Михаил Алексеев - Воскресное утро (СИ)

Лейтенант Смирнов Сергей Рудольфович привел свой взвод на занятие по обкатке танками. В программе обучения училища, которое он закончил месяц назад подобных тем не предусматривалось. Однако буквально днями ранее, 16 июня вышел приказ Командующего войсками БОВО генерала армии Павлова о срочном проведении этих занятий со всем личным составом. 23 мотострелковый полк войск НКВД не подчинялся НКО, но и руководство войск НКВД в Белоруссии оперативно продублировало этот приказ. Поэтому личный состав его взвода тяжелых бронеавтомобилей БА-10 в полном составе сейчас находился на пустыре в пригороде Минска, недалеко от места дислокации и 23 полка и всего Особого Корпуса.

А началось это все утром 19 июня, когда свежеиспеченный лейтенант Смирнов прибыл в штаб войск НКВД в Белоруссии, расположенный в г. Минск, за назначением. Посмотрев его документы, кадровик объявил ему, что он будет служить в 23 мотострелковом полку НКВД в городе Белостоке. Но этот полк теперь вошел в состав 1 Особой дивизии РГК и уже в штабе этой дивизии ему определят должность. 1 Особая дивизия РГК расквартирована в городе Вязьма Смоленской области. Лейтенант огорчился, поняв, что нужно ехать обратно. Кадровик улыбнулся и пояснил, что ехать ему никуда не нужно, потому что дивизия перебрасывается в Минск и сегодня обустраивается на новом месте. Сюда же прибывает и 23 МСП НКВД из Белостока. Расквартирована дивизия в пригороде Минска и товарищ лейтенант может туда добраться общественным транспортом, и представится командиру полка, который и определит его на должность. Туда уже прибыли части, входящие в Особую дивизию, и уже есть полевая столовая. Смирнов, получив на руки предписание, сначала двинулся в город, желая ознакомиться с достопримечательностями. Однако гулять по городу, имея на руках чемоданчик и сидор на плече с обмундированием, выданным по выпуску из училища, было несподручно, поэтому уточнив у прохожих как ему добраться до указанного предместья, он отправился к месту дислокации дивизии. Уже при выходе из автобуса на конечной остановке он был встречен патрулем НКВД, который проверил его документы и предложил подождать здесь же попутный транспорт, потому что до расположения отсюда было еще несколько километров. Через полчаса этот же патруль, остановив военный грузовик, и поспособствовал Смирнову с отправкой.

Он застал лагеря частей в разгаре развертывания. Ставились палатки, боевые машины ровными рядами образовывали парки, везде маячили часовые, кое-где уже из мешков с песком были оборудованы пулеметные позиции. Все согласно нормального распорядка частей, организующих лагерь. Вот только лейтенант Смирнов первые минут десять стоял с открытым ртом, пытаясь понять, куда он попал. Вокруг его сновали красноармейцы в пилотках и чудных голубых беретах, странных гимнастерках с блестящими пуговицами и с погонами красного, черного и голубого цветов, тут же проходили, не обращая на него никакого внимания, офицеры в высоких фуражках и форме защитного цвета, портупеях с кобурами, среди всего этого движения периодически появлялись патрули войск НКВД, которые совершенно равнодушно относились ко всему происходящему тут и наоборот — очень внимательны были именно к нему — командиру войск НКВД. За двадцать минут стояния среди этого на первый взгляд беспорядочного движения у него два раза уже проверили документы. Фоном для всего этого действа служил рев мощных моторов незнакомых лейтенанту боевых машин. Он — выпускник танкового училища — не знал ни одной машины из тех, которые он видел. Смирнов, так же как и каждый его сокурсник, в тайне мечтал по выпуску получить назначение командиром танкового взвода и лелеял надежду, что однажды он сможет пронестись перед восторженными глазами своих бывших одноклассниц и друзей на БТ-7 и все будут ему завидовать. Правда, он еще не решил — будет ли в качестве пьедестала восторга и зависти быстроходный БТ-7 или все же мощный и основательный КВ-1 предпочтительнее? Но все его мечты померкли и показались детскими забавами, по сравнению с тем, что он видел в реальности. Не торопливо маневрируя, занимали свое место в парках тяжелые, мощные, основательные танки с длинными стволами крупнокалиберных пушек в приплюснутых круглых башнях; мимо него резво проносились быстрые восьмиколесные бронетранспортеры с маленькими башенками пулеметов; плавно покачиваясь на неровностях дороги, катили низкие тоже с маленькими пушечными башнями небольшие танки — это в сравнении с большими — а так они вполне были сопоставимыми в размерах с БТ шками и уж точно были больше Т -26. Смирнов удивлялся — кто может поместиться в таких башнях? Как пользоваться оружием при таких размерах? А потом он увидел, как такой танк остановился, сзади открылись двери, и из него выгрузилось шесть пехотинцев с оружием и из своих люков показались два танкиста, определенных им по танковым шлемам. И оружие он тоже не знал. Стоявшие часовые были вооружены неизвестными короткими карабинами с длинными магазинами и примкнутыми штыками. У проверявшего у него документы второго патруля он спросил расположение штаба дивизии. Ему указали на большую палатку с часовыми у обоих входов. Рядом же стояли легковые вездеходы, радиостанция на большом грузовике и бронемашины, которые периодически куда-то отъезжали. Подойдя к штабу, лейтенант Смирнов был остановлен часовым и, предъявив документы помощнику начальника караула, был пропущен в штаб. Войдя в палатку, он не сразу привык к полумраку ее, хотя были открыты все окна, и растерялся, не зная кому доложить о прибытии. В палатке стояло несколько столов, за которыми работали офицеры. В центре палатки капитан НКВД разговаривал с высоким плотным офицером. Капитан и обратил внимание на вошедшего лейтенанта, спросив его, кто он и откуда. Смирнов назвался и пояснил, что прибыл в 23 МСП и ему нужно представиться командиру полка. Капитан указал на собеседника, сказав, что докладывать можно ему, потому как 23 полк еще не прибыл. Лейтенант замешкался, не разбираясь в званиях на погонах и не зная как обратиться. На что командир улыбнулся и сам представился — Полковник Гольцев. Командир 1-й Особой дивизии РГК. — Тут уж лейтенант отбарабанил, подавив растерянность и отдавая честь.

— Лейтенант Смирнов. Представляюсь по случаю назначения для прохождения дальнейшей службы во вверенную Вам дивизию.

Полковник выслушал его, приложив ладонь к виску и все так же улыбаясь, сильно пожав ему руку, спросил, какое училище он закончил. Смирнов ответил, на что полковник одобрительно крякнул, указав на офицера и сказав, что они выпускники одного училища. Офицер среднего роста, судя по лицу явно поволжских корней, с небольшими татарскими усиками поднялся из-за стола и, представившись подполковником Абрамовым, командиром танкового батальона, тоже пожал ему руку. Командир дивизии спросил, куда его конкретно распределяли, Смирнов ответил, что должен был прибыть в 23 МСП НКВД. После чего комдив вызвал какого-то прапорщика, приказав тому отвести лейтенанта в столовую и решить вопрос с его питанием до выдачи продатестата, пояснив заодно Смирнову, что прибытие 23 МСП ожидается сегодня вечером. Лейтенант шел за прапорщиком по направлению столовой и все никак не мог понять — как командир батальона — подполковник! — может быть выпускником его училища, когда выпуск лейтенанта Смирнова был первым выпуском с момента создания училища.