Михаил Алексеев - Воскресное утро (СИ)

Петля на шее 3 Танковой Группы затягивалась.

Жуков чувствовал огромное удовлетворение от слаженной работы системы управления войсками и взаимодействия родов войск. Это был определенный итог тех гигантских усилий и изменений, предпринятых, в том числе и им за последние две недели. Сказывалась и помощь потомков средствами связи — пусть и ограниченная, и совместные учения и уже имеющийся успешный боевой опыт 6 МК и 6КК. Но главным достижением во всем этом Жуков видел то, что потомки помогли совершить революционный бескровный скачек в развитии стратегии и тактики, обычно нарабатываемый через потери и кровь и требующий времени, в том числе и на осмысление. Сейчас же Жуков наблюдал если не идеал, то весьма близкий к нему армейский механизм, который в данный момент работал вполне самостоятельно и не требовал мелочной опеки. Тот же Хацкилевич — еще вчерашний командир танкового корпуса, а сегодня — командующий Западной ударной группой в составе трех корпусов — считай армии — уверенно командовал танкистами, пехотинцами, кавалеристами, артиллеристами и приданными на период операции летчиками, пользуясь ЗАСом потомков. И одновременно Жуков понимал, что именно в этом компоненте вооруженной борьбы — связи и управляемости войск — катастрофически проигрывала предвоенная Красная Армия вермахту. Боевой опыт вермахта тоже играл немаловажную роль, но все же, на войне он приобретался и нарабатывался быстро всеми категориями, а вот обеспечить каждый взвод, танк, самолет надежной связью, а, следовательно, сделать их управление оперативно гибким — одномоментно страна сегодня не могла. И этот недостаток, к сожалению, компенсировался только кровью. Но, то, что происходило в Белоруссии, давало серьезную надежду на то, что ее потребуется меньше, чем в ТОЙ истории.

В 10 часов на НП 16 армии для Жукова пришло сообщение из Штаба Фронта о том, что на его имя пришла посылка. Жуков немедленно вылетел на штабном Як-12, сопровождаемом двумя МИ-24 в Штаб. Через 30 минут он распахнул дверь своего кабинета и решительным шагом вошел в него. В кабинете было многолюдно — тут был НШ, начальник разведуправления, начальник Особого Отдела НКВД Фронта, Член Военного Совета, скромно в уголке расположился Судоплатов. И все смотрели на человека без головного убора, сидящего на стуле в центре комнаты, закинув ногу на ногу. При появлении Жукова все встали, и только этот человек остался сидеть. Жуков прошел от двери и остановился перед ним. Тот поднял голову и тоже встал. Лицо его, тем не менее, оставалось надменным и выражало нескрываемое презрение к окружающим. Глядя в глаза Жукову, он произнес несколько фраз на немецком.

— Что он сказал? — не поворачивая головы и тоже глядя немцу в глаза, переспросил Жуков.

— Он, как командующий 3-й Танковой Группой, имеет полномочия принять капитуляцию советского Западного Фронта. В случае сдачи в плен он обещает забыть эпизод с варварским ночным нападением на колонну его штаба. И гарантирует всем присутствующим гуманное отношение к ним в плену. За исключением комиссаров и евреев, — перевел начальник Разведуправления.

— Оклемался, значит, болезный, — с удовлетворением и скрытым злорадством подытожил Жуков.

— Переведи ему. Я — командующий Западным Фронтом генерал армии Жуков. И это он — бывший командующий бывшей 3-й Танковой группы — находится в плену, в который, его взяли мои подчиненные. И через два-три дня перестанет существовать его танковая группа. Она окружена, лишена управления и помощи. И сейчас, артиллерия и авиация Западного Фронта занимается перемалыванием его корпусов, превращением его танков в металлолом. Поэтому я не предлагаю ему ничего. Потому что он мне неинтересен. Он — неудачник. Все что он мог бы сказать — нам известно. Единственное, что я могу ему сообщить — он хотел «увидеть» Москву? Он ее увидит. Проездом в Сибирь. Конвой! В камеру его!

В 17 часов Хацкилевич доложил, что Западная и Восточная ударные Группы, сломив сопротивление 20-й пехотной дивизии 3 Тгр, вошли в Вилейку и замкнули кольцо окружения.

— Соедините меня с Верховным Главнокомандующим! — произнес в трубку телефона ВЧ связи Жуков.

Сталин ждал известий с Западного Фронта. Обычные сводки с Фронтов он читал после их обработки в Ген. Штабе уже ночью, но сегодня был особый день и он ждал известия лично от Жукова из Минска. Сегодня 3 июля в той истории он обратился к советскому народу с обращением, в котором он призвал народ на Священную войну за свободу и независимость Родины. Сделал он тогда это интуитивно и попал в самую точку — его речь дошла до сердец людей. Поэтому он не стал менять историю и заранее решил обратиться с той же самой речью к советским людям. Отличием, известным лишь небольшой группе осведомленных лиц было лишь то, что и он и они обладали ЗНАНИЕМ. Знанием последующей истории. И вот это Сталин решил использовать в допустимой мере. Речь свою он собирался подкрепить конкретными шагами, которые в той истории он сделал позже и которые, как показала история, были верными. Он всего лишь ускорял процессы. И вот от Жукова он ждал доклада об успешном окружении 3-й Танковой Группы Гота. Этот успех был нужен как глоток воздуха. Он был нужен всем. Но не все осознавали в полной мере его значение. Для всех это была просто страшная жестокая война с поражениями и победами на разных участках. Но Сталин знал, что победа в операции «Ночной Гром» означала коренной поворот и отличие ТОЙ и ЭТОЙ истории. Эта победа должна была подтвердить правильность ставки Сталина на доверие потомкам и их знаниям. Это значило, что Советский Союз сумеет победить страшного врага с меньшими потерями, сможет получить более прочные позиции в послевоенном мире, повышало шансы на победу СССР в послевоенной экономической борьбе с миром капитала, обеспечивало более благоприятные условия развития страны. Он уже знал о пленении Гота, и одно это уже было сенсацией и великой победой, но этого было мало — нового командующего немцы найдут. Нужно было разгромить бронированный кулак 3-й танковой Группы, сломать левую «клешню» Группы Армий «Центр». А потом глядишь, и до Гудериана Жуков, с помощью потомков доберется. Сталин ждал доклада Жукова о замыкании кольца вокруг моторизованных корпусов Гота. Он решил обратиться с воззванием к народу только после этого. И в 17.10 раздался звонок от генерала армии Жукова с докладом об окружении 3 ТГр севернее Минска. В этот же вечер в газетах было напечатано обращение Верховного главнокомандующего И.В. Сталина к советскому народу.

Товарищи! Граждане! Братья и сестры!

Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!