человѣкъ, майоръ Фуксъ! Я знаю вы любите отечество и армію. Завтра будетъ тот день, когда вы должны провести въ жизнь ту прекрасную идею, надъ которой вы работали. Но прежде чѣмъ дать вамъ приказъ, выполнить ее, я хочу еще разъ выслушать всѣ подробности плана, потому что не желаю необдуманной гибели экипажа. Итакъ, скажите, во-первыхъ - готова-ли эскадрилья бомбовозовъ, предназначенныхъ для удара?

— Такъ точно, — отвѣтилъ я.

— Второе: установлены ли на истребителѣ двойные аппараты автоматическаго управленія въ воздухѣ?

— Третье: какими бомбами нагружены бомбовозы?

— Бомбовозы нагружены бомбами со взрывчатымъ веществомъ ПС—411 и СРН—9.

— Великолѣпно! Теперь — четвертое: вы будете вести истребитель съ экипажемъ до фронта. Тамъ вы построите вашу эскадру бомбовозовъ линіей фронта и направите ея пикирующимъ полетомъ на блокгаузы и укрѣпленія французовъ. Если окажется, что вы не сможете вернуться на своемъ истребителѣ на аэродромъ или будете атакованы противнікомъ, то бросайте его въ воздухѣ и снижайтесь при помощи парашютовъ, но при этомъ я требую, чтобы онъ также былъ направленъ на цѣлъ, а не упалъ бы безполезно или нанесъ бы вредъ своимъ собственнымъ линіями укрѣпленій. Я думаю, что вы также позаботились нагрузить истребитель бомбами.

— Такъ точно. Истребитель несетъ на себѣ восемь разрывныхъ бомбъ, начиненныхъ особо разрушающимъ веществомъ ГЭГ — III.

— И, наконецъ, пятое: я отдалъ приказаніе, чтобы въ моментъ взлета ваши эскадрильи будутъ сзади сопровождать германскія истребительныя эскадры. Онѣ будутъ симулировать преслѣдованіе — При этомъ генералъ улыбнулся.

— Вы, конечно, понимаете, для чего это дѣлается. Если не дай Богъ, французы замѣтятъ взлетъ бомбовозовъ и какими-нибудь неизвѣстными намъ путями, узнають о нашей задачѣ, то эскадрилья бомбовозовъ, преслѣдуемая германскими истребителями, не наведетъ ихъ на мысль, что ваши аппараты, принятые во французской армія, несутъ имъ гибель. Я думаю что они постараются даже напасть на наши истребители и вступить съ вами въ бой еще передъ передовыми позиціями. Тогда ваша задача будетъ совсѣмъ простой. Понятно?

— Такъ точно! Все ясно!

— Итакъ, завтра въ 4 часа утра вы подымаетесь. Дѣйствуйте, берегите людей, и главное, храните секретъ. Мнѣ почему-то кажется, у меня есть такое предчувствіе, что французы тоже что-то замышляютъ, но я думаю, что намъ удастся ихъ опередитъ. Къ тому моменту, когда вы выполните задачу, командованіемъ фронтомъ уже будутъ подтянуты резервы къ намѣченному участку.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! Все будетъ выполнено! — отвѣтилъ я, и вышелъ изъ кабинета генерала.

Вернувшись на аэродромъ, я почти вь деталяхъ познакомилъ моего помощника Фрица Битмейера съ планомъ нашей задачи. Мы еще нѣсколько разъ провѣрили по картѣ линiю полета и разработали кой-какія детали.

Оставивъ Фрица во главѣ съ цѣлымъ взводомъ механиковъ въ послѣдній разъ вывѣрять моторы аппаратовъ эскадры «Вотана», я ушелъ домой, чтобы написать письмо Шарлоттѣ. По дорогѣ я забѣжалъ на минуту на телеграфъ, расположенный на главной улицѣ маленькаго городка, гдѣ стоялъ штабъ авіаціи фронта и послалъ телеграмму Шарлоттѣ